Серебряная чаша с сапфировой инкрустацией вскипает ярким ультрамариновым пламенем, словно над ней сияет, запертое в рамки сполохов, ночное море Сегерона.

– Магистр Мидас, сын Уртемиеля. Лучший певец, какого носила земля… Его реквиемы и марши, баллады и канцоны уже более десяти дюжин веков являются классикой музыки Империи. Про него долго и упорно ходили слухи, что он – полудемон, сын демонессы Желания и Магистра…или еще как-то… Потому что простой смертный не может собственным пением завораживать диких зверей, не может успокаивать призванных на кровь тварей…

Я позволяю стечь капле силы в рунный узор, отчего тот наливается болезненно-белым светом.

– Ооле. Тень-коссит. Один из немногих косситов, которые пережили Преобразование. Силен, могуч…живуч. Маг, что немаловажно… – Рабы-косситы? – Волчонка перекашивает, – Сейчас этого нет, хвала… Создателю.

Красноречивая пауза…. Богам, ты хотел сказать? И ты не прав, Умо Хазрат…

Как же ты не прав…

– Они есть…Просто тебе, вероятно, не доводилось с ними встречаться. Их мало, очень мало, ведь для кунари легче умереть, чем покориться тевинтерцу… Те немногие, кто живет в Империи – там же и были рождены, они никогда не знали Куна, не пересекались со своими соплеменниками из…хм-м… свободных.

Я задумчиво разглядываю тень под своими ногами, поднимаясь еще выше – тут уже можно уловить отголоски того ветра, что непонятно откуда взялся в Тени и теперь задувает в те строения, которые сама Отраженная Реальность не смогла изменить…

Эта купель наливается болезненным зеленоватым сиянием, вызывая неприятные ассоциации с гнилью и тиной, в которой то и дело мелькают невероятно чистые белесые искры. Стальная чаша, отражая все это, кажется выточенной из нефрита или малахита…

– Магистр Асклепий, сын Андорала, Четвертый среди Равных… Основатель Ордена Целителей и первой медицинской Академии Империума. Он был…

Ты с ошеломлением перебиваешь:

– Он был первым, кто вывел Духовное Целительство как особую Специализацию вне остальных Школ… Я… Нам никогда не говорили, что он был Магистром… Что он был…одним из… НИХ. – Вероятно, в ваших Кругах об этом и не знают, – пожимаю плечами. – В конце концов… Церкви не выгодно, чтобы вы хоть в чем-то уважали Тевинтер. Хотя, если честно, именно в Империуме веками изучали законы магии, создавали ритуалы и заклятия… Все то, чему сейчас, в большинстве своем, и учат в этих ваших…Кругах.

Ты хмуришься:

– «Ваших»? Ты… не воспринимаешь себя…кем? Ферелденцем? Магом? – Я не воспринимаю себя человеком, в первую очередь.

Коротко улыбаюсь на твой ошеломленный взгляд. Нет, душа моя, ты не поймешь – просто потому, что это – не твоя жизнь и не твоя судьба. Не твоя боль.

Сколь многое я бы отдал, чтобы она никогда и не стала твоей… Впрочем, я УЖЕ отдал.

Самого себя.

– Его тень – Дорос. Еще одно творение великого гения Магистров… Он был… ребенком четырех рас. Мать – полукосситка-полуэльфийка, отец – получеловек-полугном. Идеальное существо, само существование которого – заслуга лишь его господина… Более преданного чем он, вероятно, и не существовало…

Волчонок еще долго оглядывается на купель, пока та не скрывается за поворотом. Я не вижу этого – но чувствую. Лириум его меток хрипит, будто от боли… впрочем, почему «будто»?

Ты едва слышно вздыхаешь:

– Эскулап, не так ли? – Вероятно, – я пожимаю плечами, – В любом случае, это самый вероятный кандидат на данную роль… Но если это так… Его Тень – невероятно силен. Я бы не рискнул схлестываться с ним.

Ты нервно передергиваешь плечами. Джас хмурится:

– Не рискнул бы? Мы учтем это.

Да, учтем.

Если выживем, если справимся, если будет время. Если Боги оставят мне шанс увидеть это собственными глазами… Я слаб, я знаю, мне не дано противиться тому, что уже выбрало меня…

Пока не сгинет тень…

Пока не спадет вода…

Пока мир не встанет над пропастью грядущего…

Больше всего на свете, больше собственной жизни – моя надежда, что ВЫ будете спасены, если я по собственной воле спрыгну с этого обрыва. Я жду этого. Я чувствую, как Печать внутри пульсирует, изменяясь… Я был прав, что Скверна повлияет на Узы…

Но на кого она перенастраивается?

Мне остается лишь молиться Богам, что на…Бога. Жестокий и болезненный каламбур.

Потому что если не на него, то… на того, кто стал истоком Скверны. На кого-то из Двенадцати. Законы магии – непреложны, но весьма гибки… И сейчас стоит только один вопрос – Воплощение ее уничтожит вовсе…

…или Бог окажется в рабском подчинении у Искаженного?

Понимание и осознание – заставляет меня резко остановиться. Тот Пламенеющий… а ведь это вполне реально…

И последствия – невообразимо-катастрофичны.

– Да что с тобой?! – твой голос вздрагивает от сдерживаемой боли. За меня? Не надо, Умо Асала, не принимай мои проблемы на свои плечи, тебе и своих довольно. – Со мной все в порядке.

Я просто безумен…

Ало-лиловая чаша сверкает золотистыми брызгами живого пламени. Оно вскидывается диким зверем, оплетая мои руки до самых плеч, скручивается полупрозрачными жгутами тугого жара, растягивается мерцающей пленкой силы, растекаясь мембранами призрачных крыльев за спиной, я ощущаю их дрожь и трепет, чувствую, как пробивают кожу раскаленные шипы у локтей и плеч, формируя привидение Воплощенной мощи… Или еще НЕ Воплощенной – это как посмотреть…

– Магистр Тор, Сын Тота, Третий среди Равных… – мой голос раскалывается эхом Отражений, когти со скрежетом царапают чашу, – Истинный Боевой Чародей. Воин, каких поискать. Он был первым, кто адаптировал исконное эльфийское умение под душу и магию людей… Его элитная Гвардия была гордостью Империума… Его Карающие были воплощенной в реальность жестокостью. Он был силой Империи, ее Огнем и Мечом…. Его Тень, Пиро, был первым, кто принес на Алтарь не жертву Смерти, а Жертву Жизни вместе с Тератом…

Сила сходит волной, рассеивая смутный образ, что только что был едва ли не большей частью меня самого. Пламя еще раз столбом взметывается вдоль стены, оставляя на ней поблескивающие голубоватой копотью подпалины и оплавленные потеки камня, и стекает в чашу, засыпая в ней текучим водоворотом магии.

– Твоя сила откликается… и душа сильнее, чем ты думаешь, я вижу это, – голос Умо Онери разрушает тишину. Вы не удивлены моим обликом, в конце концов, вы уже видели его недавно… Но только Джас знает, ЧТО это означает…

И именно поэтому его слова заставляют меня удивленно моргнуть:

– Ты…уверен? – Да. Если бы я не был уверен, я не говорил бы этого. Духи не умеют лгать. – Ты не дух. УЖЕ нет, – Волчонок теперь и не думает скрывать интереса. – Ты какой-то… странный. – Смертные еще страннее… Делор, давай закончим. Что-то…надвигается. Мне это не нравится… похоже на Теневую бурю. – На…что? – твой голос глух и полон недоумения. Я передергиваю плечами: – Лучше я потом объясню и закончу. Только бури нам тут не хватало. Лучше уходить…рассказать можно и позже.

Вы двое киваете и, переглянувшись, сплетаете пальцы и с почти неуловимым звоном исчезаете. Волчонок хмурится:

– Я…не знаю, как нужно … уходить. Раньше меня просто будили. – Расслабься и постарайся почувствовать собственное тело. Руки, ноги, голову, туловище. Именно в таком порядке. Чувствуешь?

Насупливается, словно ребенок, морщит нос…

– Не…знаю. – Появилось ощущение притяжения…нет, засасывания, словно в водоворот попал? – я ободряюще, насколько могу, улыбаюсь. – Если да – просто…нырни. Поддайся этому чувству.

Кивает – неуверенно…но Завеса поддается, пропуская его обратно. Хорошо. Он так открыт новому… мало какие из моих учеников могли бы похвастаться этим качеством. Восемь из десяти испугались бы ощущения возвращения, начали бы сопротивляться ему, подчас даже до малого Разрыва Завесы… Нарвались бы на приличную порку…

Из Тени меня выдергивает резкий рывок. Распахиваю глаза, понимая, что держу за горло…кого-то. Крепко держу, на грани удушения, так, что жертва даже не способна дер…