Гном кивает, но меня все равно гложут сомнения. Слишком просто.

Летис оказывается рядом со мной неожиданно, вслух повторяя последнюю мысль:

– Слишком просто.

Задумываюсь:

– В момент его гибели там были существа со Скверной в крови, которые могли бы принять его дух, а потом удрать, пока вы не зачистили все гнездо? – Не знаю. Я ни в чем не уверен. Моя память тоже весьма…серьезно повреждена…вместе с душой. Быть может – да. Но в этом случае мы можем его искать до Шестого Мора.

Хмыкаю:

– С учетом того, что мы уже ждем Пробуждения – до Шестого Мора совсем недолго. – Это все равно как-то не утешает.

Киваю.

Не утешает… только и выбора у нас нет. Пока даже неясен следующий шаг. Я же искренне надеюсь, что Мироздание, уже начавшее крутить нами, словно детскими волчками, соблаговолит указать хотя бы направление.

Ты задумчив и тих, по кистям пляшут почти незаметные искорки Тени. Вы с Надеждой – одно целое, но он все самостоятельней…все более живой и…живой. А твоему телу – все сложнее вмещать вас обоих – и то и дело я замечаю опасное натяжение Нити…

Видимо, нам с эльфиком вторым придется поспешить…

– Летис…Ритуал Восстановления. – Я заметил. Его плоть уже не выдерживает, да?

Киваю. Что ж, хорошо, что Лет это понимает. Эльф тем временем задумывается:

– По правде сказать, я с трудом представляю, как мы сможем это осуществить. Ни Алтарей, ни Ритуального Зала… У нас вообще ничего необходимого нет. – Нужно хотя бы вспомнить и состыковать все, что мы знаем и слышали о ритуале…а уже на основе этого будем думать о деталях.

Летис кивнул:

– Сегодня я…постараюсь поговорить с некоторыми…коллегами. Тебя не приглашаю, они… неплохо знакомы с твоим… Осцивасом. – Понимаю.

Сомниари. Тот Пламенеющий, как я мог об этом забыть. В некоторых теоретических вопросах мы всегда можем посоветоваться со знающими людьми – через него.

Я же, в свою очередь, сегодня обещал прогулку по Тени нашему Сердцу…

– оОо –

Пульс гудит в висках тяжелым набатом – привычно. Тень мерцает, словно готовое рассыпаться заклятие – раньше я этого не замечал…но теперь, с каждым днем, с каждой минутой…я вижу, слышу, чувствую ее изменения все отчетливее. А самое главное – я пока не имею представления, ЧТО мне нужно делать и как. Хотя бы потому, что силу-то я вбираю…а вот знания – нет.

И меня это как-то не очень устраивает…

Обнаженную кожу рук и спины холодит непонятно откуда взявшийся ветер. Я всегда ЗДЕСЬ – только Тень… Тень в Тени… Как символично. Тонкая кожа штанов, отсутствие обуви, сложные переплетения цепочек, пересекающих тело – десятки символов, способные рассказать обо мне все тому, кто умеет их читать. Никто из вас – не умеет…

Волчонок насторожено оглядывается по сторонам. Ты присматриваешься к гудящей жиле лириума, растущей прямо из каменной стены, словно диковинный гриб.

– Маг, где ты потерял своего духа? – голос Умо Хазрат хриплый, какой-то… нервный. Да и это нарочито грубое обращение… Чего он боится? – М-м? Он сказал, что хочет что-то посмотреть.

Усмехаюсь. Почти наверняка он ушел по лестнице вверх, разглядывать Купели… А-а, вот в чем дело. Волчонок узнал башню – в конце концов, это типовая постройка для Тевинтера.

– Что мы тут делаем? – Я скучаю по дому. – ДОМУ??? Ты ненормальный, Хоук.

Пожимаю плечами, скользя ладонью по каменным глыбам в основании Цитадели. Ты хмуришься:

– Ты о чем, Фенрис? – Это… – Эльфик обводит вокруг себя когтистой перчаткой, – …тевинтерская постройка. Я так понимаю, Башня Осциваса. – Солнце… Он прав? – ты оборачиваешься ко мне, закусывая губу. Я коротко киваю. – Но…Почему… – Потому что это – мой дом. Единственный, который я знал с момента ритуала. – А твое поместье?

Пожимаю плечами:

– А что – поместье? Я не воспринимаю его своим… Тем более – своим домом, – на миг прикрываю глаза и толчком руки распахиваю дверь в темное нутро Цитадели, – Вспомни, из своих ста шестидесяти лет я провел ТУТ почти полтора века. Даже если я этого не помню… С момента ритуала – три года моей новой памяти отданы опять таки именно этому месту. Против нескольких дней в поместье.

Ты устало наклоняешь голову:

– Я…понимаю тебя. В конце концов, я тоже до сих пор иной раз большим домом воспринимаю Круг…как бы я его не ненавидел. – Психи, – отрывисто, словно лаем.

Моя улыбка заставляет его рыкнуть, отворачиваясь.

– Пойдемте. Я хотел вам кое-что показать…

Ступени, площадки… Умо Хазрат отворачивается от Купелей. Ты с интересом выслушиваешь то, что прошлой ночью я рассказывал Джасу.

Чаша Сына Лукасана мерцает голубоватой чернотой, скрывая в хаотичном мерцании бликов расплывчатый силуэт. Глаз ловит незнакомый красноватый отблеск в монохроме брони.

– Джас?

Медленно поворачивается, позволяя увидеть… неуверенность и в какой-то мере испуг на открытом, смуглом, как у коренного тевинтерца или антиванца, лице.

Два шага. Рука сама тянется погладить высокие, острые скулы, касается неровного изгиба переносицы, скользит по щеке и ассиметричным, чуть припухшим губам. Нет, он не красив, это бесспорно… но какая-то звериная, дикая притягательность этих неправильных черт только добавляет ему очарования… как и взгляд.

Слишком крупные для человека, по-эльфийски раскосые глаза с неестественно большими радужками цвета живого лириума, исчерченными брызгами лазурных искр и трещинками Тени – так же, как изламывается твоя кожа, когда он забирает контроль над вашим общим телом…

Красные, нет, темно-багровые, на грани черноты волосы, словно впитавшие всю пролитую им кровь и пламя пожаров, неровные короткие пряди, и кажется, что их в спешке откромсали кинжалом.

И детская беззащитность во взгляде…

– Думат Всесильный, как же ты прекрасен, Онери…

Ловит мою ладонь, прижимаясь губами.

– Я не понимаю тебя, Делор. – И не надо… – мой шепот тише ветра. Смазанно касаюсь его виска губами, отстраняясь.

Ты с интересом разглядываешь того, с кем вот уже несколько лет делишь плоть. Справедливость немного нервно переступает с ноги на ногу. Волчонок делает вид, что его совершенно не интересует то, что он видит… Только я – не слепой.

Я слышу почти беззвучный перезвон лириума, одевающего его плоть, словно самый лучший доспех, и перезвон этот выдает его заинтересованность и …азарт, быть может? Впрочем, тут, в Тени, это действительно лучший доспех из возможных – скрывает не только теневое тело, но и мысли и чувства – для тех, кто не слышит его пения....

– Ты не закончил рассказывать, Хоук. И остановился на магистре Адонисе.

Тебе не понять, моя Надежда, что для меня значат Двенадцать. И, вероятно, никому из вас… Дело даже не в том, что я воспитан и взращен как Тень, не в том, что я Воплощающий – нет… Это скорее личное. Часть меня самого.

Какое-то почти детское желание – быть достойным Их. И Их Теней.

Элита Империи, ее гордость… и ее самая большая ошибка и боль. Постоянное напоминание, что и лучшие могут ошибаться – только вот, чем выше взлетел, тем больнее падать…и тем больше обывателей можешь утянуть за собой на самое дно, в глубочайшую пропасть из безумия и тьмы. Кому много дано – с того и спрос выше…

Ты кладешь руку мне на спину, и я невольно вздрагиваю.

– Что-то не так? – Нет…я в порядке… – стиснув зубы, загоняю как можно глубже собственные сомнения и топчу ростки страха. Я не имею права поддаваться. Я не имею права ломаться.

Я не имею права рисковать ВАМИ.

Тряхнув головой, иду дальше и выше, ощущая, как по коже скользят ваши взгляды. Больше всего хочется сейчас ощутить не их, а теплые ладони, согревающие и дарующие успокоение мятущейся душе, бьющейся в ловушке долга и жестокой судьбы, словно ястреб в ловчих путах…

Из-за спины доносится голос Надежды:

– А что с Тенью Адониса?

Не оборачиваясь, пожимаю плечами:

– Терат. Еще один Арлатанский Высокий эльф. Сломленный. Растоптанный. Когда-то был правителем Вольного Града…а оказался в силках Воплощения.