Касаюсь вороха ремней брони и тонкой черной кожи… и в глубине сущности вспыхивает багровым огнем неприятие. Что ж, спорить с самим собой – это не самое лучшее занятие, так что…

– Если бы ты знал, СКОЛЬКО я хочу тебе сказать…

Тебе не понять, Умо Асала… Да и ни к чему тебе понимать – ведь во многая знания – многая печали… Тебе не заметно, как я смотрю на тебя, впитывая каждый взгляд, каждый жест – что нужны мне как воздух.

Когда все стало…так?

Я не успел понять…а теперь уже и не хочу понимать.

Хочу лишь, чтобы эту похищенные у судьбы минуты и часы продлились хоть немного дольше. Чтобы она отсрочила приведение в исполнение моего приговора – и я готов заплатить любую цену. Собственно, я уже начал ее платить…

– Я…догадываюсь, – Я стою к тебе спиной. Не хочу видеть выражения твоих глаз – чтобы не разрушать иллюзию…нужности.

Тонкие сильные пальцы смыкаются на моих спутанных волосах, оттягивая голову.

– Значит, тебе НУЖНО, чтобы у тебя был хозяин, да, Гаррет? – твой голос холоден и тверд. Это так…несвойственно тебе, что я невольно оборачиваюсь. Ты хмуришься, раздуваешь ноздри – то немногое, что я успеваю заметить, прежде чем ты рывком швыряешь меня на колени перед собой: – Видят Боги, я пытался по-другому… Что ж, хорошо… Радес. Знаешь, никогда прежде не увлекался ролевыми играми…но ведь и для тебя это не игра, не так ли, солнце мое? – Андерс… – голос Волчонка хриплый и немного ошарашенный. – Он сам хотел этого. Кто я такой, чтобы ему отказать? Так, Радес? – рука снова с неожиданной силой дергает за волосы.

Сознание плавится в блаженном дурмане – сейчас, после Слияния, я не способен мыслить в полной мере этого слова. Да и не хочу.

Потому что ты-Хозяин – это правильно. Так и должно быть.

– Я задал вопрос, – И снова резкий рывок, так, что мои глаза встречаются с твоими. – Да…Мастер, – выдыхаю чуть слышно.

Мне показалось, или ты только что стиснул зубы, словно от боли?

– Маг, это непра… – Волчонок, ЭТО правильно. Потому что ОН не может иначе. В него это вбито – годами, десятилетиями рабства. Признайся честно, тебе ведь тоже иной раз было тяжело без…направляющей руки. А ты был…собственностью всего пару десятков лет. С НИМ все иначе.

Краем глаза ловлю смазанное движение – словно Волчонок старается спрятаться в собственные руки.

– Как тебе это удается, маг? – Что именно? – ты обращаешься к нему, и в голосе нет ни капли властности. Он для тебя равный. Это правильно тоже. – Быть…вот таким? – он делает неопределенный взмах исчерченной белым пламенем ладонью.

Твои пальцы отпускают мои пряди, начав неосознанно поглаживать меня по голове, почесывать у висков и за ушами – как любимого кота.

– Давай…потом поговорим, хорошо? – тихо и как-то…устало. Волчонок вскидывается, но тут же берет себя в руки. – Хорошо. Но ты не отвертишься. – Я никогда не мог отвертеться, Фенрис. Ни от чего. Я думал, ты это уже понял.

Сейчас я не мыслю в том понимании, которое вкладывают в это слово, но все увиденные образы выжигаются в памяти каленым лириумом – чтобы потом быть вытащенными на поверхность и тщательно проанализированными. Но не сейчас. Сейчас я могу только беззвучно урчать под настойчивыми, но неосознанными поглаживаниями, могу лишь подставляться надежным рукам…

– Фенрис, пожалуйста, выдерни из его брони один из ремней. И вытащи из моего кошеля такую…тонкую цепочку в два локтя длинной. – Что ты… – Посмотри на него. С ним что-то…я сейчас держу его на Касании Чтения. Он…словно зверь. У него нет никаких мыслей – только безусловные рефлексы и желания. Его нужно…отвести в лагерь. Быть может, Лет что-то сможет подсказать. – Но …ошейник… – Он…нуждается в этом. Он хочет…быть признанным своим… – ты натужно сглатываешь, на миг запинаясь, – Хозяином. – Думат… – травянистые кошачьи глаза широко распахнуты, узкие зрачки – расширены… Он, видимо, начинает что-то осознавать. Забавный спутник… Свой. Родной. Близкий. Его тоже нужно будет защищать, как и тебя. – Что такое? – Он… Я видел…такое. Он… Невероятно. – Волчонок, я сейчас не способен играть в шарады. Что происходит? – Так же выглядят все Первые Аколиты после Бдения. Он… То, что случилось…в Тени… Он, его…душа, разум, магия восприняли это, как…как… – и едва слышно завершает, – как Жертву Жизни. – Откуда ты… – Маг, не будь таким идиотом! Я ВИДЕЛ это. Я ПОМНЮ это. Это было уже в те годы, когда я…получил свои…клейма.

Ты свободной рукой дергаешь себя за растрепавшиеся пряди:

– И что теперь? Что надлежит делать с…вот этим? – Не знаю. Знаю лишь, что Равные забирали своих…Теней с собой сразу после…ритуала. – Значит, возвращаемся к тому, с чего начали. Ищи ремешок и цепочку. Будем говорить с Летом.

Волчонок исчезает из моего поля зрения. Я не ощущаю угрозы – значит, все верно.

– Держи, – в хриплом голосе – отвращение, но и понимание. – Спасибо… – тихий шепот…еще одно смазанное движение… и долгий поцелуй.

До болезненной дрожи хочется быть ближе… подаюсь вперед – без воли Хозяина, ну и пусть накажет за вольность, но это сильнее меня. Обхватываю руками их ноги, прижимаясь щекой к чьему-то теплому бедру. Трусь скулой, касаюсь губами и языком, впитывая вкус и запах самых важных для меня.

Терпкая, самую малость островатая от пота и пыли горячая гладкость…

Пальцы в волосах снова сжимаются – но не отбрасывают прочь, как я опасался, а ухо ловит чуть прерывистый вздох…

– Достаточно, солнце мое.

Подчиняюсь.

По шее проходит скользящее касание прохладных пальцев и с тихим звяканьем завершается застегнутой пряжкой ошейника. Спустя секунду к этой пряжке оказывается прицеплена та самая цепочка – тонкая, тоньше мизинца Волчонка… Сильверит – такую легко не оборвешь…

Не имеет значения. Для меня не важна крепость сворки – лишь сам факт ее наличия…

Я все еще стою на коленях, прислушиваясь к тому, как вы одеваетесь. Шелест кожи, лязг металлических пластин, позвякивание пряжек…

– Будь добр, принеси миски. Мы про них совсем забыли… – А вымыть? – Я уже вымыл. Просто собери и принеси. – Хоука мы одевать… – Не будем. Смотри, он же даже рубаху норовит стянуть. Это как на пса попону одевать – вроде и нужно, но зверю она…лишняя. Кстати, насчет рубахи… нет, ладно, пусть идет в ней.

Ты аккуратно связываешь поясом то, что недавно было одето на мне… подхватываешь сверток…

– Пойдем, Ано Делор. Вставай.

Твои пальцы смыкаются на цепочке, мягко, но уверенно ее дергая, понуждая меня подняться… Да. Все верно… Все так, как и должно быть.

В лагере гудит, разбрасывая во все стороны невидимые искры, мощный Кровавый Щит. Сотворенный на самопожертвовании заклинателя, что примечательно. Едва мы оказываемся в поле зрения, преграда с хлопком лопается, словно мыльный пузырь.

Один из сидящих дергается к нам, но отшатывается. Почему?

– Что…? – Лукасан Полуночный, КАК вы это сделали? С вами же не было …хотя бы меня! – С нами был Справедливость, Лет. И это было в Тени, – в твоем голосе – безграничная усталость.

Эльф трет лицо ладонями, все еще покрытыми хлопьями засохшей крови.

– Ясно… Варрик, пожалуйста, нам нужен наг. Лучше два. Сумеешь поймать? В идеале – живыми, но в общем-то без разницы. – Даже спрашивать не буду, зачем. Полчаса – и у вас будут ваши наги. Блондинчик, учти, потом не отвертитесь. – Да-да, Варрик. Конечно. – Ты хмуришься. Почему? Ты не должен хмуриться…

В два шага оказываюсь возле тебя, падаю на пол, обхватывая твои ноги, и трусь лбом о твой живот. В волосах тут же запутываются твои пальцы – и я радостно урчу, чуть слышно хрипло порыкивая.

– Что…с ним? Лет, ты ведь… – Он сейчас – опустошенное после короткого Слияния вместилище. Бог ненадолго стал его частью…потом ушел – как и обычно, а вместилищу остались его…инстинкты, повадки… по большей части – звериные. Драконьи, так точнее. Он сейчас…не человек вовсе. Примерно через сутки он…вернется. Но пока что рядом с нами – непредсказуемый и опасный монстр…с ненормируемой тягой к насилию. – Откуда ты знаешь?