Кончик кисти коснулся кожи чуть выше пупка.
И мир взорвался агонией.
====== Глава 2 ======
Свет. Так много света… это как-то… неправильно.
- Что ж, должен признать, ты сильнее, чем я предполагал, маленький Радес. - Радес? – в голове гулкая пустота. Радес – это имя или прозвище? Что это вообще? Где я? На малейшее движение мышцы отзываются тянущей болью, словно… словно что? Воспоминания ускользают, как рыбка… какая рыбка? Что за «рыбка»? О-ох… - Так тебя зовут.
– Кто я?
- Мое творение. Величайшее творение магии и моего несокрушимого гения! Ты мой раб, самый преданный, какого я только знаю. Ты со мной уже более полутора сотен лет. Неотлучно. У моих ног. А теперь весь мир будет моим… и твоим тоже, ведь ты моя Тень. - Тень? – что это должно значить? - Тень – продолжение хозяина, его карающая длань, идеальный наемный убийца. Ты же, сейчас лишенный личностной памяти, но сохранивший умения и знания – вдвойне идеален. Как личность – ты чистый лист, и я напишу на нем то, что нужно мне. - Хорошо. - Хозяин. Ты должен так обращаться ко мне. - Хорошо, Хозяин. Я твой.
Тихий смех. Теперь я все же поднимаю глаза. Интересно, а почему до того не смел? Прежние привычки? Возможно. Тогда хорошо. Что-то из памяти вернется вместе с ними… может быть. И тогда я вспомню своего Хозяина. Он так красив… светлые… нет, снежно-белые… снежно? Что это? В сознании мелькают образы идеально-белых равнин и легких холодных, как пол под ногами, перышек... волосы неровными прядями падают на лоб и шею в небрежном беспорядке, не скрывая острых ушей эльфа-полукровки, теплые темно-янтарные раскосые глаза светятся интересом и… чем? Участием? Нежностью? Так и должно быть или я что-то путаю? Тонкие пальцы касаются моего подбородка:
- Да, маленький Радес, маленький Лучик, ты уже долгие годы согреваешь мою постель. Не думаю, что то, что ты меня не помнишь, должно это изменить.
Я покорно наклоняю голову, едва он отпускает меня. Постель? О чем он?
- О-о, какая прелесть! Ты ведь не знаешь… не помнишь, что это означает, не так ли? Это обещает быть… забавным. Ступай по коридору направо, до самого конца. Потом поверни налево. Третья дверь по левую руку – моя спальня. Жди меня там. Я скоро подойду. - Хорошо, хозяин.
Какой здесь… холодный пол. Быстро переступаю ногами, чтобы не замерзнуть… Все как-то… не знаю. Ощущения – словно чужие.
Дверь. Красивая. Пару минут изучаю тонкую резьбу на створках – интересно. Мыслей почти нет, а те, что есть – откликаются на свежие впечатления. Оно и верно. Если ничего не помнишь – о чем думать?
Комната огромная, светлая. Наверное, Хозяин – очень добрый. У злого человека не бывает таких светлых и красивых комнат… как мне кажется. Или бывает? Мыслям-суждениям доверять нельзя, они должны опираться на память… а эта мысль из числа каких?
Впрочем, нет смысла думать. Мне сказали ждать. Я буду ждать.
На стенах – зеркала. Я помню, как они называются, но… ладно, тоже не имеет значения. Подхожу к одному из них. На меня смотрит высокий юноша с черными короткими волосами. Это я? А как же та фраза про полторы сотни лет? Люди ведь, кажется, столько не живут…
Синие глаза. Тонкий шрам через бровь и глаз. Поблекшие татуировки на лбу, скулах и подбородке, похожие на ветви деревьев. Светлая кожа. Так странно, кажется, что она светится изнутри… будто по венам течет не кровь, а темный огонь. Может, я не человек? Или нет? Или я, как сказал Хозяин – эксперимент – и это его следы? И еще – это важно? Где-то в душе ворочается… что-то, похожее на… боль? Не пойму.
Что же неправильно?
Кожа исчерчена бело-сиреневым рисунком, но кажется покрасневшей, словно его только что сделали. Может и правда – только что? Рисунки саднят и ноют, так что все возможно.
Красиво.
Линии сплетаются в вязь… не помню. И их больше, чем у… кого? У Хозяина? Нет, у него я, вроде, такого не видел… Но почему светлые растрепанные волосы? Сейчас я сам себе напоминаю блуждающего в тумане. Знаю, что все выходы-ответы где-то есть… но в каше ничего не разберешь…
Рисунок похож… на что же он похож? Никак не пойму. Он настолько мелкий, что мерцает, словно… чешуя? возможно. Более плотный у кистей и стоп, он словно исчезает выше, превращаясь в тонкие линии, как лучики света. На груди они снова сплетаются в узор, еще более замысловатый, чем на руках… трещины на стекле? Осколки? Быть может, щитки сложносоставной брони? Похоже… Интересно, а на спине он есть? Изгибаюсь так, чтобы увидеть свое отражение со спины. Есть. Треугольник с тонкими шипами по всей длине линий, на лопатках клинья, почему-то вызывающие ассоциацию шипов, как у вирма, острым углом вниз, оплетая мышцы, свиваясь в узкую… косичку?... ленту?... и снова расходящиеся на ягодицах по линиям тела. Но почему же все кажется… таким… таким…
- Маленький Радес… величайшее творение гения. - Я… не понимаю, Хозяин. - Ничего, мальчик мой. – Беглое касание пальцами щеки – и вязь символов вспыхивает пронзительным светом, посылая в кровь легкую вспышку боли, отчего по телу пробегает дрожь удовольствия. – Да, несомненно, ты – лучший экземпляр, нежели я мог даже надеяться.
Пальцы хозяина такие… теплые. Скользят… ниже… что… как… О-о, хххозяин…
- Да, маленький… именно так… На кровать.
Такое чувство, что все вокруг тонет в белесом мареве. Ладони хозяина сразу везде…
– Ласкай меня, маленький Радес. Ты все вспомнишь…
Я едва различаю его сухое поджарое тело на лиловых простынях. Какой роскошный цвет… он так красив… Он мой Хозяин, мой Господин… мой Бог.
Я сам не замечаю, что шепчу это вслух, касаясь губами и руками смуглой кожи. Пальцы, кажется, действуют сами по себе… впрочем, Хозяину нравится… он тяжело дышит…
Мои губы прочерчивают дорожки по его груди и животу, едва касаясь мерцающей в полумраке бронзы, из которой, как кажется, отлито его тело. Оно совершенно. Ему невозможно не поклоняться…
- Да-а… я твой Бог, Радес, помни это… - Мастер…
Инстинкты, неспособные стереться и после сотни, нет, тысячи ритуалов, берут верх. Рычание, животный стон, губы становятся все настойчивее. Рисунок на коже причиняет боль при касании… ну и что? Боль – это так приятно…
- На колени, мой развратный мальчишка…
Повиновение – залог удовольствия. Простая истина. Ее сложно забыть… Руки Хозяина ласкают бедра и ягодицы… уверенно… властно… так… по-хозяйски. Это так… правильно. Именно так.
Прохладная влажность… вспышка боли – и жар. Режущий, тяжелый жар, от низа живота и до горла… Бело-огненные сполохи перед глазами. Рисунок сияет неистовым пламенем. Боль… и наслаждение. Я принадлежу только ему… своему Богу… Своему Хозяину… Величайшему…
Тянуться за большим… так правильно, так естественно. Плевать на усиливающуюся боль. Я – ВСЕЦЕЛО ЕГО.
- Маааастеееерррр!!! - Кончи для меня, мой грязный мальчик… мой Радес… моя испорченная куколка…
И мир взрывается… точно в агонии… совсем как несколько часов назад… Боль пополам с наслаждением. А с губ срывается неизвестно откуда взявшееся:
– А-андерс…
Тут же в голове словно вспыхивает ад.
- ЧТО-О-О? - Мастер… – я уже на полу, на коленях. Чье имя я только что произнес? Кто он? Эхом слышу вопрос своего Хозяина: - Кто он? Отвечай, раб! - Я… не помню… не помню, Мастер! – Прости меня, Хозяин, я не хотел тебя разочаровать… прости… прости…
Спину обжигает удар хлыста. За ним еще и еще… Да, накажите меня, но простите…
Скоро по спине начинают сбегать струйки светящейся крови. Это уже даже не больно… сколько ударов? Я не помню… и не хочу помнить. Я так виноват… любое наказание будет приемлемым…
– оОо –
Вспышки и мысли… так… странно и неправильно. Лица.
Слова.
Смутные образы, переплетение нежности, страсти и боли. Что это? Мое прошлое? Откуда? Я прочел описание того ритуала. У меня не может быть личных воспоминаний…
