– Он рвется сильнее. Справедливость…
- Да-да, одержимость, безумие… мы это уже обсуждали. Помнится, ты сказал…
Перебиваю его… сейчас мне нет дела, ЧТО я тогда сказал… главное, что тот Я был не таким, каким его видели остальные… а значит и ответы были… не теми, что шли бы от сердца.
– Все… глубже, Варрик. И сложнее.
- Ты хочешь сказать…?
Моя очередь качать головой. Нет. Не так… или не совсем так… Вспышка подбросила какую-то мысль, но не успел схватить ее за хвост. Теперь вот думаю, вспоминаю… с усилием всех извилин – бесполезно, само собой…
Что-то такое привычное в том, что сейчас окружает меня… такое… теплое.
В изножье кровати появляется наглая усатая мордочка. Не на колени к хозяину заявляется, шельмец – на мягкое пришел. Варрик протягивает руку, с неожиданной нежностью почесывая кота за ухом:
- Знаешь, Блонди из всей своей прошлой… предкиркволлской жизни скучал только вот об этом… звере. А сейчас словно и не рад. - Это подарок Летиса. - Тогда ясно. Как думаешь, он его с собой заберет? - Поживем – увидим. Вроде хотел… Но это скажет о многом, не так ли? - О чем только, вот вопрос. О том, что отпустил… или что ищет возврата?
Пожимаю плечами. На душе становится муторно.
Когда они успели стать мне дороги?
Варрик хлопает меня по ноге, встает и уходит, только что-то невразумительно хмыкнув, оставляя меня наедине с моими мыслями. Я задумчиво отставляю в сторону кружку и подтягиваю поближе кота. Огромные, чуть раскосые зеленые глаза пристально изучают меня, напоминая совсем другой взгляд.
Почему вот так, а? Это слишком… неправильно. Все это. Не ошибся ли я?
А где-то там, в Тевинтере – мой Хозяин… которому я нужен. Не кто-то, похожий на меня, не кто-то мыслящий, как я, не кто-то там еще… Просто Я. Со всеми моими достоинствами и недостатками.
А им?
Им двоим?
Главное – пройти Посвящение. А потом… потом, быть может, я буду свободен.
Потому что я лгун. Потому что я – монстр. Потому что мне… мне не хватает того, что у меня было в рабстве.
Мне не хватает жестокости. Боли. Крови. Насилия.
Мне не хватает игры на острие кинжала…
А еще мне не хватает ощущения, что я по-прежнему хоть кому-то нужен… И не имеет значения – ЗАЧЕМ…
Оглядываюсь по сторонам. Небольшая келья, уютная… обжитая, словно ты и не уходил никуда… если только комнату не отдали еще кому-то, пока тебя не было. Впрочем, не похоже. Тут все… дышит тобой. Очень похоже на мое поместье – те же… ощущения.
Отбрасываю в сторону одеяло и опускаю ступни на ледяной пол. Почти как в башне Осциваса… Ноги до самых бедер пронзает острая, рвущая боль. Закусываю губу. Боль – это хорошо. Это значит, что я еще жив, что ритуал и Печать Хозяина еще не превратили меня в бездушного голема… с чего это я? Тряхнуть головой. Спутанные, отросшие волосы лезут в глаза. Собрать у затылка кожаным шнурком, чтобы не мешали.
Медленно, придерживаясь рукой за стену, выхожу в коридор. Он короткий и упирается в винтовую лестницу, а значит, мы в башне. Тогда вверх.
Площадка. Подойти к парапету и оглядеться. Передо мной, как на ладони, огромная безжизненная пустыня почерневшей земли, лишь у горизонта сменяющаяся проблесками зелени полей. Следы войны.
Это одна из самых высоких точек крепости – только две башни выше. Сажусь на каменный борт и свешиваю ноги. Закрываю глаза, подставляя щеки закатным лучам солнца. Они уже почти не греют, но все равно приятно. Здесь, наверху, дует свежий ветер и глубоко внутри меня бьется настойчивое желание вскочить… и спрыгнуть. Ощутить сладость свободного полета. А еще в ветре мне слышится тихий смех и шепот, отнюдь не похожий на шепот скверны…
Мы стоим над пропастью грядущего… Мир ждет своего часа, чтобы рухнуть в Бездну… и час этот почти настал… ЖДИ… еще немного, дитя… и когда настанет миг – не бойся и прыгай. Только падая можно понять, умеешь ли ты летать…
Откуда это? Что это?
Глубоко вздыхаю. Дым на горизонте – там, где мы не так давно устроили себе и Порождениям небольшую встряску – почти развеялся, и в воздухе уже нет удушливой вони и гари. Но я все рано чувствую…
Здесь все пропитано болью и порчей. Слишком много крови, слишком много павших… Кажется, что на губах остается привкус отчаяния и скорби.
Солнце уверенно скатывается вниз. Здесь, наверху еще можно поймать последние лучики, а по земле у подножия уже растекается ночная темнота. На юге мелькает первыми огнями Денерим, сияет пламенем вершина Форта Драккон, последнее прибежище Очищенного Уртемиеля, цепочкой зажигаются магические фонарики на всем протяжении Тропы Пилигримов, внизу, во дворе крепости, разгораются осветительные кострища.
Никакие звуки почти не доносятся сюда… Вздыхаю.
Иногда тишина – это последнее, что ты ценишь в жизни.
Скоро проснется древняя магия. Она всегда просыпается с наступлением ночи… с приходом тишины. Если очень постараться, можно увидеть ее потоки – разноцветные, словно радуга, растекающиеся в воздухе живыми лентами.
Здесь ее должно быть особенно много. Старинные стены самой крепости ни разу не перестраивали – только восстанавливали отдельные участки. Сами камни за века вобрали в себя магию – так много, что ее просто некому использовать – нет чародеев такой мощи, чтобы смогли разом выкачать этот объем силы.
В момент, когда гаснет последний луч заката, кровь засыпает окончательно. Привычная, не проходящая в дневные часы, боль отступает, оставляя только облегчение. Глубоко вдыхаю ночной воздух с ноткой увядающих роз, что растут рядом с мавзолеем Защитников, там, чуть восточнее. Хорошо.
Постепенно Завесу наполняет тихий звон набирающей мощь Древней магии. Мало кто из магов может чувствовать ее. Ни один из моих… наставников… у Хозяина не мог. Да и сам Хозяин не может.
Это странное умение… говорят, оно было доступно Древним богам, но было утрачено, когда они подверглись влиянию Скверны, превратившись в Архидемонов. Быть может, потому и было потеряно?
Если так, то мне жаль. Потому что нет ничего прекраснее этой песни, плачущей и звенящей, отрывистой, но переливчатой. Она – это весь мир, со всей его гармонией и несуразицами.
Она – небо и солнце. Она – луна и звезды. Она – ветер и шторм. Она – плодородная земля и полноводные реки.
Она – сама жизнь… и сама смерть.
====== Глава 11 ======
Магия кипит, разливаясь радужными потоками по миру, звенит и поет, словно противоположность Скверне. Мелодия эта легка и радостна…
Закрываю глаза и встаю. Раскинув руки. На самый край парапета, пальцами ног цепляясь за шероховатый рубленый край каменной глыбы. Снизу поднимаются струйки теплого воздуха – от нагретых за день земли и камней. До боли, до крика хочется развернуть крылья… но их нет.
Пряди волос скользят по щекам. Наклоняюсь вперед, позволяя воздуху обнимать меня. Мне не нужно видеть. Я знаю – подо мной сотни футов пустоты. Но это – СВОБОДА.
Внезапно поперек груди свивается нить силы и сдергивает меня куда-то назад. С губ срывается короткое ругательство. Потом щеку обжигает хлесткий удар:
– Псих! Совсем крыша поехала?
– Андерс… – в глотке хрипит, выдавить из себя что-то более громкое не получается.
- А если бы свалился? Знаешь, Хоук, такого я от тебя не ожидал. Или быть может, ты и хотел… Ох, Создатель, ты ведь не…
– Андерс…
- Хоук, прошу, только честно, ты ведь не просто так просил Права Мести… - МАГ, ОН ПЫТАЕТСЯ ТЕБЕ ЧТО-ТО СКАЗАТЬ! ЗАТКНИСЬ И ВЫСЛУШАЙ! - Спасибо, Фенрис. Андерс, прекрати. Я просто слушал Магию. Я бы не упал. Я не собирался спрыгнуть. А вам надо бы дальше спать – вы трое суток на ногах. - Поспишь тут… когда Хранитель дергается, как припадочный.
