Качает головой, и медленно вытягивает локоть из моей хватки, уже вполне самостоятельно шагая вперед. Хм-м…быстрое восстановление – это его собственное или привнесенное? Что-то я, кажется, упустил в характеристиках своих творений. Или же этого там действительно не было.

– Я слишком быстро двигался наверх. За последние пять лет я прошел путь с самого низа – из Присланных, до заместителя. Если я стану Командором… вопросы, которые могут возникнуть, совсем нежелательны. – Значит, сделай все так, чтобы вопросов не возникло.

Бормочет себе под нос что-то, более всего напоминающее «Легко сказать», но голову в согласии все равно склоняет. Вот и ладно. Как он будет крутиться и по чьему указу – больше не мои проблемы. Тем более, у нас все равно свои планы на его Командора – и жизнь оного в них точно значится как явление совершенно ненужное.

С орлесианцами мы прощаемся со всем почтением и дружелюбием, на которое способны, и спустя пару минут скулы начинает сводить от расточаемых улыбок. Можно бы было, конечно, не улыбаться, но они так смешно скалятся в ответ, что мы не можем упустить возможность на это полюбоваться.

Когда бойцы скрываются за поворотом, и в сознании постепенно стихают отголоски их присутствия, Лет поворачивается к нам:

– Кто идет их провожать? – Я, – Ал поводит плечом, уравновешивая клинок. – Я их еще чувствую, а они меня наверняка нет.

Лет хмурится:

– С чего ты взял? – М-м…это еще мы с Дунканом проверяли. Давно, до твоего Посвящения. У меня чувствительность к чужой скверне раза в полтора выше, чем у прочих. Он это связывал с тем, что я урожденный Страж. – Тогда у Андерса она тоже была бы выше, – Лет качает головой, пристально глядя на Тейрина. Тот улыбается: – Да мало ли? Он думал так. Ладно, не важно. Я иду точно. Кто со мной? М-м…Нет, Хоук, думаю, тебе не стоит.

Он точно мысли читать не умеет, нет? Усмехаюсь:

– Ладно. – Я пойду, – Каллен переминается с ноги на ногу и с лязгом сжимает кулаки. – Меня они точно не почувствуют, а воин может пригодиться. Только…я не вижу ни зги. – Все маги у нас Стражи… ну, то есть… короче, их почувствуют, – Ал мотает головой. – Я не Страж, – Волчонок пару секунд мнется, словно еще сопротивляясь тому, чтобы признать свою сущность, и делает шаг вперед, – Я могу пойти. – Нет. Ты понадобишься Хоуку, – Ал снова трясет светлой челкой и потирает трехдневную щетину. Фенрис порывается что-то сказать, но под пристальным взглядом золотых глаз, так похожих на твои, осекается и рвано кивает.

Совершенно неожиданно для всех подает голос Варрик:

– А давайте я пойду, – под скептическими взглядами он только хмыкает, – Что? Я, между прочим, умею алхимические светильники делать из глубинных грибов и неочищенного лириума. И потом, я разбираюсь в ловушках и прочей гадости, которая может попасться им по пути. Ненавижу Тропы, но что не сделаешь ради самого Короля Ферелдена…

Ал коротко хохочет и хлопает гнома по плечу:

– Твоей компании буду рад, как никогда. Кто еще такой суп из нагов сварит, м-м? – Я так и знал, что вы, Ваше Величество, обладаете отменным вкусом, – Варрик шутливо раскланивается и поправляет Бьянку, перетягивая ремня для быстрой ходьбы, – Хоук, давай-ка отойдем, поговорить надо.

Чего это вдруг? Ладно, послушаем, что может поведать наш друг. Мы уходим в сторону – достаточно далеко, чтобы нас не услышали даже остроухие эльфы.

– Напомни мне, как плести то заклятие, что позволит обрушить к Порождениям своды в коридоре? На всякий случай. И еще…кого из них нужно оставить в живых? Этого твоего…друга Тевинтерского? – Не уверен. Если вы решите пощадить именно его, то должен выжить еще хотя бы один, чтобы подтвердил его версию об обвале. Так что оставлю это на ваше усмотрение. Как по мне, так Имир слишком опасен, я бы его убрал, – я медленно сплетаю заклятие, позволяя ему уследить за нитями, не наполняя его силой. Варрик пристально всматривается в узор и отстраненно произносит: – Он уважает тебя. – Он – бывший раб. Я, при всем при том, выше его. Его уважение предназначалось не мне, а Джар-Греду и Воплощающему, да и им не много досталось. – Понимаю, – Варрик задумчиво потирает подбородок, – Вот же нагово дерьмо, как чешется, а? И не побриться толком… Ладно, так и быть, перетерплю. Стоп…а почему «вы пощадите»? Только не говори мне, что Королевич… – Именно он, Варрик, – коротко киваю, – У него есть свои причины ненавидеть Орлей и Императрицу …ну и Жрицу заодно. – Уж не о тех ли шашнях Короля Кайлана, о которых гуляло столько слухов, сейчас речь? – Варрик прищуривается. Я лишь пожимаю плечами: – Не знаю. Быть может. Он упоминал лишь то, что он их ненавидит по своим собственным резонам. – Ладно-ладно. Хочешь молчать – молчи. Но вот только потом я все тебе припомню, – он хмыкает и грозит мне пальцем.

К тому моменту, когда мы возвращаемся к остальным, Алистер и Каллен уже собрали все необходимое и теперь только ждут нас. Варрик нарочито печально вздыхает и вытаскивает из-за пояса пузырек с какой-то жидкостью, несколько раз сильно встряхивая. Я лишь огромным усилием воли отмечаю легчайшее касание Тени – он, пройдоха, творит светлячок с привязкой к этому фиалу – и кажется, будто действительно светится жидкость, после чего пихает его в руку Храмовника:

– Торжественно вручаю. Только постарайся мне в глаза не светить, хорошо, Рыцарь? Я все же в темноте нормально вижу в отличие от вас, людей. – Но-но, не обобщай, Варрик, – ты смеешься, но в этом смехе хорошо различимы нервные нотки, – Ну…удачи, что ли. – Андерс, не желай другим удачи, у тебя это всегда странно получается. Мне хватило Битвы за Амарантайн, – Летис придирчиво осматривает броню Лена, проверяя крепления, – Ну, братишки, да помогут вам Семеро. Мы сейчас через Редклифф и по имперскому Тракту в Башню. Постарайтесь вернуться к Долгой Ночи.

Мы некоторое время следим за тем, как темнота растворяет в себе неяркую искорку светлячка, после чего Нат командует выдвигаться. Я пару раз оглядываюсь, еще различая смутную тень Алистера – словно черное на черном, едва слышный перезвон его силы, слабое двоение моей собственной магии на крови в его Амулете.

Что ж…да помогут им Шестеро, ибо Мы им помочь точно не сможем…

====== Глава 43 ======

Мы выходим из-под земли там же, где и вошли – но ворота открываются с трудом, и нам приходится чуть ли не выбивать их «Каменными кулаками». Причина этого довольно банальна – в узкую щель, которую нам удалось сделать, отлично видно, что с другой стороны намело основательный сугроб, из-за которого створку повернуть просто невозможно. Лет додумывается первым. Ххекнув, он одним пассом ставит на пятачке с той стороны ворот локальную огненную бурю, за считанные мгновения не только растапливающую все вокруг, но и просушивающую землю. После этого ворота открываются довольно легко, с первого удара «Кулака», поскольку голыми руками раскалившиеся створки трогать никто не рискует. Хоу задумчиво оглядывает уже потемневшее небо и едва горящий остатками изумруда пополам с янтарем горизонт:

– Стоит поспешить. До Редклиффа сутки ходу, по такому снегу – наверняка дольше, а ночь может быть холодной. Предлагаю идти без привалов. Потом лучше денек-другой передохнем у Эрла Эамона и в Башню. – Согласен, – Лет резко кивает и поддергивает ворот поддоспешника повыше. Зевран зябко ежится – дитя Антивы, он теплолюбив донельзя, и Ферелденские морозы ему явно не по вкусу. Все остальные лишь кивают утвердительно, и мы, подхватив пожитки, врубаемся в белоснежное море. Ноги вязнут почти до колена, и шагать неимоверно тяжело. Мы с Натом и Онери, как самые тяжелые и крупные представители отряда, ползем впереди, протаптывая узкую тропинку для остальных, однако хватает нас ненадолго, и очень скоро становится понятно, что без привалов мы идти не сможем.

Впрочем, и сомневаться не стоило.

Остановки, хоть и недолгие, приходится делать каждые часа три – замерзают руки и ноги, все мышцы тянет от перенапряжения, а с восхода солнца – еще и глаза режет от слишком яркого света. Кровь в моих венах тоже дает о себе знать, добавляя боли в общую мешанину далеко не самых приятных ощущений. Странно лишь одно – она перестала светиться. Или почти перестала – легкое мерцание кожи можно не брать в расчет. Вот уж не представляю, почему так получилось… и какое вещество все-таки течет в моих жилах, если предположить, что на него повлияло привнесение Скверны и Воплощение. Хотя еще неизвестно, что – в большей степени.