- Дошло, наконец. В следующий раз, прежде чем обвинить меня в тупости, думай своей башкой.

- Извините… я… не подумала… – «Извинилась? Серьезно?» – Мне и идти-то некуда, – добавила она шепотом. «Странно, разве нашу принцесску не ждут любящие предки, сдувающие с нее пылинки?»

- А родители как же?

- Погибли. В автокатастрофе. – Щелчок. Щелчок в моей голове. Где-то я уже его слышал, и совсем недавно.

Это чувство, когда не остается мыслей, лишь чернота и отчаяние поглощают тебя с головой. «Автокатастрофа, как же! Много ты знаешь о мире, в котором живешь! Братец тебя так оберегал? А меня вот беречь было некому».

- Убили, значит. В мафиозных семьях не бывает «автокатастроф», – хмыкнул я и вдруг почувствовал отвращение. К самому себе. Я словно предал собственных родителей, лица которых уже помнил лишь смутно. Я вдруг вспомнил себя десятилетним мальчишкой, которому только что сообщили о том, что «твоих маму и папу убили плохие люди». Как это смешно! Говорить ребенку о таких вещах в подобном ключе. «Плохие люди! Будто я не знал, что отец из мафии. Идиоты. Меня всю жизнь окружают идиоты! Но, даже не смотря на это, я добился, чего хотел – меня взяли в Варию, я отомстил за смерть родителей. Правда, остановиться не смог, но это уже дело десятое. Все равно я ничего не умею, кроме как убивать».

Утром я ушел на тренировку – в замок приехал известный мечник аж из Германии. У него был интересный стиль фехтования, жутко напоминавший мне один из поглощенных, но и чем-то от него отличавшийся. Радуясь возможности добавить в свою копилку новую ветвь уже усвоенной техники, я так увлекся боем, что не сразу заметил стоящего в дверях знакомого парнишку. Соперник не уступал мне умением, и к этому времени мы уже оба взмокли от усердного желания проткнуть друг другу глотку, поэтому я подал знак, и мы взяли небольшой перерыв. Немец направился к своей сумке, чтобы глотнуть воды, а я подошел к пареньку:

- Что ты хотел? Виски купили?

- Да, сеньор. Я извиняюсь, что отвлекаю Вас, но… сеньорита Ринальди… – «Уже и фамилию ее знает?..»

- Опять проблемы с этой глупой женщиной?

- Ну, не то, чтобы проблемы – она хочет умыться.

- Умыться она хочет. А кровью она умыться не хочет? – Паренек в ужасе отшатнулся от меня. Я помассировал виски и, вздохнув, бросил: – Ладно. Сейчас приду.

Я подошел к мечнику и на английском объяснил ему, что мне нужно ненадолго отлучиться. «Женщины», – тяжело вздохнул я, на что мужчина заулыбался и выдал нечто, вроде: «Понимаю. Сам, когда жена зовет, вынужден отвлекаться. Но что поделать – семья важнее». Осознав, что меня поняли неправильно, я в ужасе возразил: «Нет-нет, вы неправильно меня поняли! Я не женат». Немец снова улыбнулся моим словам: «Молодой еще. Но раз ради нее отвлекаешься – значит, женишься, поверь мне». Глаза мои расширились от страха перед подобной участью, и мечник расхохотался. «Не смешно! Так и зарубил бы тебя на месте, да этикет не позволяет, – я вышел из зала и направился к себе. – Жениться. Да еще на этой психованной? Нет, Боже упаси! А вот дерется он здорово, давно таких не видел», – с улыбкой на лице я зашел в комнату, размашистым шагом прошествовал к с интересом разглядывавшей меня брюнетке, открыл ее наручник и решил поторопить ее, чтобы поскорее вернуться к схватке:

- БЫСТРЕЕ, ЖЕНЩИНА! ОДНА НОГА ЗДЕСЬ – ДРУГАЯ ТАМ.

В ванной она была, к моему удивлению, недолго. Выйдя, она подошла ко мне с протянутой рукой, не преминув, однако, съязвить:

- Не снесите мне голову мечом. – У меня было хорошее настроение, и я решил не обращать внимания на ее колкости. Снял меч, одел наручник, закрыл его и собирался уже выйти.

- Господин Суперби, – «Оппа на, как заговорила. И чего ей от меня надо?», – а… Вы случайно не знаете… где кольцо моего брата? – «Какое еще кольцо?» – Я помню, что держала его в руке, перед тем, как… – Я вспомнил про перстень с драконом, который закинул в тумбочку. Вернув кольцо его обладательнице, я мысленно уже продолжал поединок на мечах, но ее голос вернул меня к реальности. – Спасибо, а можно еще…

- НУ ЧТО ЕЩЕ, ЖЕНЩИНА? Я СПЕШУ!

- Мможно мне… – робко начала девушка, – одолжить Вашу книгу… а то мне нечем заняться… если не сложно.

Закатив глаза, я вернулся к навесным полкам, рассматривая коллекцию имеющихся у меня книг. На самом деле, у меня имелась даже пара романов где-то в глубине, но из вредности я снял «Технику ведения боя на мечах» и бросил ее на кровать. Я надеялся, что девушка скуксится, поморщится и откажется, но ее глаза вдруг загорелись энтузиазмом.

- Здорово! Я же всю жизнь мечтала научиться фехтовать, чтобы участвовать в спаррингах с братом.

Снова этот щелчок в моей голове. «Слишком много совпадений, мы слишком похожи с ней», – словно другой голос вдруг заговорил в моей голове. «Что за ересь?! И ни хрена я не похож на эту истеричку!.. Ей… нравится фехтование?» Я уже готов был улыбнуться, но сдержался.

- Ненормальная женщина! – бросил я прежде, чем выйти из комнаты.

====== POV Скуало – 4. ======

«А мужик, и в самом деле, неплох!» – я пытаюсь обманным движением вынудить его раскрыться, но немец не поддается на уловку. В следующую секунду он атакует, стремительно, неутомимо нанося удар за ударом и вынуждая меня уйти в глухую оборону. «С таким телосложением ему бы топором орудовать!» – подумалось мне после того, как здоровенный мечник, чем-то напоминавший викинга, отбросил меня своим двуручником на десять шагов назад. Я, конечно, уже давно не был худощавым подростком, но силой брать его было явно глупо. «Значит, будем брать ловкостью». Я обошел немца полукругом, атакуя с боку, пытаясь нащупать его слабые места. Наши мечи с лязгом встретились и, прежде чем противник снова отбросил меня, я сам отскочил в сторону, чем, похоже, вывел его из равновесия. Мечник едва заметно покачнулся, но не успел я ухмыльнуться его неповоротливости, как он крутнулся вокруг своей оси и, приседая на правую ногу, очертил широким лезвием полукруг. Мне бы наверняка отрезало, к чертям, ноги, не будь у меня отменной реакции и многолетнего опыта. «Похоже, зря я не запомнил его имени…»

Противники на этих тренировках были для меня как бесконечный поток разномастных лиц, словно конвеер проплывавших мимо и стирающихся из памяти с каждой новой победой. Одни были лучше, другие – хуже, но одно оставалось неизменным – их поражение. Достойные соперники встречались все реже, и поэтому я не спешил с ними расставаться, стремясь продлить свое развлечение. Поскольку мода на фехтование давно прошла, то и новые стили практически не попадались, и раз от разу мне становилось все более и более скучно, поэтому, заметив более-менее адекватного противника, я дрался вполсилы, дабы хоть как-то повеселиться. Теперь, я думаю, понятен мой искренний восторг, вызванный появлением человека, с которым не нужно сдерживать себя – я не прочь был встретиться с ним на поле боя в смертельной схватке. Последний раз я испытывал подобное лишь однажды, сражаясь с человеком, не знавшим равных в фехтовании шпагой. И имя его было – Леонардо Ринальди.

Тогда я не знал, что у него есть сестра – да и откуда мне знать, я же не интересуюсь подобными вещами. Услышав, как переговариваются мои подчиненные о некоем боссе союзной семьи, еще ни разу не проигравшем в спаррингах, естественно я захотел лично в этом убедиться. Хоть шпагой я и не владею, парень согласился на то, чтобы я дрался своим оружием. Первое, что обращало на себя внимание, это его сосредоточенность. Когда я увидел добродушного сверстника, встретившего меня у ворот своего поместья, я подумал, что лишь зря время потратил, приехав сюда. Однако стоило ему взять в руки шпагу, взгляд его изменился, лицо стало жестче, казалось, передо мной стоит другой человек – настоящий босс мафии, достойный своего звания. Его виртуозные уколы, выполненные с филигранной точностью, полностью завладели моим вниманием, заставляя и самого сосредоточиться, собраться, как если бы наш бой был не на жизнь, а на смерть. Помнится, он ранил меня тогда в руку, чем оскорбил мою гордость ужасно. Наша схватка длилась несколько часов, но в итоге я выбил оружие из его рук, пусть и обманным маневром. И тут же снова волшебная перемена произошла в нем – выставив руки ладонями вперед, он, улыбнувшись, сказал: «Ты победил». Человек, умеющий признавать свое поражение. Я терпеть его не мог. Домой я уехал злой как собака, несмотря на свою победу.