- Не приближайся ко мне.

- Бэбс, я… – попытался пролепетать он, но девушка перебила.

- Уходи. Я не хочу тебя видеть.

- Я хотел сказать, что…

- Уходи, – повторила Барбара. – Нам не о чем говорить. То, что случилось, не дает тебе права даже стоять рядом со мной. Уходи, Дик. Между нами больше нет ничего.

- Прости, – успел шепнуть он, прежде чем девушка испарилась.

Его путь продолжался.

- Мастер Брюс.

Даже не оборачиваясь, Уэйн знал, что Альфред стоит у него за спиной. И что взгляд дворецкого направлен отнюдь не на него.

- Он уснул? – обеспокоено спросил Темный Рыцарь.

- Уснул, – подтвердил Пенниуорт. – Вам тоже стоило бы.

- Я в порядке, – отмахнулся Брюс. – Отдохни, Альфред. Я сам побуду с ним.

- Это бесполезно, сэр, но я все же скажу: это не ваша вина.

- Сейчас это не важно, – отозвался Уэйн, уже погружаясь в свои мысли. – Сейчас важно удержать его с нами.

- Он справится, мастер Брюс, – ободряюще положив ладонь на плечо своему воспитаннику, проговорил дворецкий. – Дик сильный мальчик. Он услышит.

Темный Рыцарь промолчал. Вздохнув, Альфред оставил его наедине с подопечным.

Звуки приборов угнетали. Брюс отдал бы все, лишь бы вместо них услышать веселый голос своего старшего сына. Но сейчас он мог только рассеяно гладить Грейсона по голове, надеясь на то, что Альфред прав.

Дик был в коме.

После короткой схватки с Джейсоном, в которой тот едва не погиб, Грейсон израсходовал свои последние силы и сейчас с огромным трудом боролся за жизнь. Одну из комнат экстренно переоборудовали под больничную палату, установив все необходимое, помогая Дику, поддерживая в нем жизнь всеми доступными им средствами.

Брюс отдал бы все, лишь бы поменяться с Диком местами.

Взглядом Уэйн изучал бинты, покрывающие большую часть тела воспитанника. Он видел каждую рану под ними, каждый синяк, каждую отметину, оставленную кем-то на его сыне. Он почти ощущал боль, которую испытывал Дик, пока его пытали. И сжимал кулаки, осознавая, что это длилось три недели. Три недели кто-то истязал его сына, мучил, накачивал наркотиками и пытался сломать. Брюс не знал, насколько это удалось, но всем сердцем верил в Дика и надеялся, что парень сможет оправиться после всего, что с ним произошло.

Темный Рыцарь гладил своего воспитанника по волосам, жалея о том, что не смог вовремя удержать его дома. Ничего не предпринял и позволил ситуации выйти из-под контроля.

- Дэмиен!

Он бежал за младшим братом, не обращая внимания на то, что весь перемазался в саже, золе и пепле. Он бежал, пытаясь схватиться за близкого человека и понять, где он оказался и что происходит.

Робин резко остановился и посмотрел на него.

Под этим взглядом Дик почувствовал себя ничтожеством. Этот взгляд… на последнее отребье в Готэме Робин смотрел теплее, чем на него сейчас. Это было совсем не то, к чему он привык. Обычно мальчишка смотрел на него, как на равного, как на человека, с которым можно не таиться и показывать прорывающиеся эмоции, с которым можно быть ребенком. Но теперь Дэмиен презирал его.

- Братик! – снова крикнул Дик, но Робин уже отвернулся, устремляясь вдаль.

Он снова остался в одиночестве и уже не знал, стоит ли идти дальше.

- А ты думал, что быть убийцей просто, да? – насмешливо раздалось из-за спины.

Дик обернулся, чтобы увидеть Джейсона. С перерезанным горлом.

- Джей, – прошептал Грейсон, растеряно глядя на Тодда и не понимая, почему с такой раной тот еще жив.

- Я не жив, – словно читая его мысли, сказал Джейсон. Из раны фонтаном забила кровь. – Ты убил меня. Хоть и не помнишь этого.

- Прости меня! – со слезами в глазах выкрикнул Дик, выхватывая из памяти что-то, что делало слова Тодда похожими на правду. – Я не хотел. Я… прости меня, братик!

Джейсон смерил его уничтожающим взглядом.

- Ты мне не брат.

Он попытался схватить Тодда за руку, притянуть к себе, но Джейсон, так же, как и все до него, исчез.

Клубы дыма в небе окончательно поглотили солнечный свет, оставляя Дика в полумраке, из которого изредка прорывались кроваво-красные лучи.

Вдали, почти на самой окраине выжженного леса, плясал язычок пламени. Дик рванул туда, надеясь, что найдет хоть кого-нибудь, кто от него не отвернется.

В этом месте он уже бывал. Правда, тогда оно не было тронуто пожаром. То, что Дик изначально принял за пламя, оказалось красно-белым куском ткани – единственным, что осталось от когда-то огромного шатра. На полотне можно было разглядеть обгоревшую афишу.

«Летающие Грейсоны»

В панике Дик забежал за остаток шатра.

Они ждали. И они знали.

Суровый взгляд отца, поджатые губы матери. Дик почти не помнил, как они сердились, но догадывался, что сейчас родители им очень недовольны.

- Я всегда считал, что из тебя может выйти хороший человек, – наконец, произнес отец. – Я ошибся.

- Что же ты натворил, Дик? Что ты теперь будешь с этим делать?

- Я не знаю, – задыхаясь проговорил он, глядя на то, как пламя пожирает остатки цирка.

Его родители исчезли раньше, чем огонь окончательно уничтожил обрывки шатра.

Скрипнула дверь.

- Вернись в постель, – приказал Брюс, бросив взгляд на отражение в капельнице.

- Черта с два. Вы итак вырубили меня на сутки.

- Ты ранен, Джейсон. Чудо, что Дик не задел сонную артерию, – непреклонно отозвался Уэйн. – Отдохни.

- Брюс, – Тодд раздраженно поставил стул рядом с креслом наставника. – Отдохни сам. Ты торчишь тут с самого начала. Я присмотрю за Диком.

- Я не устал.

Джейсон засопел, понимая, что сейчас Уэйна не переубедить.

- Тогда я буду сидеть с тобой.

Темный Рыцарь промолчал. Решив принять это за согласие, Тодд устроился удобнее на своем стуле и уставился на Дика.

Покрытые щетиной щеки впали. Лицо было бледным. От шеи начинались бинты, превращая и без того иссохшего Грейсона в подобие мумии. Джейсон пропустил то, как Альфред и Брюс отмывали Дика и заново обрабатывали ему все раны, но и того, что он помнил, хватало, чтобы вызвать приступ неконтролируемой ярости. А сейчас, глядя на капельницы, на аппарат искусственной вентиляции легких, на повязки и тонкую линию кардиограммы, Тодд понимал, что Нику Эдриану и Тому Хоупу лучше не попадаться ему на глаза. Лучше для них – бежать на другую планету, в другую вселенную и молиться, что Красный Колпак не разыщет их и там.

Дик, всегда яркий, светлый и настолько живой, что этой жизни хватало поделиться и с Брюсом, и с Дэмиеном, и с Джейсоном, и даже с Тимом, которому, казалось бы, это нужно меньше всех; Дик, такой солнечный, что хотелось раствориться в его тепле и заботе; Дик, который всегда готов был помочь и принять, никогда бы не прогнал и всегда протягивал руку – угасал. Искорка жизни в нем теперь едва тлела. А Джейсона сковывал панический страх от одной мысли о том, что любое неосторожное движение может задуть и эту последнюю искорку.

- Почему ты позволил ему ранить тебя?

От голоса Брюса Тодд вздрогнул.

- Я растерялся, – наконец, смог сказать он. – Альфреду что-то потребовалось в доме, а я остался с Диком. Он же едва дышал уже тогда, и когда он вскочил, я даже не понял, что происходит. И потом, как бы я его остановил? Бороться? Да мне всю жизнь стыдно будет за то, что я набросился на него, когда он себя стал резать. Я не хотел делать ему больнее, чем уже было.

- Он ударил тебя всего один раз, – задумчиво проговорил Уэйн.

- Да, – кивнул Джейсон. – Я обманул его, притворившись. Дикки не совсем соображал в тот момент и повелся. А потом осознал, что натворил. Наверное. В любом случае, он не виноват. Виноваты другие.

- Ник Эдриан?

- Ник Эдриан, – подтвердил Тодд. – И Том Хоуп.

- И что ты собираешься делать? – осторожно поинтересовался Брюс.

- Для начала – дождусь, пока Дику не станет лучше, – пожав плечами, ответил Джейсон. – Извинюсь перед ним, если он станет меня слушать. А дальше будет видно.