Приставив палочку к горлу, Фадж накладывает сонорус:

– Добрый вечер! Надеюсь, все наслаждаются празднеством. Мои поздравления директору Дамблдору и всему штату за то, что они обеспечили такой чудесный вечер. Сегодня по поручению Визенгамота я с огромным удовольствием исправляю оплошность. Мы так до сих пор и не признали заслуги самого юного чемпиона. Гарри Джеймс Поттер, пожалуйста, подойди сюда.

Сердито закатываю глаза, но Гремиона толкает меня по направлению к сцене. По пути к сцене меня хлопают по спине; аплодисменты оглушают. Фадж, естественно, сияет, как будто встретил самого дорогого родственника.

Пока он разглагольствует о том, что случилось, когда этому телу было всего ничего – об инциденте, который я вспоминаю с гораздо меньшим энтузиазмом, – я пробегаюсь глазами по толпу и нахожу свою добычу – Северуса Снейпа. Когда наши взгляды скрещиваются, мои губы растягиваются в уверенной улыбке. Если я вынужден страдать, то и он пусть страдает. Отвожу взгляд, чтобы не дать ему возможности сунуть нос куда не следует.

– … итак, в заключение с гордостью хотел бы вручить Гарри Джеймсу Поттеру Орден Мерлина третьего класса за сопротивление – и его, и его родителей – тому-кого-нельзя-называть.

Фотограф Риты снимает, как я пожимаю руку Фаджу и как тот вешает медаль мне на шею. Министр поощряет меня произнести небольшую речь.

– Спасибо, министр. От имени своей семьи я принимаю этот орден. Об этом дне немало написано и, как единственный оставшийся свидетель, могу честно сказать, что это всё лишь гипотезы. Джеймс и Лили Поттер были великими людьми. Уверен, у них были и недостатки, как у всех, но они приняли вызов и рискнули жизнью ради того, чтобы спасти меня. Где бы они ни были, надеюсь, они мной гордятся.

Замечаю в толпе Дамблдора и мысленно благодарю его за данный чуть ранее совет о «смирении». Снова звучат аплодисменты, я улыбаюсь, пока щелкают камеры, а потом схожу со сцены и вновь присоединяюсь к Эйми. Слежу за тем, чтобы нас обязательно сфотографировали вместе. Её отсутствующего парня надо слегка подстегнуть.

Забавно: если бы Джеймсу дали медаль, он с гордостью бы её носил и воспользовался как поводом для того, чтобы затащить в кровать как можно больше ведьм. Лили бы носила её как подтверждение факта, что маглорожденная смогла преуспеть в мире, который косо на них смотрит. Гарри был бы подавлен обстоятельствами и сделал бы все, чтобы слиться с фоном.

А я… я просто приму награду и буду двигаться дальше. Краем глаза замечаю, как Гермиона ведет протестующего Рона на танцплощадку.

– Готовы танцевать снова, мисс Бокурт?

– Пока нет, мне нужно припудрить носик. Но, думаю, Флёр потанцевать бы не помешало.

Флёр раздражена тем, что её партнер от неё не отходит. Кажется, её аура слишком сильно на него действует, и он несколько потерял голову.

– Как насчет танца?

– Нет. Она останется со мной!

Она поворачивается к нему; что бы он ни увидел в её глазах, вряд ли это что-то приятное. Она очень медленно проговаривает:

– Я буду делать то, что угодно мне.

Маг в испуге отшатывается. Флёр практически тащит меня на танцплощадку.

– Осторожнее, – предостерегаю я. – Если не ослабишь хватку, наставишь мне синяков.

Француженка несколько успокаивается:

– Он просто очередной слабовольный дурак.

– Да ты тут неплохо развлекаешься.

– Смеешься надо мной, да?

– Да нет. Если помнишь, у нас обоих свои проблемы. Здесь есть немало людей, желающих тебя исключительно благодаря твоему наследию. Некоторые присутствующие хотят видеть меня мертвым благодаря моему. Никому из нас не нравится быть в центре внимания. Это тебе говорит парень, только что получивший награду за то, что ему повезло выжить. К сожалению, ты сама сделала себя «призом», думая, что поступаешь так во имя благого дела, хотя, полагаю, сейчас ты в этом раскаиваешься.

Музыка в быстром темпе заканчивается, и снова начинается медляк. Флёр колеблется, но я обнимаю её и начинаю неспешно танцевать. Возможно, в один прекрасный день я скажу ей, что на самом деле она танцевала с месье Вилорогом – наверное, в тот день, когда палочка будет вне её досягаемости, а вся моя одежда будет защищена огнестойким.

Сравниваю Флёр со всеми ведьмами, с которыми я танцевал сегодня медляки, и сравнение в её пользу. Даже когда она раздражена и расстроена, в её движениях чувствуется естественная грация. Можно разучить движения и па, но грации научиться нельзя.

– Ненавижу толпы, – еле слышно бормочет она.

– И я. Это поэтому ты так любишь гонки на метлах?

– Да, толпы там всё-таки есть, но они всегда где-то далеко. Когда я лечу, то как бы отгораживаюсь от всеобщих ожиданий. Я уже не дочь дипломата. И не «красавица из Бобатона». Не какой-то изящный и прекрасный цветок. Я лишь человек, который очень быстро летает и с которым не многие могут сравниться.

Она делает паузу, наверное, гадая, не слишком ли много сказала. Делюсь с ней в ответ:

– Моя жизнь протекает в центре урагана. Частенько я его избегаю, но ему всегда удается выследить меня и снова затянуть в вихрь. Иногда его можно предвидеть за несколько миль, а в другой раз ему удается внезапно меня подстеречь.

– Кажется, ты с радостью бросаешься навстречу опасности. С чего бы ещё ты прокрадывался на судно и рисковал навлечь на себя гнев их Полтергейста?

– Этот ураган поджидал меня, карауля, когда мое имя выскочит из кубка. Маг, за победу над которым мне вручили награду, – тот, чье имя они не в состоянии заставить себя произнести, – не так уж и мертв, как они думают. Он где-то между, ищет способ вернуться, и я знаю, если он найдет путь обратно, то снова постарается меня убить. Всё это заставляет меня быстро взрослеть и решать, как справиться с ситуацией.

Мы продолжаем танцевать – её губы у моего уха.

– И что же ты выяснил?

– Вряд ли получится, чтобы мои враги и дальше меня недооценивали. Я больше не могу на это рассчитывать. Мир уже в полной уверенности, что я следующий Мерлин – что ж, скажу: «Да будет так!» Возможно, если я буду достаточно быстр и силен, ураган испугается и отвернет прочь.

– Вот так вот просто? У тебя всё это очень легко звучит, – её дыхание греет мне шею, и мне как-то не слишком комфортно – я не знаю, к чему приведет этот танец.

– Не так уж и просто, но выбора у меня практически нет, – отпускаю её и делаю шаг назад, когда музыка снова меняется. – Похоже, наш танец закончился. Благодарю тебя.

Флёр улыбается и успокаивается.

– Надеюсь, мы оба сможем решить наши проблемы. Пойду-ка я подышу свежим воздухом.

Наблюдаю за её уходом, а в это время Меган Джоунс подскакивает ко мне, желая потанцевать. Между нами только что кое-что произошло. Гарри бы не понял, что. Именно это и называют импульсом или связью. Натяни нить, и связь перерастет в отношения. Младшая версия Джеймса попыталась бы за ней приударить и использовать для собственной выгоды. Я этого делать не буду. У версии постарше была такая вот глубокая связь с Лили, но случилось это лишь спустя годы ребяческого поведения. В момент слабости она подвела его, и я, наверное, не готов сейчас на что-то подобное. Пусть это случилось довольно давно, но для меня воспоминания слишком свежи.

Дамблдор не единственный, кого беспокоят призраки прошлого.

––

[1] – в США (не знаю точно, существует ли подобный обычай в других странах, но автор – американец, так что исходит из этого) есть традиция: когда молодой человек приглашает девушку на какое-то значительное событие, требующее вечернего/бального платья – в школе обычно это выпускной бал – он обязательно дарит ей мини-букет либо, чаще, браслет, обычно из искусственных цветов, так называемый corsage, который девушка надевает на руку или прикрепляет на платье. У нас похожей традицией можно считать букет невесты.

========== Глава 17. Пересадка Дикстры ==========

– Не хочешь объяснить, что это было? – интересуется Эйми Бокурт. – Я ведь даже не знаю, как танцевать джигу.