Камрин улыбнулась, утирая глаза:

- Вы идете на поправку, Сарн. Снова такой же рыцарь… Не обращайте внимания на эту слякоть, я так тревожилась все эти дни… Сейчас самое время вдоволь пореветь…

За всхлипами Камрин не услышала, как позади нее распахнулась дверь, и в келью, хромая, стремительно вошел Сармагат.

- Мелькорово ребро, парень, ты очнулся! – в низком голосе вождя слышалось неприкрытое облегчение, – часовой примчался ко мне, доложил, что из-за двери слышны голоса. Как ты себя чувствуешь?

Губы эльфа дрогнули кривоватой улыбкой:

- Могу вас порадовать, Сармагат. Паршиво.

Но орк лишь ухмыльнулся с неподдельной сердечностью:

- Еле дышит, а уже дерзит. Похоже, и правда, обошлось.

Посерьезнев, он подошел к ложу и придвинул кресло вплотную.

- Тугхаш, милая, – проговорил он мягко, но непререкаемо, – тебе нужно хоть несколько часов поспать. Худшее позади, ступай отдыхать.

Камрин поднялась с пола, рассеянно разворошила волосы:

- Пожалуй, ты прав. Наконец-то я, быть может, смогу заснуть.

Еще раз светло и утешенно улыбнувшись Сарну, она бегло провела рукой по плечу Сармагата и вышла из кельи. Вождь же опустился в кресло и слегка нахмурился:

- Послушай, друг мой. Я знаю, тебе потребен отдых. Но мы все три дня жили, как на иголках, а потому мне необходимо с тобой поговорить. Прежде всего, думаю, Тугхаш уже сказала тебе: Леголас излечился. С ним все так, как и предполагалось по опыту твоих предшественников. Но вот с тобой все иначе. Твоя судьба должна была быть… другой. И я пытаюсь понять, как ты избежал той ужасной участи, которой доселе не смог избежать ни один целитель, откупавший Проклятого. Что это? Везение? Случайность? Или я просто чего-то не знаю о законах ритуала?

Сарн спокойно кивнул:

- Я сам в недоумении и, не скрою, в первую минуту был порядком испуган. Мне трудно сообразить сейчас, что вам рассказать, что важно, а что нет. Спрашивайте.

Сармагат несколько секунд помолчал, глядя на эльфа.

- Ты уже знаешь, кто я такой? – осторожно спросил он.

Брови Сарна дрогнули:

- Вождь орков, хитроумный интриган, возлюбленный леди Камрин, странный, жестокий, но не лишенный благородства субъект, давно и близко знакомый с моим государем. Я что-то пропустил?

Орк снова сделал паузу, и лихолесцу показалось, что тот колеблется.

- Есть и еще кое-что, Сарн. Мне ни к чему огласка, но ты… Ты прошел таким путем, после которого секреты от тебя неуместны…

… Полчаса спустя, Сарн потер лоб, словно унимая суету взбудораженного роя мыслей.

- Так значит, ты Гвадал… – пробормотал он, переходя на синдарин, – Гвадал, на погребении которого плакал даже мой отец… Гвадал… Когда я был мальчишкой, еще не носившим меча, меня ранили в стычке со случайным орочьим отрядом во время обычного дозора. Какая глупость… Прострелили ногу и поволокли куда-то в чащу. Мое имя уже вписали в реестр потерь, но ты нашел меня и отбил у четверых орков. Не однополчане, а ты, придворный, приехавший просто помочь целителям. Твоя лошадь была убита. И я восемь лиг хромал на едва залеченной ноге до лагеря, держась за твое плечо. Прошли века, и вот мы по разные стороны расовой черты… Я наверное должен быть потрясен. Но отчего-то не получается. Мне вообще трудно сейчас чему-то всерьез удивляться после всего, что произошло в последние памятные мне сутки.

Сармагат помолчал:

- Ты все еще помнишь тот случай в дозоре… – задумчиво проговорил он, – а я успел забыть.

Сарн нахмурился, покусывая губы:

- Таковы эльфы, – прошептал он, – мы ведем за собой вереницу призраков…

Встряхнув головой, он приподнялся на локтях:

- Что ж, значит, так рассудила судьба. Я расскажу тебе все, что ты хочешь узнать. И надеюсь что ты поможешь мне понять, что произошло там, за гранью…

… Но он не успел начать свой рассказ. За дверью послышались торопливые шаги, звуки спорящих голосов, сквозь которые прорвалось громкое восклицание:

- Отец, не надо за мной гнаться, я не при смерти! Я должен его увидеть, сейчас же!

Резко распахнулась дверь, и в келью почти бегом ворвался Леголас. Замер на пороге, глядя на друга, будто видел его в первый раз после тысячелетней разлуки. Потом перевел смятенный взгляд на орка:

- Гвадал… – пробормотал он, и имя неловко повисло в воздухе.

Сармагат бегло заглянул в пылающие волнением глаза принца и поднялся:

- Мы поговорим позже, Сарн, – буднично промолвил он и вышел, захлопывая за собой дверь.

Леголас, все так же стоя у двери, обронил:

- Брат. Балрог меня подери, брат… – его голос сорвался. А Сарн, опершись на руку, тяжело приподнялся с ложа. Несколько секунд он молча смотрел в лицо друга, жадно вбирая взглядом знакомые черты, снова те же, веками привычные и близкие, иссеченные следами ссадин и побоев, будто страшную орочью маску просто содрали сильной и уверенной рукой. Потом мягко и лукаво ухмыльнулся:

- А все же здорово я тебя отделал, дружище. Считай это реваншем за драку в ночь свадьбы Нильме.

И Леголас почувствовал, как эти слова вдребезги разбивают что-то твердое, холодное, слепое и лишенное чувств, что все эти тяжелые месяцы одевало его душу, защищая ее от нестерпимой боли потерь, которые он уже научился считать безвозвратными. Мир со скрежетом провернулся вокруг своей покосившейся было оси, прочно становясь на место.

- Ах ты, мерзавец, – пробормотал принц, в два шага покрыл расстояние до койки и крепко обнял друга.

Они долго не разжимали объятий, хотя нещадно болел каждый сустав. Но Леголас чувствовал, что круг, наконец, замкнулся. Что последние звенья соединились в цепь, и после долгих метаний во тьме его мрачная одинокая тропа в никуда все же повернула вспять и вывела его на свет.

Он отстранился от Сарна, не снимая рук с его плеч, и негромко, твердо промолвил:

- Я не знаю, что нужно сейчас говорить, брат. То, что ты сделал для меня, не измеряется никакими словами благодарности. Это стоит за гранью дурацкого «спасибо», за гранью дружбы, верности престолу и прочих простых и понятных вещей. Эру, если бы я мог объяснить…

- Не нужно, – спокойно покачал головой Сарн, – ты не просил меня об этом. А за свой выбор я сам ответчик. Как раз на то, о чем ты действительно меня просил, мне было бы намного сложнее решиться.

Леголас долго смотрел другу в глаза, а потом снова порывисто обнял:

- Ты же знаешь, что всегда, во всем, что бы ни случилось, ты можешь положиться на меня? – прошептал он.

- Я и раньше это знал, – просто ответил Сарн, – да будет тебе меня мять! Сам же третьего дня отметелил – до сих пор ребра ноют!

Все было позади, и эльф снова стал верен своей насмешливой манере. Леголас только улыбнулся, вставая:

- Не вздумай долго валяться, десятник. Служба ждет.

Сделав паузу, он добавил чуть тише:

- Скоро домой, дружище. Я уж и не чаял…

Звезды усеивали ночной небосклон, как рассыпанный по черной скатерти сахар – мелкие и неисчислимые. От мороза потрескивали стволы сосен, и даже волки не подавали голоса, но на неровном уступе у самого входа в орочий штаб виднелись две фигуры в плащах.

- Хорошая ночь, Трандуил, – задумчиво проговорил Сармагат, глядя в небо, – я давно не поднимал лица к звездам…

Несколько минут помолчав, он взглянул на эльфа:

- Ты хотел знать о ритуале… Я расспросил Сарна. И знаешь, друг мой, ничего с уверенностью сказать не могу. Хотя кое-какие догадки у меня все же появились. Только едва ли нам дано узнать что-то наверняка. Суть в том, что пол того замка, о котором говорят и Сарн, и Леголас, обрушивался лишь под ногами твоего сына. Стало быть, тот мир – не знаю, как и назвать его – отпускал Леголаса. Ведь он Прощенный. Целитель же, одержимый орочьей сущностью, принадлежал тому миру и покидать его права не имел. Но Прощенный в последний момент удержал целителя и увлек за собой, проще говоря, похитил его. Орку нет дороги вслед за Прощенным, и ему пришлось остаться. Потому Леголас и видел там, на краю обрыва, искаженный облик Сарна с совершенно чужими глазами. Это и был орк, все еще пытавшийся цепляться за новую душу, предложенную ему и так вероломно ускользавшую. Но Сарн покинул ту страшную реальность вместе с твоим сыном, и орочья сущность, оставшись без феа, была обречена на гибель. Сарну очень повезло. Он – цельная и мощная натура, он не поддался ни на какие искусы, не заколебался ни на миг, и орк, покинув Леголаса, не сумел быстро завладеть им. Просто не успел. Так что, друг мой, я склонен предполагать, что благополучный исход – плод не так удачного совпадения, как превосходного сочетания характеров этих двоих мальчишек. Дрогни Сарн хоть на секунду – орк вцепился бы в него намертво и больше бы не отпустил, эти сущности редко дают жертве уйти. Разожми же Леголас руку – и Сарну не удалось бы пройти грань реальностей невредимым.