Неприятно, но придётся терпеть.
— Давайте сначала поговорим о халатности директора. О чём уже не раз всплывал тут разговор. Но «детские» шутки с зельями мы рассматривать не будем, хотя это тоже относится именно к халатности директора школы, раз детки позволяют себе так шутить, а заодно и исхитряются, и находят способы, чтобы «так» шутить. Одни близнецы Уизли — притча во языцех. Причём не все из их проделок были отслежены и соответствующе наказаны, а то и НЕ соответствующе. Равноценно ли наказание в пару отработок «почистить вручную кубки из зала наград» против их проступка — четыре дня комы попавшегося на их экспериментальное зелье первокурсника? — Гровер специально умолчал о том, что этим первокурсником был слизеринец, а то он всё ещё опасался неадекватной реакции.
В таком примерно тоне. Ребёнка — нельзя, но если это слизеринец-пожиратель-зло вселенной, то можно. А так… Пока никто не знает, что этот пострадавший именно слизеринец, то и проникнуться ситуацией больше, потому что без уточнения факультетской принадлежности — это уже мог быть любой, и их сын-дочь тоже. Вот такой вот воспитанный Дамблдором, за, не много не мало, пятьдесят лет, парадокс восприятия в обществе. И не сейчас с ним бороться, для этого ещё очень долго придётся выкорчёвывать «корни зла» директорского мировоззрения у магов.
— А ведь в «реальной» жизни за такое преступнику грозит несколько месяцев Азкабана, чтобы в будущем неповадно было эксперименты на людях ставить, а тут всего лишь почистить вручную парочку-другую кубков и статуэток. Ну, и снятие баллов, куда же без них. Велика потеря! В прежние времена, ещё даже при Диппите — отчисление без разговоров, штраф с родителей и сутки в Азкабане на верхних уровнях для «прояснения» разума, учитывая несовершеннолетие и нестабильность магического ядра. И за таковое наказание, для пущего убеждения, что так делать нельзя, голосовали ВЫ — электорат, многие века назад, когда светский Кодекс только составлялся, а тут спустя рукава. Поду-у-у-умаешь… первокурсник в коме! Фью-ю-ю! Так получается? И от общества ни вскрика, ни писка. Ну, воспитывает Дамблдор малолетних убийц и что? Велико ли дело, когда у нас тут Тёмный Лорд на Тёмном Лорде и Тёмным же Лордом погоняет. Одного нам мало, давайте ещё парочку на будущее заделаем. Так получается, господа маги? Ведь от такой безнаказанности, а я считаю снятие баллов и отработки именно безнаказанностью доказанного проступка, приведшего пострадавшего не просто на больничную койку, а в кому, из которой тот мог и не выбраться и умереть, недалеко и до более шокирующих преступлений и более разрушительных экспериментов.
Подняв руки, Гарри прикрыл лицо широкими раструбами рукавов, делая вид, что убирает волосы со лба, но скрывая тем самым ехидную улыбку, неуместную своим появлением в этом зале. Вот так отбрил обвинитель не только Дамблдора, но и всех присутствующих в зале магов. Особенно тех, кто в Попечительском Совете штаны просиживают и многие из которых сегодня присутствовали в зале Суда, так как заседание и их касалось напрямую, ведь судили не кого-нибудь, а директора Хогвартса. Вот и бабушка Августа стыдливо глаза прячет.
И сейчас в этом зале не только Гарри понял тонкий намёк на «продолжение» беседы. Будет ещё это обсуждаться, что не просто так Томас Маровло Риддл встал на путь Тьмы и Разрушения. Мол, есть почва для того, что Тёмные Лорды плодятся у нас, как после дождичка в четверг. Мол, сами виноваты, что Волдеморты не переводятся, особенно в последнее столетие.
— Ну, это ладно. Широкая общественность не в курсе, как и какими способами развлекали себя два брата-акробата, пока учились в школе, и заодно создавали базис для своего популярного магазинчика «Ужастиков Умников Уизли». Хотя именно тут директор замечательно воспользовался своим служебным положением, чтобы замять эти все «незначительные происшествия». Напрямую воспользовавшись директорским правом наложить на весь замок «полог неразглашения», что позволяет ученикам болтать о происшествии между собой, но не писать об этом в письмах своим родителям или рассказывать им что-нибудь из «этакого» на каникулах. И просто напросто убалтывая остальных профессоров спускать всё на тормозах. Как бы там ни было, наказание всё же утверждает именно директор, кем бы оно ни было наложено: профессором или деканом.
— Но они всего лишь дети, — начал было возмущаться старик из своей клетки. — Каждый достоин второго шанса! Тем более что такой хороший магазинчик у них открылся… Популярный…
Гарри хмыкнул. Ну-ну. За этот год его управляющему чудом удалось пресечь несколько несанкционированных экспериментов близнецов и уже настойчиво умоляет Гарри продать его долю хоть кому, только избавиться от этой головной боли. Рано или поздно он, управляющий, не уследит, и неприятности накроют не только бестолочей рыжих, но и Поттера. Хотя… После последнего, на сегодняшний день, качественного отката по магии, полученного из-за неуёмности собственной сестрички, теперь близнецам уже не до таких проделок. Удержать бы то, что есть. Сами скоро будут вынуждены прикрыть свою лавочку. А нет, так нанимать более сильного мага, который согласится воплощать их фантазии в жизнь. А вот тут управляющему карты в руки: не позволить этим оболтусам нанять прохиндея, готового на всё и вся ради прибыли.
Так что теперь всё ещё под большим контролем, чем раньше. А там посмотрим, что с этим магазином делать. Сейчас это не главное и уже даже не второстепенное.
— Что-то вы не очень спешили дать второй шанс тому же Олберии Донсону из Лютного переулка, которого ваш подручный Грюм схватил на «месте преступления» с украденной булкой хлеба. Быстро и без разборов по статье «Разбой» и в Крумбат, тюрьму для несовершеннолетних, на два года. А он всего лишь хотел накормить голодную сестру. Или Ситения Пинакфорд, которую уличили в использовании лёгенького ментального зелья «Посмотри на меня». Штраф она была вынуждена платить полностью и по максимальному тарифу, да и прошла она у Вас как использующая сильный любисток с привязкой на эмоциональном плане. Хотя именно зелье «Посмотри на меня» является разрешённым, и соответственно никакого наказания за его использование не предусмотрено. Ни эмоциональных, ни ментальных привязок оно не создаёт, разве что привлекает внимание и заставляет чуть получше присмотреться к магу его употребившему. Тем более что и используется оно не на объекте внимания, а самим хотящим это внимание привлечь. А они, Олберий и Ситения, позвольте заметить, на тот момент тоже были «всего лишь детьми»! Первому тринадцать, второй шестнадцать. Только и всего, что они не настолько обеспеченны, чтобы проживать в более престижных районах, чем Лютный, и не настолько богаты, чтобы учиться в Хогвартсе. Кстати, это тоже Ваша ответственность, как главы Визенгамота и Первого Советника при Министре* следить за работой Органов Опеки и попечительства, совместно с Департаментом Правопорядка, которые как раз обязаны работать и отвечать за таких вот сирот и малообеспеченных слоёв населения. А то с сиротами из и так достаточно благополучных Родов и Фамилий они «работают», — Гровер опять изобразил пальцами кавычки на слове работают, — а вот с беспризорниками Лютного никто связываться не хочет. А что в этом такого принципиально разного? Дети! И там и там…
Даст Штайн пожал плечами, выдавая своё якобы недоумение.
— Ан, нет. У первых есть на что позариться, а у вторых нет ничего, так что на них можно и внимания не обращать. Но это уже дело другого разбора. Но… Вот, кстати, и ещё один пункт нашего обвинения. Мошенничество. Причём Вам, мистер Дамблдор, оно вменяется прямое и без использования посредников. Итак…
Гровер вытащил из «родной» папки ворох бумаг и пергаментов.
— Став законным опекуном мистера Поттера, Вы, как этот самый законный опекун, получили доступ к средствам и недвижимости Рода Поттер для обеспечения наследника всем необходимым. Однако, мы уже выяснили, упомянутые мной ранее допросы миссис Дурсль и мистеров Дурсль, — напомнил даст Штайн присутствующим откуда они это выяснили, — что родственники мистера Поттера не получали ни пенса на содержание ненавистного племянника, не то что от непосредственного опекуна мальчика, но и не имели возможности получать магловское социальное пособие в связи отсутствием у мальчика хоть каких-нибудь документов! Опять заметим, что на нарушение Статута, чтобы устроить таки мальчика в магловскую начальную школу, директор пошёл с лёгким сердцем, а вот чтобы уж до конца оформить ребёнка в магловском мире не позаботился. И каждый год продолжалось одно и тоже: конфундус и обливиэйты на представителей опеки, учителей школы и прочее и прочее… Вы что? Наслаждались этим процессом, что ли, заклиная бедных маглов из года в год? Кстати, мистер Робертсон, директор начальной школы, где учились мальчики из семьи Дурсль, всё же на пятом году угодил в магловскую психиатрическую клинику. Угадайте из-за чего? — вопрос был брошен в зал, как бисер, но был совершенно риторическим. Гровер не ждал на него ответа, ибо он был очевиден. — А так же то, что Гарри Поттер не покидал Литлл-Уингинга, максимум на школьную экскурсию по Лондону, до самого его поступления в школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, то как вы теперь объясните нам вот эти статьи-выписки со счетов мистера Поттера, проведённые Вами как его опекуном?
