Он поднял голову наверх. Тучи расступились, по небу пробежала полоса цвета индиго, признак скорого рассвета. Каемка луны скрывалась вдали. Это было демонски красиво.

- Посидели и будет, - сказал Гаррет сам себе, с трудом поднимаясь. - Дэгги, за мной.

***

Андерс был настолько взволнован, что сам себя не смог уговорить лечь спать… сесть спать. Их кровать он великодушно уступил гостям и заявил, что спокойно может провести ночь в кресле Хоука.

Рассказ его не то чтобы потряс, но вызвал неудобное волнение. Справедливость, присутствие которого он почти не чувствовал вот уже несколько месяцев, словно отходил ото сна. К его собственным мыслям примешивались чужие, но он начинал ощущать их своими. Как и тогда, в первый раз. Было неприятно.

Успокаивало то, что дух беспокоился о Кусланде.

Чтобы хоть как-то себя занять Андерс закончил работу с припарками, которую бросил до этого, и сложил склянки с зельями и мазями в коробку, служившую сегодня вечером стулом. Потом он еще раз протер посуду и расставил на полке, а грязную воду вылил за дверь, чудесным образом не намокнув от внезапно налетевшего порыва ветра вперемешку с дождем. Мелкая работа успокоила его, и время, что вещи в его голове тасовались, как карты в колоде, прошло незаметно.

Лишь во втором часу ночи он вспомнил, что Гаррета до сих пор нет дома.

Ожидая его, Андерс передвинул кресло так, чтобы он мог видеть входную дверь, и занял позицию. Усталость, о которой он и подумать не мог, одолела его, едва он устроился на удобном сидении. В голову пришла позавчерашняя ночь. Маг думал о ней и вчера, и сегодня с утра, и даже вечером, когда усердствовал с эльфийским корнем, до того перетерев его, что он стал негоден. Со всем, что случилось, он не знал, когда у них выпадет возможность повторить.

Также вспомнился Эйдан Кусланд с его жесткостью, холодной неприступностью и недоверием ко всему, что невозможно пощупать. Он редко моргал, чутко спал и ожидал предательства ото всех, стараясь ни к кому не привязываться. Вот только его никто не спрашивал: странный нелюдимый Кусланд против своей воли притягивал к себе окружающих, будь они наследными принцами, гномами-забулдыгами или же такими магами-отступниками, как сам Андерс.

Не могло быть, чтобы с ним на самом деле такое произошло. Просто не могло быть.

Сон вконец сморил Андерса, и, как он ни хотел дождаться Хоука, глаза его закрылись, и он уснул.

Впрочем, выспаться у него не получилось. Не прошло и пары часов, как его разбудил скрип открывающейся двери. На пороге стоял недовольный злой Гаррет. От одного его вида можно было прикурить.

Андерс лениво встал и, только поднявшись, заметил, что Хоук прижимает к левому боку задравшийся плащ. Было темно, угли в камине дотлевали. Подойдя совсем близко, Андерс увидел, что все его лицо измазано в крови.

- Во имя… - он провел рукой по его щеке, чтобы убедиться, что кровь это не игра его воображения. - Что с тобой произошло?

Хоук фыркнул и прихрамывая двинулся к бадье с оставшейся водой. За ним в дверь вскользнул Дэггет и, так же страдальчески как и хозяин припадая на одну лапу, побрел к своей миске.

Пока Гаррет пил, Андерс, обнаруживший, что и его накидка пропитана кровью, достал чистую марлю и одну из последних хорошо настоявшихся припарок. К сожалению, лечить его магией было бесполезно, так что много времени приходилось уделять изготовлению целебных зелий, к которым у Хоука, слава Создателю, особого иммунитета не было.

Утолив жажду и умывшись, Гаррет откинул плащ в угол, а сам упал в кресло и вытянул ноги, позволяя заняться собой.

Андерс присел рядом и задрал его рубашку, чтобы рассмотреть порез. Рана оказалась несерьезной, но он выплеснул добрую половину содержимого склянки, прежде чем замотать его в сухую чистую ткань.

- Куда ты опять вляпался? - маг, закончив с ним, пошел заняться Дэггетом. Пес, сжавшись в клубок, лежал недалеко от камина и ничего не имел против светящихся рук Андерса, от которых по всему телу шло тепло, а лапка переставала ныть и покалывать.

- Это не я вляпался, это меня во что-то вляпывают, а я даже не знаю, во что. И за что, - Гаррет откинул голову назад, вытирая краем рубашки лоб, где кровь присохла к челке. - Дышу свежим воздухом, а тут из-за угла какие-то совершенно прекрасные люди. Без прелюдии, а я так совсем не люблю.

- Ты узнал, кто они? – с тревогой спросил Андерс, возвращаясь к нему. - Может быть, они связаны с Церковью или от кого-то из твоих бывших знакомых?

Он опустился на колени, стаскивая с Хоука мокрые грязные сапоги. Его ноги покраснели, а там, где спали лоскуты, кожа почти протерлась.

- Я церковных мальчиков по запаху узнаю, - отмахнулся Гаррет, закрывая глаза. - На них были самые заурядные доспехи, что выковывают в деревнях для приезжих из дешевого металла, а выдают за местный эксклюзив. Оружие чуть получше. Выглядели, как обычные разбойники, что и странно.

- Ты думаешь, ферелденцы завязали с разбоем? - усмехнулся маг.

- Тогда жить здесь было бы невыносимо… скучно. Они даже не потребовали денег и шли, как будто бы не мимо, а прямо ко мне. Словно следили и ждали, когда я отойду далеко от деревни, чтобы завалить в тишине.

- Наемники? - Андерс, подбрасывая дрова в камин, остановился. - Будут другие?

- Не спеши с выводами, - исправил его Хоук, опуская голову со спинки кресла, чтобы рассмотреть, чем занят мабари. - Все наемники носят отличительный знак своей банды, хозяина, стаи, как хочешь. Эти же чистенькие. Вот это мне и не понравилось. Государственные они, что ли?

Он замолчал. Андерс подошел достаточно близко.

Гаррет взял его за руку. Она пахла сухой травой и целебным зельем, капли которого попали магу на кожу, пока он обрабатывал его бок. Хоук любил его руки. Любил, как Андерс отводит глаза в сторону, когда он целует его пальцы. Любил их прохладу, а еще больше - греть их.

- Спасибо, - его губы мягко коснулись тыльной стороны ладони Андерса, и он отпустил ее, концентрируя взгляд на Дэггете, вылизывающем уже здоровую лапу на полу возле камина.

Маг кивнул и снова занялся огнем.

Повернувшись, чтобы спросить, не хочет ли Гаррет поспать, он увидел, что тот снова закрыл глаза. Его голова медленно опустилась на плечо, а грудь уже мерно вздымалась от ровного дыхания.

Андерс мог, конечно, сесть за стол и подремать часок-другой за ним, но сон как рукой сняло. К его уже сложившимся волнениям добавились новые, по поводу нападения на Хоука и возможной слежки за ним. И, чтобы хоть ненадолго освободиться от этих мыслей, он решил снова занять себя делами, чтобы с пользой провести начинающееся утро. Маг все-таки взялся за метлу, расчистив пол от грязи, разложил полностью высохшую траву в связки, заворачивая их в ткань, и даже начал делать завтрак, поставив кипятиться воду. На полках оставалось немного пшена и вяленого мяса, так что можно было сытно поесть.

Когда каша была почти готова, легкий сквозняк возвестил о том, что открылась дверь в спальню. Еще сонная Бетани в одной длинной рубашке поприветствовала Андерса и, не останавливаясь, пошла к выходу. Обув первые попавшиеся сапоги, она вышла на улицу. Через минуту послышался звонкий плеск воды: Бетани сама нашла дождевую бочку, решив не утруждать вопросами. Она вернулась довольно быстро, взбодрившаяся, зато покрытая мурашками с ног до головы. Она предложила ему помощь, и Андерс терялся: стоит ли рассказать ей о произошедшем ночью сейчас или подождать, пока Гаррет проснется и сделает это сам?..

Натаниэль встал на полчаса позже. Он первым делом проверил, полностью ли высохла их одежда и только потом отправился за порог. Вернувшись, Хоу тоже возжелал присоединиться. Он принялся молча расставлять тарелки и кружки, а Бетани придумывала все новые причины для того, чтобы подойти к столу. Например, чтобы поправить неровно стоящую, по ее мнению, миску.

Андерс изо всех сил старался не подглядывать, но не любоваться ими было невозможно.

Думая, что он смотрит в другую сторону, Натаниэль поцеловал ее в ухо, а она довольно хихикнула, оглянувшись проверить, не проснулся ли Хоук.