— «Так вам и надо! — злорадно подумал Ло. — Впредь будете осторожнее, опасаясь меня!..»
Слишком близко к гондоле он подходить не стал из-за сильного жара и опасений взрыва какой-нибудь, не детонировавшей при ударе о землю бомбы: он хорошо помнил последствия взрыва одной из них возле своего корабля.
Пламя над гондолой было мощным: очевидно, горели солидные запасы какого-то энергоёмкого горючего. Песок вокруг неё расплавился, превратившись в кремниевое озеро; поодаль горели останки гондолы, отлетевшие при взрыве. Трупы баков рядом с гондолой почернели и напоминали куски угольев, над которыми курился дымок.
Здесь делать было больше нечего, и Ло направился к дирижаблю. Его интересовала конструкция баллона.
Вблизи дирижабль казался каким-то огромным морским чудовищем, выброшенным штормом на берег. Его серый лоснящийся бок мягко прогибался под рукой и пружинящее возвращался обратно. Сверху свисали лохмотья рваной ткани; они раскачивались на ветру.
Ло немного отошёл, чтобы увидеть верх дирижабля, но тот чудовищной тушей возвышался над барханами, и, казалось, упирался в небо. Ло обошёл его кругом, заглядывая в рваные дыры и поражаясь тому, какой разрушительной силой обладают вражеские грохни.
Он поднял ствол автомата и дал в бок дирижабля короткую очередь, потом наклонился и понюхал газ, выходящий из сделанных им дыр. Запах был кисловатый и незнакомый. Ло обошёл дирижабль с другой стороны и не нашёл выходных отверстий своих пуль, которые скисли своей энергией где-то внутри. Он удивлённо хмыкнул, достал кинжал и попытался воткнуть его в эластичную ткань.
Лезвие кинжал процарапало на ней белую неглубокую полоску, и бессильно соскользнуло.
Ло размахнулся и изо всех сил врезал по ткани коротким разящим ударом, которым убивают в спину зазевавшегося противника.
Кинжал вдавил ткань, сделав в ней глубокую вмятину, и отскочил, точно отброшенный пружиной. Ло погладил пальцами шероховатую поверхность, пощупал довольно глубокую выщербину от кончика кинжала.
Необходим был образец ткани для последующих анализов. С врагом нужно быть хотя бы на равных, а не страдать от его технического превосходства.
Ло вернулся туда, где сверху болтались длинные рваные лохмотья, и задрал голову.
Полоски ткани свисали с высоты десятка его ростов — оттуда, где в боку дирижабля зияла огромная рваная дыра. Нижний край самой длинной из полосок находился в двух ростах Ло над ним.
Он был неплохим спортсменом, к тому же, сила тяжести этой планете чуть уступала той, что осталась дома. Ло прислонил к дирижаблю автомат и гранатомёт, поправил на боку пистолет, и, хорошенько разбежавшись, прыгнул вверх.
Ухватившись за обрывок с первой же попытки, он несколько раз дёрнулся, вися на ней, но прочная ткань не поддавалась. Оставалось отстрелить хотя бы кусочек.
Ло ловко спрыгнул на землю, подошёл к оставленному оружию и нагнулся над автоматом.
…И тут же услышал стон…
Ло замер в неудобной позе, прислушиваясь и надеясь угадать направление на источник звука.
Тихо посвистывал ветер, за рыхлой тушей дирижабля ровно гудело пламя над гондолой, но к этим неживым звукам Ло уже успел привыкнуть. Сейчас он пытался услышать другой, живой, который насторожил его и действительно был похож на чей-то стон.
Звук не повторился. Ло осторожно поднял автомат и пошёл вокруг дирижабля, весь обратившись в слух…
…Это оказался вражеский офицер. Бак был тяжело ранен, смертельно ранен, даже принимая во внимание их фантастическую способность к регенерации. Осколок грохни вошёл ему в бок и улетел куда-то, прихватив с собой бОльшую часть его внутренностей. Защитные вещества организма уже заполнили пустоты в животе, но для спасения бака необходима была срочная пересадка живой ткани и серьёзное хирургическое вмешательство. Конечно же, не в полевых условиях…
— «Не жилец…» — понял Ло. Бак умирал, и было лишь неясно, когда конкретно наступит смерть. Но пока враг жив, он может служить хорошим источником информации. Ло порылся в карманах скафандра бака и нашёл в одном из них искомую аптечку. Достав из неё шприц со стимулятором, он сделал раненому укол в руку.
Довольно скоро бак перестал стонать; дыхание его сделалось ровнее. Он пришёл в себя, открыл глаза, и безо всякого выражения взглянул на Ло мутным от страданий взглядом.
— А… это… ты… стервятник… — без акцента, с растяжкой, сказал он на языке сонов, глядя на Ло. — Ну… что… празднуете… победу?..
Он поднял тяжёлую голову и посмотрел по сторонам.
— Живые… остались?..
— Нет, — ответил Ло. — Ты один. Пока живой…
Бак откинулся на песок и закрыл глаза.
— Значит… все… погибли… — прохрипел он. — Жалко… моих… ребят… А где… остальные… твои?.. Собирают… боевые… трофеи?..
— Других тоже нет! — самодовольно сказал Ло. — Только я!
— Всё… это… сделал… ты… один… — не поверил бак. — Невероятно… Ты же… должен был… погибнуть… Как же…мы тебя… упустили?..
Ло зло оскалился.
— А я вот взял и не сдох! — прорычал он злорадно. — Вам всем назло! А я вот уцелел, чтобы отомстить вам за остальных! Разве это не справедливо?!
— Справедливость… — бак лежал, не открывая глаз. — Справедливость… В чём… справедливость?.. В том… что мы… убиваем… друг друга… столетие… за столетием?.. — он стал что-то бессвязно бормотать.
Ло потянулся за шприцем: нужно было поторопиться с допросом, пока не прилетели другие враги.
— Не спеши… стервятник… — вдруг чётко сказал раненный.
Ло вздрогнул и посмотрел в лицо лежащему. Глаза того были открыты и уже почти ясны.
— Ты… великий воин… солдат… Нас было… около двух… сотен… И мы… проиграли тебе… одному… Или ты… просто фантастический… везунчик… Когда мы… уничтожили… твой корабль… то оставили… на месте… его гибели… трёх своих… солдат… для зачистки… Когда вернулись… за ними… их уже… не было… Мы подумали… что кто-то… уцелел… из ваших… и они ищут… Потом нашли… два трупа… Вы не знали… но на их… телах… были микромаячки… Третьего солдата… мы уже… не смогли… даже похоронить… Судя по следам… его скормили… хищникам… в норе…
Отталкиваясь… от сцены… произошедшего боя… мы решили… что вас выжило… около пяти… Мы предположили… что вы… могли идти… только… к Меридиану… Оазисов… Летели… в ту же… сторону… почти наугад… на нижней… границе облачности… для подстраховки…
Когда наткнулись… на трупы… ящеров… утвердились в мнении… что вас… не меньше… трёх… Бойня была… основательной… Мы очень… осторожничали… двигаясь наугад… но вот глупо… подставились… Один против… почти двух сотен… И победил…
— Всё это лирика постфактум! — оскалился Ло. — Про нас и меня! А мне нужна информация! Про тебя и про вас! И побыстрее, пока не нагрянули другие ваши!
— Тебе некуда… торопиться… Сюда никто… не прилетит…
Ло положил шприц.
— Сюда… никто больше… не прилетит… — повторил бак. — Потому что… сюда больше… некому лететь…
— Значит, ваших на планете нет?
— На планете… нет никого… ни ваших… ни наших… И очень долго… не будет… И рядом с ней… сейчас тоже… нет живых… Был бой… и погибли… оба корабля… Ваш и наш…
— Как долго никого не будет? Ты предполагаешь, или что-то знаешь, неведомое мне?
Лицо бака вдруг исказила жуткая гримаса. Он закашлял, издавая звуки, означавшие смех, и закорчился на песке.
Ло ждал, когда у того выдохнется непонятный приступ.
Бак, наконец, умолк, и успокоено вытянулся. Из уголка его рта потянулась к песку тонкая красная струйка.
— Гораздо дольше… чем ты… думаешь… бывший солдат… Перед встречей… с тобой… когда летели… над облаками… мы получили… со своей… планеты… экстренное сообщение… Открытым текстом…
Ло непроизвольно подался вперёд. Он знал, что это означает.
— Да, ты… не ошибся… Глобальная война… развязана… и эта война… на уничтожение… уже закончилась… А тем… немногим… кто остался… в живых… очень долго… будет не до этой… поганой планеты… Все патрульные… корабли вернулись… во фронтовую… зону… и устроили… последнее побоище…
