Странно, что поиски того, кто снабдил Скотта экстази, все еще оставались в числе приоритетов полиции Гриффона, если вообще когда-либо среди них числились. Нельзя сказать, чтобы наших копов совсем уж не волновала проблема наркомании, просто они решали ее по-своему. Если они обнаруживали торговца наркотой, да еще и иногороднего, то отвозили его на задний двор гаража для снегоуборочных машин, избивали до полусмерти, а потом бросали на территории какой-нибудь заброшенной фабрики на Буффало-авеню недалеко от Ниагарского водопада.

Ходило немало историй о злоупотреблении насилием местными полицейскими, что и объясняло выходку Скотта при виде офицера, издевавшегося над девушкой у бара «Пэтчетс». Он считал, что делалось это без всякой причины, но я-то знал, что у копа всегда нашлось бы основание заявить о ее подозрительном поведении. Я усвоил этот урок давно, во время своей краткой службы в полиции. Если ты предоставлял кому-то – не важно, мужчине или женщине – право на обоснованное сомнение в виновности, то тем самым резко сокращал шансы спокойно уехать домой после дежурства.

И все же почти никто в Гриффоне не тревожился, если копы переходили границы дозволенного. Главное, что обыватели чувствовали себя в безопасности. И пока это не касалось их лично, а ощущение, что они защищены, преобладало, горожане не желали вдаваться в детали, какой ценой это достигалось.

А если начистоту, то приходилось признавать свою собственную склонность к подобным методам. Я знал наверняка: если бы я разыскал подонка, продавшего Скотту экс-тэ-зэ, «экс», «экстру» – или как еще эту дрянь называли на улице, – я бы сам с ним очень круто разобрался, не обращаясь за помощью к закону.

– Поговорим позже, – сказал я Донне и дал отбой.

Проехав мимо патрульного автомобиля, я заметил в салоне двух мужчин. Поставил «хонду» впереди, вышел, посмотрел на дом и увидел Донну, наблюдавшую за мной сквозь жалюзи окна гостиной.

Рикки Хейнс, более молодой из копов, тоже выбрался из своей машины и кивнул мне. Слегка за тридцать, черные волосы и ровно постриженные усы. Рикки был в хорошей физической форме и выглядел так, словно когда-то играл в футбол, – правда, для профессионального футболиста ему не хватало массы тела. Может, занимался хоккеем? Однако и тогда солидная масса тоже была бы важна.

– Мистер Уивер? – спросил он, прикладывая указательный палец ко лбу в имитации официального приветствия.

– Да. Офицер Хейнс?

– У вас хорошая память, – заметил он.

Трудно забыть фамилию человека, который сообщил о смерти сына.

Открылась и другая дверца машины. Второму копу было на вид уже под сорок, и если он когда-то вообще занимался спортом, то бросил очень давно. На первый взгляд он весил не менее 280 фунтов. Живот и бока заметно набухли от жира. Над верхней губой у него росло больше волос, чем на голове.

– Знакомьтесь. Офицер Хэнк Бриндл, – представил Хейнс.

– Добрый день, – кивнул Бриндлу я.

– Вы, значит, муж Донны? – спросил тот низко и сипло.

– Так и есть.

Он тоже кивнул мне, задумался на секунду, а потом сказал:

– Мы надеемся, вы сможете нам кое в чем оказать содействие.

– Я очень постараюсь.

Бриндл указал на мою «хонду аккорд»:

– Этот автомобиль зарегистрирован на вас?

– Да.

– Вы пользовались им вчера вечером? – поинтересовался Бриндл.

– Да, пользовался.

– Не могли бы вы сообщить нам, куда ездили?

– Ответ зависит от конкретного времени, которое вас интересует, – произнес я.

– Например, около десяти.

– Как раз возвращался домой.

Бриндл снова кивнул.

– Значит, возвращались домой. Откуда же?

– У меня была работа в Тонауанде.

Бриндл продолжал кивать.

– Рикки сказал, что вы частный детектив. Это верно?

Теперь уже я вынужденно кивнул и стал ждать. Можно было бы спросить, в чем дело, но у копов имелось свое представление о том, как должен развиваться разговор в нужном им направлении, и они терпеть не могли сами отвечать на вопросы. Мне ли не знать правил игры?

Бриндл вновь задумчиво кивнул, а потом посмотрел на своего более молодого напарника.

– Думаю, будет лучше, если ты продолжишь разговор. Тебя лучше ввели в курс дела. – Мне в его тоне почудился намек на неприязнь.

Я повернулся к Хейнсу:

– В курс какого дела?

– Мы разыскиваем девушку, – ответил Хейнс.

Я ждал.

– Ее зовут Клэр Сэндерс. Семнадцать лет. Светлые волосы. Рост около пяти футов и пяти дюймов. Вес около ста пятидесяти фунтов.

– Почему вы ее ищете? Она что-то натворила?

– Нам просто важно найти ее, – сказал Хейнс, явно не желая прямо отвечать на вопрос.

Но я упорствовал:

– Так она нарушила закон или просто пропала?

Хейнс откашлялся, прочищая горло.

– Ее местонахождение неизвестно. Мы были бы весьма признательны за вашу помощь в этом деле, мистер Уивер. Буду честен. Расследование проводится как бы неофициально. Учитывая личность отца Клэр, необходимо действовать максимально деликатно.

Мне не понадобилось и секунды, чтобы догадаться. Клэр Сэндерс.

– Эта девушка – дочь Бертрама Сэндерса, нашего мэра?

– Сразу видно прирожденного сыщика, – язвительно заметил Бриндл.

– Согласно нашим данным, – продолжал Хейнс, – вы могли встречаться с Клэр вчера вечером.

– У вас есть ее фотография?

Хейнс достал свой мобильник, нажал на пару кнопок и приблизился ко мне. Телефон он держал так, чтобы был виден дисплей, но в руки мне его не отдал. Снимок, похоже, сделали на какой-то вечеринке. Девушка смеялась, немного откинув голову назад, держа в руке бокал с мартини. Я предположил, что фото скопировали со странички в «Фейсбуке».

– Да, я вчера подвез эту девушку, – сказал я. – Впрочем, вам наверняка это уже известно.

Хейнс кивнул:

– Да. Вы посадили ее к себе в машину у «Пэтчетса».

Не было смысла отрицать это.

– Да. Но только скорее она сама выбрала меня.

Хейнс задумался. Потом произнес:

– Вот как?

– И часто вы поступаете подобным образом, мистер Уивер? – спросил Бриндл. – Сажаете в свою машину несовершеннолетних девочек?

– Она сама постучалась мне в окно, когда я остановился на знаке. Попросила подбросить до дома.

– И вы решили ее подвезти?

– Да.

– Выходит, вы уже знали, что это Клэр Сэндерс? – не отставал старший коп.

– Нет, не знал, – ответил я.

– Гм-м, – протянул Бриндл. – Если бы я оказался на вашем месте и какая-нибудь юная девица попросила бы ее подвезти – при том условии, конечно, что я бы вел собственную машину, а не патрульную, – то мне стало бы несколько неловко. Я подумал бы, что едва ли совершаю разумный поступок.

– Зато она узнала меня. Сказала, что была знакома с моим сыном Скоттом. – В этот момент я исподволь взглянул на офицера Хейнса.

Хэнк Бриндл навострил уши, как охотничий пес по свистку хозяина.

– Это парень, который умер, верно?

Я почувствовал жар под воротничком рубашки.

– Да.

– Накачался наркотой и спрыгнул с крыши мебельного магазина «Рэвелсон» пару месяцев назад. – Бриндл говорил таким тоном, словно мы с ним просто предавались воспоминаниям. – Я ведь прав?

– Да.

– Ты тогда еще выезжал на вызов, Рикки? – обратился он к напарнику.

– Да, я. – Хейнс чуть покраснел. – Мне пришлось сообщить новости мистеру и миссис Уивер.

Я почувствовал, что ему неловко было произносить эту фразу.

– Как же, как же, помню, – продолжал Бриндл. – На той неделе я еще не получил надбавку за причитавшиеся мне сверхурочные. Потому что ваша жена взяла выходной и не успела выписать чек вовремя.

Теперь шея у меня просто горела. Я сжал кулаки, но не потому, что собирался кого-то ударить, а чтобы хоть немного снять напряжение. Руки я держал опущенными, и Бриндл мог не опасаться получить по носу, как ни хотелось мне ему вмазать.

– Позвольте мне от ее имени выразить вам глубочайшие сожаления за причиненное неудобство, – сказал я.