Сердце щемило грустью.
- А когда я закрываю глаза, мне кажется, что ты - это он… совсем рядом… и настоящего не существует, и все можно исправить, можно изменить, вернуться обратно… не дать ему…
Распахнув глаза, Он прошелся невидящим взглядом по стенам, словно прямо сейчас перед ним ожило прошлое, и посмотрел на меня. В абсолютно черной глубине не сияли даже красные огни, лишь сплошная темная бездна, и я так долго всматривался в Его глаза, что почувствовал себя зачарованным и едва не забыл, как дышать.
- Веками я тренировал себя, - едва слышно сказал Он, и Его глаза загорелись ярким пламенем. - Веками добивался этого самоконтроля, веками держал в страхе всех, кто меня окружает, чтобы слухи обо мне вызывали у них ужас… А потом появился ты и все покатилось в бездну. Все стало рушиться.
Он сделал вдох и заговорил - горячо, тихо, проникая гипнотическим голосом под мою кожу и вызывая у меня смутный трепет.
- Я помешан на тебе. Я озабочен тобой. Ты и есть Тьма, потому что ты появился и все изменилось. Ты затемняешь меня. Делаешь меня еще чернее, еще ужаснее, еще чудовищнее, чем я есть. Я начал терять голову. Я начал преступать свои принципы. Я впервые за два века увиделся с Виктором, чтобы вытащить тебя из его лап, хотя я поклялся себе никогда больше его не видеть. Я защищаю тебя. Я слежу за каждым, с кем ты пересекаешься, чтобы предостеречь тебя от опасности.
Я молчал, широко распахнутыми глазами глядя на Него и боясь даже пошевелиться, а Он, выдержав короткую паузу, добавил, снова позволяя боли выступить на Его прекрасном лице.
- Я не люблю тебя. Я не могу влюбиться в тебя. Но я смотрю в твои глаза и мне кажется, что я могу все исправить… Вопрос не в том, что я не хочу заключить с тобой брак, Томми. Вопрос в том, хочешь ли ты выйти за монстра, который не может ничего тебе дать и для которого ты будешь лишь напоминанием о прошлом и возможностью искупить все, что было сделано. У тебя не будет жизни со мной. У тебя не будет ничего. Неужели ты не боишься?
Когда Он замолчал, покои погрузились в такую тишину, что мне показалось, будто комната забита ватой. Даже треск поленьев в камине словно бы стал тише.
- А неужели ты и правда считаешь, что я способен отказаться? - хрипло спросил я после паузы, с тревогой глядя в Его глаза снизу вверх. - Ты считаешь, что у меня есть выбор?
- Я дал тебе выбор, - выдохнул Он и сжал зубы. - Ты должен был сбежать. С Полом или без, но ты должен был уехать. Не в Венгрию, Томми, не в его сети. Ты должен был залечь на дно, спрятаться и никогда больше не возвращаться.
- Я собирался сбежать. Не хочу напоминать, но Сайер притащил меня к тебе связанным. Да и ты сам приказывал мне вернуться, если ты забыл.
- Вернуться от Виктора, - темные глаза вспыхнули алым заревом. - Ты не должен был приезжать к нему. Не должен был позволять ему целовать тебя. Не должен был позволять ему прикасаться к тебе.
- Не понравились ощущения? - съязвил я.
Он чуть поджал губы.
- Боль я стерплю, Томми, - неожиданно тоскливо ответил Он, пристально глядя на меня. - Боль меня не пугает. Но он уже однажды забрал у меня его. И он мог забрать тебя.
Я почувствовал себя так, словно меня ударили в живот.
- Что? - переспросил я и неосознанно подался к Нему. - Что ты сказал? Виктор убил…
- И ты поехал к нему, надеясь на что? - жестко перебил Он, повышая голос. - Что он поможет тебе? Защитит? Спрячет от меня? Никто бы не защитил тебя и не спрятал от меня.
- Я хотел причинить тебе боль! Я хотел заставить тебя мучиться!
Пухлые губы скривились в усмешке; Он расправил плечи.
- Он наверняка был рад помочь тебе в этом, - зло ответил Он, сверкая огненными глазами. - Он умеет причинять боль.
- Почему тогда ты объявил на меня охоту? - ощетинился я. - Меня бы убили, если бы не Пол. Мы с ним уже могли быть далеко, зачем ты приказал привести меня любой ценой?
- Потому что ты дал о себе знать, - ответил Он. - Ты объявился и весь Ад заговорил о тебе. Я объявил на тебя охоту только для прикрытия, напавшие на тебя демоны не должны были ранить тебя, они должны были лишь привести тебя ко мне.
- Не должны были ранить? - я прищурился. - Несомненно, он кинул в меня копье исключительно из дружеской симпатии!
Он вдруг побледнел.
- Томми.
- Что? - агрессивно ответил я.
- Мои демоны не пользуются копьями.
Секунда, две, три. Я смотрю на Его белое лицо и не могу пошевелиться.
Секунда, две, три. Я возвращаюсь в прошлое, я оказываюсь на улице, Пол отталкивает меня в сторону и защищает, и я прибит копьем к стене, пока демон вызывает пелену…
Я даже не понял, что произошло и почему я вдруг начал хватать ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег, а внутри что-то скрутилось от Его слов. Наклонившись вперед, я опустил голову, касаясь подбородком своих коленей; все расплывалось перед глазами, а потом я увидел, как Он сделал еще один шаг ко мне, не решаясь коснуться меня.
- Они знают… - повторял я, задыхаясь. - Они знают, боже, они знают… Они… они…
Я даже не мог остановить себя и заставить замолчать. Мне казалось, что я рассыпаюсь на части и сдерживает меня только веревка на запястьях.
- Поэтому я принял твой вызов, - тихо сказал Он. - Поэтому я сказал Сайеру забрать тебя. Поэтому я дал приказ привести тебя - потому что они знают и попытаются добраться до тебя любой ценой, а ты слишком ослаблен, чтобы защищаться…
Резко вскинув голову, я перехватил Его взгляд и почувствовал, как ярость обжигает меня, испепеляет, уничтожает изнутри.
- Я ослаблен из-за тебя, - жестко сказал я, пристально глядя в Его глаза. - Я ослаблен потому что я умираю. Сейчас ты говоришь, что меня можно вылечить, но я не переживу церемонию, и почему тогда ты тянешь? Убей меня.
- Шансы будут выше, если мы подождем.
- У меня нет времени на ожидание.
- Есть. Не больше двух месяцев. Если мы поженимся через месяц, у тебя будет больше шансов пережить церемонию, чем сейчас. Нужно только подождать.
- И ты даже не сдашь назад? - зло спросил я. - И мне не придется умолять тебя на коленях, чтобы ты взял меня замуж? Ты все еще презираешь меня за мою слабость?
Прекрасные черты исказились от боли, но Он почти тут же взял себя в руки и спрятался за маской. Затаив дыхание, я смотрел на то, как Он сделал последний шаг ко мне, останавливаясь совсем близко, и вдруг опустился на колени передо мной. Я так удивился, что забыл свою злость и просто смотрел на то, как Он поднял на меня взгляд и как блики света от огня скользнули по иссиня-черным волосам.
Вблизи я видел все следы с нашей битвы, и теперь они казались мне еще уродливее; внезапно я заметил и царапины на скуле, и еще один синяк под ухом, и мне вдруг безумно сильно захотелось протянуть руку и коснуться одного из этих следов, надеясь, что он сотрется под моими пальцами, а вместе с ним будет стираться и наша битва, наши ошибки, наш дикий танец на лезвиях среди огней и горящих глаз.
- Это я должен стоять перед тобой на коленях и умолять, - чуть слышно сказал Он. - Это ты должен презирать меня.
- За что? - одними губами спросил я.
- Я должен был отпустить тебя, - черные с красным пламенем глаза скользили по моему лицу гипнотическим взглядом, под которым я боялся даже дышать. - Не дать тебе проникать под мою кожу…
Не отрывая взгляд от моего лица, Он взял мои руки и начал развязывать веревку. Я пытался уследить одновременно и за Его тонкими пальцами, и за лицом, и за тем, как перемещается тень от длинных ресниц на Его щеках, и сейчас, рядом со мной, Он захватил меня так сильно, что я едва дышал.
- Ты должен был исчезнуть, а я - забыть о тебе, - продолжал Он. - У тебя должна была быть своя жизнь. У меня - мое подземелье. У тебя должна была быть музыка, твои друзья, твоя семья… У тебя должна была быть жизнь, которой не было у меня… У тебя могло быть все, но…
Размотав веревку, Он сжал ее в пальцах и вдруг побледнел.
Я был так оглушен Его словами, что для меня перестало существовать все, кроме Его голоса - тихого, глубокого, болезненного, насквозь пропитанного отчаянием и тоской.
