Холодность Его голоса сковала меня; я проглотил ком в горле, понимая, что без поддержки Виктора я бы вряд ли стоял на ногах сейчас.

Словно прочитав мои мысли, Виктор улыбнулся мне, а потом перевел взгляд на Него и неожиданно спросил что-то на венгерском. Он поджал губы, пристально вгляделся в насыщенно-фиолетовые глаза и неохотно коротко ответил. Виктор едва заметно качнул головой и как-то странно улыбнулся, словно у них был общий секрет, но Он выглядел слишком напряженным, чтобы отвечать на улыбку, и венгерский принц неожиданно отпустил мои плечи и переплел свои пальцы.

- Пожалуй, если ты считаешь этот разговор оконченным, - мягко обратился он к Нему, - мне действительно следует отправиться в свои покои и отдохнуть. Ты сегодня не слишком гостеприимен.

- Сайер отведет тебя, - сухо ответил Он, проигнорировав подколку.

Виктор повернулся ко мне. Внимательный взгляд прошелся по моему лицу и поджатым губам, опустился на скрещенные руки и снова остановился на лице; он улыбнулся.

- Возможно, - заговорил он, - мы с тобой еще увидимся, но мне в любом случае было приятно повидать тебя, Томми, и обнаружить, что ты все еще в добром здравии… Даже, я бы сказал, ты еще жив.

Если бы не усиленный слух, я бы даже не услышал, как тихо Он сомкнул зубы после этих слов.

Меня и так достаточно колотило от окружающих Его тайн.

- Мне тоже было приятно, - растерянно ответил я, изо всех сил пытаясь подавить желание спрятаться за Его спиной и даже не зная, что именно приятно - увидеть Виктора или понимать, что я еще жив.

Улыбнувшись, Виктор развернулся, и его молчаливые подопечные тут же оказались рядом с ним. Двери покоев распахнулись; компания, которую я видел в коридоре, расступилась перед возникшим из ниоткуда Сайером. Он склонил голову перед принцем в знак приветствия и повел его с демонами в покои, и я провожал эту процессию взглядом до тех пор, пока они не скрылись из виду за поворотом.

Оставшаяся у двери охрана и трое демонов в покоях молча посмотрели на Него. Он коротко кивнул им, и демоны тут же вышли, оставив нас наедине.

Двери закрылись, и мы остались одни, не считая, по меньшей мере, сотни несказанных слов.

- Ты отослал меня, - уверенно сказал я, поворачиваясь к Нему, и Он перехватил мой взгляд. - Вот почему ты так спокойно и легко отпустил меня в Англию. Ты договорился с Виктором, что он приедет в мое отсутствие. Зачем?

- И, насколько я знаю, ты не должен был появляться так рано, - ответил Он, проигнорировав мой вопрос. - В чем дело? Пол должен был тебя задержать.

От удивления у меня даже рот приоткрылся.

- То есть как… - растерянно начал я.

- Ты не должен был возвращаться, пока Виктор здесь, - сухо произнес Он. - В чем дело?

- Эмили…

Я не смог заставить себя закончить фразу. Не смог договорить. Мне вдруг показалось это таким унизительным - оправдываться перед Ним, перед монстром, которого не заботит ничего, кроме чужой боли и способов ее причинения.

Это ощущение вдруг пронзило меня, будто удар молнии; так сильно и больно, что мне показалось, будто я задыхаюсь.

Словно бы все перевернулось, и я не мчался через полсвета, чтобы увидеть Его.

- Ты отправил меня в другую страну с телохранителем, который должен был задержать меня там? - переспросил я, и мой неожиданно спокойный голос под конец фразы дрогнул.

Он услышал эту дрожь. Он понял, что она значит. Он чувствовал меня, чувствовал так же хорошо, как свое собственное тело, и Он знал все обо мне, как бы я ни старался это скрыть.

Несколько секунд Он пристально вглядывался в мое лицо, словно я изменился за эти пару дней отсутствия, а я вдруг поймал себя на мысли, что красные отблески Его глаз похожи на пламя.

Пламя, которое сжигает меня изнутри, иссушает, убивает.

- Тебе не стоит пересекаться с Виктором, - наконец ответил Он. - Так было лучше.

Это прозвучало так, будто Он хотел добавить «пока ты не вернулся», и я с трудом подавил странную боль внутри.

Как так получилось, что я всю свою жизнь был устойчив к боли - как к физической, так и моральной, выстроив идеальную, наплевательскую защиту, а тут внезапно я встретил Его - и Он был способен уложить меня на лопатки этой болью и заставить молить о пощаде.

- Почему же? Он сказал, что вы разговаривали обо мне, но я не знаю, правда ли это. Ты отсылаешь меня в другую страну и приглашаешь сюда его. Специально, чтобы он со мной не пересекся. И вы говорите обо мне? С чего такая честь?

Я передернул одеревеневшими, словно покрытыми льдом от Его взгляда, плечами.

- Кому из вас верить?

- Мне, Томми, - на секунду в Его взгляде мелькнула та свирепость, с которой Он смотрел на Виктора, и у меня по коже пробежали мурашки. - И только мне.

Я запнулся, но упрямо гнул свое. Быстрые смены Его настроения сбивали меня с толку.

- Не уверен, что у меня получится. Ты лжешь мне во всем. Во всем!

- Я не обязан отчитываться перед тобой за то, что я делаю, - оборвал Он. - Если ты не можешь поверить мне на слово, что это для твоего же блага…

- Поверить в чем? - взорвался я и повысил голос. - Понятия не имею, что ты выдумал себе, но он тебя соблазняет - и это заметно! Во что ты хочешь, чтобы я верил? Не делай из меня идиота! Зачем ты отослал меня?

Его глаза вдруг так заметно потемнели и наполнились такой убийственной ненавистью, что мне показалось, будто Он сейчас убьет меня. Я даже не успел подумать, что именно я сказал не так, когда Он сквозь зубы ответил.

- Тебе нужно отдохнуть, Томми, перелет был долгим.

- А тебе нужно перестать лгать! - я со злостью ткнул Его пальцем в грудь, и Он резко перехватил мою руку за запястье и крепко сжал.

Кожа вспыхнула, загорелась, будто я сунул руку в костер. Я вспомнил, как Он обжег меня в нашу вторую встречу, когда я схватил Его за руку; я дернул рукой, пытаясь вырвать ее из крепкой хватки, и поморщился, когда Его горячие пальцы начали причинять боль.

Его глаза полыхали, и в сумме с раскаленной кожей создавали странное и притягательное влечение, будто я был мотыльком, летящим на пламя.

- Успокойся, - холодно сказал Он. - Какова бы ни была причина твоего возвращения, но тебе не следовало приезжать сюда так рано. Все было распланировано, и теперь Пол…

- Не смей убивать его, - зашипел я.

Он резко оттолкнул мою руку от себя, и я тут же схватился за горящее запястье. Кожа покраснела, но волдырей и ожогов не было, хотя одно прикосновение к ней причиняло сильную боль.

- Я знаю, что ты делаешь, - выпалил я. - Я знаю, что ты запугал его. Знаю, что ты ненормальный! Тебе что, на самом деле доставляет удовольствие издеваться над другими, делать больно? Он рассказал мне все - как ты вызвал его, как приказал следить за мной и молчать! Я все знаю!

Я не прислушался к голосу в моей голове, который почти кричал мне замолчать. Тяжело дыша от бушующей во мне ярости, я не сводил взгляд с Его надменного лица.

- И единственное, в чем я обвиняю себя - это в том, что я пошел на это. Знай бы я с самого начала, что ты психопат, я бы никогда не согласился на обращение в демона. Я бы предпочел никогда тебя не встречать.

Качнув головой, я добавил чуть тише.

- Надо было покончить с собой еще после первой нашей встречи.

Он резко шагнул ко мне, сжимая руки в кулаки, и я непроизвольно отступил назад, подумав, что Он меня сейчас ударит.

- Убирайся отсюда, - прошипел Он, с ненавистью глядя на меня, и мне показалось, что Он едва себя контролирует. - Убирайся. Чтобы я больше тебя не видел.

- С удовольствием, - бросил я.

Кинув последний взгляд на Него, я развернулся и быстро направился к дверям покоев, смутно ожидая, что Он вот-вот бросит нож мне в спину.

Но двери закрылись за мной, а я был все так же относительно цел, разъярен и расстроен, и мне на секунду на самом деле захотелось покинуть Ад, но вместо этого я сделал глубокий вдох и, почуяв в воздухе тонкий аромат терпкого вина, медленно пошел на этот запах, всеми силами пытаясь отвлечься от только что произошедшей сцены.