Я потрепал собаку по загривку, прислушался и на цыпочках направился к лестнице.

Небо на горизонте начало светлеть, но высоко над головой оставалось темно-синим. Я открыл окно нараспашку, впуская прохладный, свежий воздух в гостиную, и плотнее запахнул плед. Несмотря на то, что проспал я всего несколько часов, чувствовал я себя отлично - выспавшимся, здоровым… и счастливым.

На улице было достаточно прохладно, чтобы босые ноги быстро покрылись гусиной кожей. Оставив чашку горячего кофе на ступеньках дома, я сошел с крыльца, прошлепал несколько шагов по темно-серой плитке дорожки, сошел на газон и с наслаждением наступил на влажную от росы траву, ощущая, как длинные травинки щекочут мою кожу.

А потом поднял глаза. И там, высоко над моей головой, угасали яркие звезды, утопающие в медленно светлеющем небе. Они становились все бледнее и бледнее, сливаясь с нежной синевой, и на горизонте уже раскинулись светло-золотистые лучи восходящего солнца - ярко-рыжие у самого горизонта, словно расплавленное золото. Контраст бледности и яркости вдруг вызвал у меня ассоциации с моими крыльями, и мне захотелось раскрыть их и сравнить с неярким светом, но я сдержался, несмотря на то, что вокруг была абсолютная, нелюдимая тишина, все спали и никто не мог видеть меня.

Постояв так еще несколько минут, я сделал несколько шагов вдоль калитки, ощущая капли росы на траве, а потом вернулся к дому, сел на ступеньки, запахнул плед и взял чашку в руки. Однажды, давным-давно, несколько бесконечных месяцев назад я уже сидел так, размышляя о своей непростой жизни, о том, что я могу быть влюблен в Дьявола, который жаждет лишь убить меня, и единственное, чего мне хотелось - это спокойной жизни, простой, как у обычных людей, без демонов и бесконечной борьбы.

И теперь я сижу на этом самом месте снова, прошло несколько месяцев. С одной стороны все перевернулось с ног на голову, а с другой как будто и не изменилось вовсе. Впереди еще не одна тысяча битв, от каждой из которых останется свой шрам, и единственное, что отличает тогда от сейчас - это ощутимое, словно потяжелевшее, обручальное кольцо на моем пальце.

Я буду биться не один. Теперь на моей стороне Дьявол, и если бы несколько месяцев назад мне сказали об этом, я бы посмеялся. Я бы ни за что и никогда не поверил в то, что этот черный призрак, любимый сын Тьмы, может стоять за моей спиной, и одно только его присутствие будет сулить мне защиту от всего, и сам он будет опаснее всех врагов, которые только могут быть у меня.

Я сделал маленький глоток кофе и поморщился, когда обжег кончик языка. Окинув горизонт взглядом, я вспомнил, как хотел посидеть здесь с Адамом - тогда еще это были несмелые мечты и я даже не знал, смогу ли когда-нибудь их осуществить. Я не знал о его проклятии; я лишь был уверен, что ему нет дела до моих таких глупых и таких по-человечески простых желаний, и влюбленно провести с ним тихое семейное утро у меня едва ли получится.

А сейчас, только заслышав за спиной почти бесшумную поступь, я улыбнулся и почувствовал, как знакомое и любимое тепло опускается на мои плечи, а головокружительный запах его тела окутывает меня, словно аура.

- Мне не понравилось просыпаться в одиночестве, - негромко произнес я, рассматривая блестящие капли росы в траве.

Адам опустился на ступеньки рядом со мной и вытянул босые ноги на плитку. Не поворачиваясь, я боковым зрением видел, что он смотрит на меня, и мне стоило огромных трудов сдержаться от улыбки.

- Я спускался к Ирлен, - ответил он.

- Что-то произошло?

- Нет. Я лишь хотел поблагодарить ее за то, что она защитила тебя, когда ты отправился за мной.

Я перевел взгляд на него. Он выглядел забавно и ужасно непривычно в человеческой одежде: темно-бордовый свитер с узким воротником и черные штаны до щиколоток. Волосы взъерошены смешным ежиком, словно он только что проснулся, а серо-голубые глаза смотрят на меня без малейшей тени шутливости. Серьезен как никогда.

Против воли я усмехнулся, и он вопросительно поднял бровь.

- Выглядишь… мило.

Он фыркнул.

- Не издевайся. Я три сотни лет не был озабочен человеческой одеждой. Несколько подзабыл свои вкусы.

- Если ты появишься перед моими родителями в демоническом одеянии, боюсь, мне придется многое им объяснить.

Адам посерьезнел. Еще до того, как он решился заговорить, я увидел, что его глаза чуть потемнели, словно выдавая его скрытые сомнения.

- Ты все еще думаешь, что мне стоит познакомиться с ними? - с плохо скрываемым напряжением в голосе спросил он. - Не хочу напоминать, но в предыдущих жизнях твои родители меня не жаловали.

- В двадцать первом веке не убивают за любовь к красивому парню, - я сделал паузу. - Во всяком случае, я на это надеюсь. Ты им понравишься.

Адам недоверчиво передернул плечами.

- Ты же уважаешь традиции! - воскликнул я. - По правилам ты должен был сделать это еще до того, как ты опрокинул меня на пол в своих покоях и смешал нашу кровь. К тому же Лиза уже знает.

Он прищурился.

- Знает? - переспросил он, всматриваясь в мое лицо так, словно пытался подловить меня на обмане. - Ты сказал, что она летит сюда, потому что ты приедешь.

- А ночью я написал ей сообщение о том, что хочу ее познакомить с одним… молодым человеком.

- Ты невыносим, ты знаешь это?

- Дорогой, если ты не бросил меня у алтаря, то теперь тебе уже поздно убегать.

Адам усмехнулся и покачал головой, и пряди иссиня-черных волос упали на его лицо.

- Не переживай, - сказал я. - Ты понравишься им. На худой конец, мы всегда можем вернуться домой и не поднимать эту тему никогда больше.

- Ты бы оставил свою семью ради меня? - он испытующе посмотрел на меня.

Я протянул ладонь и накрыл его руку на колене, чуть сжав ее в своих замерзших пальцах. Он опустил взгляд на мою руку, взял ее между своих ладоней и поднес к губам, согревая своим дыханием.

- Перед тем, как сделать мне предложение, - заговорил я, понижая голос, - ты сказал, что не знаешь, может ли твое проклятие после церемонии перекинуться на меня. Помнишь? Ты боялся, что я буду заключен под землей с тобой. И что я ответил, когда ты сделал мне предложение?

- Да, - тихо произнес он.

- И как ты думаешь, если я уже однажды отказался от всего мира и от своей семьи в том числе, неужели есть что-то, что могло бы изменить мое решение?

Он опустил голову. Я не сводил с него взгляд, хорошо понимая, что он не ответит, и заметил, как чуть дрогнули его ресницы, когда он закрыл глаза и на мгновение коснулся моей руки губами, а потом прижался лбом к моим пальцам, и это вдруг напомнило мне молитву. Я внезапно ясно осознал, что мы сидим на ступеньках дома моих родителей, на рассвете, и этот дьявольски прекрасный ангел рядом со мной отвернулся от всего мира, от своих родителей, от Ада и от себя, чтобы провести со мной одно утро вот так, не думая о том, что будет дальше.

Я легонько сжал его ладонь, и он открыл глаза. Несколько мгновений его взгляд оставался расфокусированным, устремленным в одну точку, словно он был погружен в свои мысли, а потом он посмотрел на меня и тепло улыбнулся.

Солнце медленно поднималось над горизонтом, заливая бледно-голубое небо теплым расплавленным золотом. Осторожно высвободив свою руку из ладоней Адама, я погладил его по волосам и легонько взъерошил их, наслаждаясь тем, как свет переливается на черных прядях едва заметным синеватым сиянием.

А потом он обратился в демона и раскрыл крыло. Словно прочитал мои мысли и не стал дожидаться, когда я их озвучу. Золотистый свет мягко погладил шелковые перья, и под солнечным теплом его крыло затрепетало, словно отогреваясь от веков, проведенных в заточении. В немом восхищении я смотрел на то, как оно дрогнуло и обхватило его плечо, и блики света застыли на перьях, будто золотые вкрапления.

- Я бы просыпался так каждое утро, - безмятежно произнес он, оглядывая горизонт, и словно в подтверждение его слов, его крыло едва заметно задрожало. - Просто встречал с тобой рассвет. Ни о чем не беспокоясь. Просто зная, что новый день наступает и не несет в себе смерть.