- А до столицы ты его на своем горбу потащишь, командир?!

Кулак воина замер в воздухе. Презрительно поглядев на пленника и пообещав ему разобраться чуть позже, тельмарин повернулся к солдатам и процедил:

- Кто это сказал? У кого столь наглый и дерзкий язык?

- Ну я сказал, - воины раступились, и вперед вышел один, при виде которого у Питера замерло в груди сердце. На миг он даже забыл, что нужно дышать. Глаза его, наверное, обманывают. Этот грязный, оборванный так же, как и другие бойцы, тельмарин не может быть его братом. Но голос, вызывающий взгляд, который он устремил на командира, говорили об ином!

- Хочешь к нему присоединиться? Мои парни рады лишней тренировке, - раздраженно произнес командир. Воин пожал плечами и ответил:

- Я лишь выполняю свои обязанности. Если он будет кровью, как Вы сказали, харкать, то идти сам точно не сумеет. Вон, и так прихрамывает! Мои кони еле плетутся. Его вес они не выдержат, а за лошадей я ответственность несу. Оно мне надо?

- Выполнять свои обязанности ты должен, не встревая в мои обязанности! – перебил его тельмарин, но было заметно, что гнев его подостыл. – Иди своими клячами занимайся, и чтобы я больше не слышал столь дерзких речей! Чего все встали? Расходимся!

Солдаты опустили головы и поспешили вернуться к своим делам. Наглый конюх, прежде чем уйти, кинул на Питера короткий непроницаемый взгляд и ушел в дальний конец пещеры. Он ни разу не оглянулся назад. Верховный король невольно смотрел ему вслед и оттого вздрогнул всем телом, когда его несильно толкнули обратно на землю.

- Сиди тихо и не дергайся. Не будешь нарываться - не будет тебе лишних проблем. Не вынуждай нас силу применять, - сказал ему командир тельмаринов. Питер впервые повиновался без возражений, чем заслужил насмешливое хмыканье, но и это не вызвало рецидива. Все его мысли были совсем об ином. Всей душой государь хотел посмотреть в дальний конец пещеры, но боялся. Боялся привлечь этим внимание и потому сидел, низко опустив голову, сверля глазами землю перед собой и сжимая кулаки. Ему ведь не почудилось. Голос и взгляд этого воина… Эдмунд. Это точно был он, это не галлюцинация и не мираж! Брат жив и находится рядом, прямо под боком! Живой и относительно невредимый! Питер тихо вздохнул, страшась выдать неуместную сейчас радость. Ее бы наверняка заметили командиры, присматривающие за ним. Один из них дивился, чего это угрюмый конюх так нежданно вылез, а второй пожимал плечами, мол, в тихом омуте черти водятся.

Не заподозрили. Эдмунд молча, не обращая внимания на болтовню Каспы над ухом, чистил нож и жалел о том, что не удалось начистить командиру его физиономию. Наверное, не стоило привлекать к себе внимание. Теперь за ним, наглым, будут приглядывать… Но явные попытки Питера нарваться на гнев Тельмар и покончить со всем этим вывели младшего короля из себя! Он просто не мог стоять и смотреть на это, как остальные. Да, старший брат был горд и силен духом, пленение и предопределенную ему судьбу переносил тяжело, но это не повод отключать голову и поддаваться эмоциям! В их ситуации это недопустимо. Нужно мыслить здраво, а не кидаться на нож в отчаянной ярости… Эдмунд забыл, что в критические моменты всегда проявлял больше хладнокровия, чем Питер. Пусть его появление отрезвит государя, пусть выбьет из него всю дурь и заставит взяться за ум! Им обоим нужно беречь и копить силы, а не растрачивать их на бессмысленные стычки с врагами. Только бы Питер это понял…

Питер понял. До самого отбоя он вел себя самым примерным образом и ни разу не посмотрел в сторону брата. Значит, догадался обо всем. Хвала Аслану, не всю рассудительность ему отбили во время битвы, а тельмарины не прикончили остатки! А то после битвы нервы у них обоих расшатаны. Когда отдали приказ ложиться спать, младший король растелил худой, потертый плащ прямо на камнях. Кости ныли от жесткой поверхности, да и ребра постоянно напоминали о себе. Настроение было хуже некуда, и Каспа, устраиваясь по соседству, на невинный вопрос, как дела, получил очень резкий и грубый ответ. Эдмунд не был настроен как на болтовню, так и на сближение с тельмаринами. Наоборот, его ненависть к ним и злость только усилились. Как эти мерзавцы обращались с Питером! Посмели вступить со связанным пленником в бой, да еще не один на один! Разве люди, имеющие понятие о чести, так поступают? Со стычки прошло уже несколько часов, а пламя праведного гнева и не думало гаснуть. Огонь, пока подавливаемый голосом разума, копил силы, изводя своего хозяина.

Подняли воинов засветло и тут же отправили в путь. Еще один день, после которого ноги нещадно гудят и не остается сил как двигаться, так и надеяться на лучшее. Ведь сколько ни высматривал Эдмунд возможностей для побега, не находил их – и это не могло не злить. Ведь Питер на него надеялся! Не было у брата больше поддержки, кроме младшего короля, не на кого было ему рассчитывать, а тот ничем пока не мог помочь. Из головы не уходила мысль, что каждая минута на счету, что с каждым шагом они все больше отдаляются от Нарнии и приближаются к землям Тельмар. Выбраться оттуда будет еще сложнее, нужно действовать, пока отряд не миновал горы. Но как, когда Эдмунд сам еле волочит ноги и не может постоять за себя из-за ребер? Когда Питер заметно хромает и также смертельно устал, а вокруг собралось тридцать тельмаринов, сильных бойцов, знающих эти горы как свои пять пальцев? Все, что Эдмунд пока предпринимал, - это царапал ножом кресты на стенах пещер, где они останавливались. Если помощь дойдет досюда, то наткнется на этот нехитрый знак и поймет, что кто-то специально оставил его. Если же нет… Безысходность, неспособность как-то повлиять на ситуацию издевалась над выдержкой младшего короля, раз за разом предпринимала атаки, чтобы сломить эту стойкую крепость и высвободить огонь, что пылал за ее стенами. Пожар злости и ярости разгорался все сильнее, и дров в него подбрасывали даже мелочи. Под вечер, когда все дела были завершены, но отбой еще не объявили, простые солдаты сгрудились вокруг костра, болтая и смеясь. Скоро они должны были вернуться домой – кто к семье, кто просто в родные края. Однако для Эдмунда их беззаботные слова и фразы звучали совсем иначе. Они радовались победе над нарнийцами, были счастливы, что отняли столько жизней отважных и благородных созданий, не то что сами Тельмар! Каспа также был среди них – нрав у него был неунывающий, за что весь отряд балагура любил и привечал. Все, но не Эдмунд. Когда парень обратился к нему, такому угрюмому и мрачному, то король лишь огрызнулся и отвернулся. Сколько хотелось сказать, прокричать в лицо и желательно сдобрить заносчивые слова ударом мечом!.. Но зная свой острый и длинный язык, Эдмунд сдержался. Чаша терпения опасно накренилась, но устояла, когда молодой солдат ткнул Каспу локтем в живот и со смехом посоветовал не приставать к нелюдимому северянину, который и расслабиться не умеет! «Скоро я так расслаблюсь, что ты со своими предками, давно почившими, встретишься!» - мысленно прорычал король. Этим и ограничился.

Утро не принесло облегчения. В этот раз их разбудили гораздо раньше. Командиров ничуть не волновало, что воины не выспались и зевают, складывая сумки и вещи. При этом солдат нещадно подгоняли. Нарнийские отряды дышат в спину, следовало торопиться! В кои-то веки Эдмунд обрадовался чему-то. Казалось, это чувство он испытывал бесконечно давно и уже разучился улыбаться. Теперь же его грязное лицо чуть посветлело, что невовремя заметил Каспа.

- Что за повод для веселья? – спросил он удивленно. Король пожал плечами, удерживая всхрапывающих коней. Сердце внутри забилось быстрее, но он ничем не выдал своего волнения.

- Чем скорее с гор выйдем, тем быстрее дома окажемся.

- И то верно! – вздохнул мечтательно Каспа. – Надоели эти скалы. Хочется вздохнуть полной грудью, окинуть взглядом просторы, а не узкую тропу… Я слышал, на севере чудесные пейзажи. Это правда?

- Да, - коротко ответил Эдмунд, сжимая поводья покрепче.

- Кстати, я что-то забываю вечно уточнить, откуда ты родом! – воскликнул тельмарин. – Из какой деревни?