- Нужно разобраться с тем, что здесь происходит. Надеюсь, ничего серьезного.
- И забывать о том, зачем мы сюда приехали, тоже не стоит! Сьюзен, поразишь стрелой флюгер или отступишь в последний момент?
Королева фыркнула и извлекла из колчана стрелу. Тетива лука отозвалась на прикосновение теплом, внушая уверенность как в себе, так и в точности выстрела. Солнце слепило глаза. Эдмунд, следя за движениями сестры, посмотрел в небо и пробормотал:
- Такая жара к дождю…
Пальцы отпустили запевшую тетиву. Стрела со свистом взмыла вверх и с глухим звоном ударила в вырезанную из железного листа фигуру льва, застывшего в прыжке. Тот завертелся на шпиле башни с жалобным лязгом. Младший король усмехнулся, похлопал Сьюзен по плечу, поздравляя с удачным выстрелом, и пошел вслед за Питером, что терпеливо ждал младших. Королева же на миг задержалась: скрип флюгера, темного пятнышка на фоне чистого неба, вселил в сердце невольную тревогу, логического объяснения для которой не нашлось.
На Львиный перевал опустилась ночь. Бархатным покрывалом укутала она скалы, легкие тени превратила в насыщенный, непроглядный мрак. Тишину, царящую в Западных горах, нарушали только звуки, доносящиеся со стен крепости да шум ветра. Небо к вечеру затянуло тучами – собиралась гроза, народные приметы не солгали. В воздухе повисло ожидание, тягучее, гнетущее, требующее разрядки.
В такую погоду находиться на стене в дозоре не хотелось никому, но нарнийцы доблестно выполняли свой долг, не смыкая глаз. Никто и ничто не могло укрыться от их глаз, пристально следящих за перевалом, который пустовал. Единственное, что разгоняло ночную тьму, - это факела, пылающие на стенах и напоминающие, что в крепости не спят. Врагу следует помнить об этом, если он затаился поблизости. Фавн, дежуривший со стороны южного ущелья, широко зевнул. Час был поздний, а днем выспаться не удалось – в казарме шумели из-за прибытия королей. Дремота подкрадывалась незаметно, ласковыми касаниями усыпляя и умоляя немного отдохнуть. Вот сейчас, прислониться плечом к прохладному камню и прикрыть на миг глаза. Всего лишь на миг!.. Воин встрепенулся, отгоняя сонливость. Он на посту, ему нельзя спать! Фавн часто заморгал, борясь со сном, и из-за этого не сразу заметил мелькнувший в темноте ущелья огонек. Наверное, ему просто почудилось, когда он тер усталые глаза, пытаясь взбодрить себя. Воин всмотрелся во мрак ночи, но ничего более не увидел. Его товарищ также не нашел поводов для волнения, и фавн окончательно решил, что ему это привиделось.
Ветер стих. Казалось, сама природа замерла в ожидании грозы. Дозорные и сами интуитивно ждали первого раската грома, после которого небеса разверзнутся и обрушат на горы и затаившуюся в них заставу потоки холодной воды. Воздух был тяжелым, пропитанным этим томительным ожиданием взрыва. Ох как не хотелось в непогоду торчать на стене! И так не жарко, а еще промокнешь, промерзнешь насквозь! Врагу не пожелаешь такой участи. Фавн переступил на месте, и копытца звонко застучали по каменным плитам. Случайно он бросил взгляд в ту сторону, где ему почудилось свечение, и замер. Теперь воин был готов поклясться, что глаза его не обманывают! Он встрепенулся, сделал шаг вперед, вглядываясь изо всех сил, но не понимая, что же именно видит, отчего внутри все скрутило в предчувствии грозы, но не природной. Огонек вдали дрогнул и вдруг устремился к крепости, будто стрела, выпущенная из лука. Фавн успел только подумать, что он не залетит за стены, а упадет у ее подножия, и успокоился на миг, как догадка его подтвердилась. Пылающая стрела и впрямь скрылась где-то у основания стены…
Раздался оглушительный взрыв.
Сьюзен в своих покоях со вскриком проснулась. Даже здесь, в сердце крепости, она ощутила сильную вибрацию. Первая волна была настолько сильной, что кубок на столе дрогнул и упал на пол, по которому расползлась лужа с водой. Подол ночной сорочки, когда королева вскочила с кровати, потемнел, напитавшись ею, но девушка на то не обратила внимания. Ее занимали и бесконечно пугали нарастающие крики снаружи. Набросив на плечи плащ и схватив верный лук со стрелами, Сьюзен вылетела из своей комнаты. Что случилось?! Что происходит? На эти вопросы никто из служащего персонала не смог ответить, но немногих мирных нарнийцев охватывала паника. Она усилилась в сто крат, когда к крикам добавился еще и звон оружия.
- Что нам делать, Ваше Величество? – вскричали слуги. Кабы Сьюзен знала! Она и сама ни черта не понимала! Призвав все свое самообладание, девушка велела всем идти в подвальные помещения и заложить двери. Если что – мелькнула предательская мысль, будет куда отступить! Что-то подсказывало ей, что бой снаружи будет идти долго – иначе с ним бы уже разобрались. Нарнийцы кинулись выполнять приказ, а Сьюзен метнулась к выходу. Она распахнула двери, и в лицо ей ударил порыв ветра, швырнул в глаза капли дождя, что нещадно молотил по крышам построек крепости. Вместе с холодным воздухом королеву оглушил шум боя. Крики, звон мечей и боевые кличи на миг повергли ее в растерянность, и из-за этого она пропустила появление первого врага.
Лишь чудом Сьюзен успела отскочить в сторону, и удар противника пришелся не по ней. Тельмарин, а это был именно он, снова поднял меч и пошел вперед, но теперь королева была готова. Меткий выстрел остановил врага, и мужчина рухнул плашмя, прямо в потоки дождевой воды, что лились по земле и мелким каменным обломкам. Их было много – часть построек была уничтожена, разрушена ими, и чем ближе к южному ущелью, тем более крупными они становились. Именно оттуда, с той стороны доносились звуки битвы, и они все приближались. Туда Сьюзен и кинулась, уже догадываясь, что произошло, и приходя от этого в глубочайший ужас. Струи дождя, превратившегося в ливень, мигом намочили ее сорочку, и тонкая ткань липла к ногам, скользящим по лужам. Плащ напитался влагой, потяжелел, оттягивая плечи, но Сьюзен не замечала его веса. Руки ее, как и зоркие глаза, действовали порой быстрее, чем их хозяйка успевала оценить ситуацию, и каждый выстрел находил свою цель. Тельмарины падали один за другим, но вспышки молнии выхватывали из полумрака ожесточенную, безумную схватку внутри стен крепости. Врагов было куда больше, чем королева могла одолеть, да и как они могли попасть за стены? Сьюзен поняла это, пробившись ближе к центру площади, откуда открывался вид на южную стену. Точнее, на то, что от нее осталось. На месте непобедимой преграды, что отделяла заставу от ущелья, зиял огромный разлом, через который Тельмар и вторгались в крепость!
Застывшую от изумления и ужаса королеву кто-то схватил за локоть. Та запоздало вскрикнула, круто развернулась, пытаясь ударить обидчика луком. Хвала Аслану, Сьюзен успела признать в нем Питера. Он насквозь промок, и волосы липли к его лицу так же, как и рубашка к телу. Верховный король так же, как и сестра, ворвался в бой в том же, в чем и спал. Разве что меч и щит прихватил с собою, но ничего, кроме последнего, не защищало его от вражеских атак, о чем свидетельствовали разорванная одежда и кровоточащие ссадины.
- А где Эдмунд? – выдохнула Сьюзен, нащупывая в колчане оперение стрелы. Теперь оно не было сияюще-красным. Намокшее, оно потемнело и было скорее багровым, а в полумраке и вовсе черным, как вода, струящаяся у их ног. Питер мотнул головой в сторону стен, идущих вдоль скал. Тельмарины сражались не только на земле. Они пытались взять штурмом и стены, чтобы, следуя по ним, без помех проникнуть в тыл, ведь стены кольцом охватывали всю заставу! И там, наверху, куда вели каменные лестницы, велся бой не менее отчаянный, чем внизу. Однако выискивать глазами брата у королевы не было времени. Битва, что кипела вокруг, требовала ее участия, и правительница, славящаяся своей нелюбовью к сражениям, вновь подняла лук. В душе ее, спокойной и миролюбивой, медленно, но верно поднимала голову львица, что зовется ярость. Враги, а именно Тельмар, покушались на самое святое – на Нарнию, на страну, которую королева поклялась оберегать и защищать. А это значит, что они поплатятся за это! Пока девушка жива, пока есть в ее колчане стрелы, а руки могут натягивать тетиву, никто не ступит на мирные земли Нарнии, не нарушит ладный уклад жизни ее жителей. Слишком хорошо Сьюзен помнила, какой хаос посеяли в лесу браконьеры из Тельмар в первый свой визит. А сейчас их были десятки, сотни – казалось, они решили взять крепость или сегодня, или никогда. Однако ее обитатели сражались не менее яростно. Государь, которого не могли остановить ни раны, ни хлещущий с небес дождь, приободрял их своим примером, зажигал в сердцах огонь, которому не страшен никакой холод. Сестра его никогда не промахивалась, выручая подданных из самых безнадежных ситуаций, а младший король бился наверху, не позволяя врагам зайти с тыла. Отвага и рвение нарнийцев должны были сокрушить напор противника…
