Будто что-то мешало отдаться на волю течению реки, в которую она вошла по колено. Нужно лишь расслабиться, довериться ему… Но не выходит, не получается! Все внутри протестовало, возражало и не позволяло вести себя так необдуманно – ведь на примере отца и собственной судьбы Арханна привыкла просчитывать последствия своих действий. При дворе, где оброненное случайно слово может спустя месяцы послужить поводом для обвинений и зерном интриг, иначе не продержаться. Высокий пост лорда Эснека вызывал у завистников желание занять его место, и его дочь с младых лет взяла за правило смотреть на жизнь здраво, по мере возможности избегать конфликтов и действовать решительно, коли нет мирных путей разрешения спора. Нельзя показывать свою слабость. Нельзя давать даже шанс задеть себя. Эта установка вошла в кровь и плоть Арханны слишком глубоко, чтобы от нее отказаться.
Дни шли, и все крепло ощущение, что она делает что-то не так. Арханна анализировала, пыталась понять, в чем же состоит ее ошибка, а когда поняла, то с ужасом осознала, что крепость свою отпереть не способна. Неприступная цитадель, коей девушка окружила свое сердце, имела лишь один выход – ворота, ключ от которых в самый нужный момент потерялся. А стены высоки, чтобы их перепрыгнуть… Несколько раз Арханна, преисполненная отчаянной решимости, пыталась это сделать – буквально через силу она заставляла себя раскрыться перед кем-то, поведать, что мучает и терзает. Еле-еле, лишь благодаря упрямству, что скрывалось за внешней сговорчивостью, дотягивалась она до края стены, но пальцы вечно соскальзывали с камней и она срывалась вниз. Собеседники, будь то Сьюзен или же Кара, только приподнимали удивленно брови и делали это чрезвычайно схоже. Вообще они были во многом похожи друг на друга, наверное, потому и не могли ужиться вместе.
Арханна умела в одиночку держать удар, но сейчас без чьей-либо помощи справиться была не в силах. Нет врага страшнее, чем ты сам: вроде бы и жизнь налаживалась. Королева Люси то ли привыкла к присутствию орландки, то ли просто смирилась и вместо скрытого недовольства проявляла любопытство, легкие попытки сблизиться и узнать невесту брата получше. Арханна шла на контакт, но вот душу свою распахнуть сумела лишь пред одним человеком.
Питер словно ощутил, что девушку что-то постоянно гнетет. Удивительно, но связывающая их нить делала слова ненужными. И без них сердце чувствовало, когда второму грустно или же весело. Арханна любила сидеть рядом с женихом, и тот никогда не возражал, с легкостью впуская ее в свое личное пространство. При этом Верховный король не давал невесте скучать и всегда подключал к работе, умело используя сильные ее стороны и уводя в тень недостатки. И орландка ощущала приятное тепло внутри от того, что он ни на миг не подозревает ее в склонности потакать Орландии. Порой Арханне казалось, что нарнийцы подозревают ее в подобном. Мол, приехала из чужой страны, да еще из знатного рода, в отличие от Кары. Не значит ли любовь к ней государя, что отныне Лум получит немало поблажек? Арханну подобные предположения задевали. У нее и в мыслях не было воздействовать на Питера, да и не так глуп он был, чтобы позволить собой манипулировать. Нарнийцы и сами это знали, потому волна слухов как всколыхнулась, так и потухла сама собой, будто сплетники сообразили, что так оскорбляют и ставят под сомнение Верховного короля и раскаялись. Арханне тем временем нравилось принимать участие в жизни Питера, да и тот явно получал от того удовольствие. Не сговариваясь, они действовали заодно, и это единение казалось чем-то естественным, глубоко правильным. Непонятно, как прежде можно было жить без этого чувства, стирающего на миг все рамки и ограничения! Потому, когда жених, выкроив время для совместной прогулки верхом, спросил, что так терзает Арханну, та не стала запираться и рассказала, что к чему.
Питер слушал внимательно. Он был отличным собеседником, ибо никогда не перебивал и не мешал, чем порой грешил его брат. После Верховный король некоторое время молчал, обдумывая сказанное, и вдруг пришпорил коня. Ветер донес до Арханны просьбу следовать за ним, и девушка, растерявшись, поспешила сделать это. Узкая лесная дорога вдруг резко повернула, и деревья вокруг сменились широким полем, что раскинулось до самого горизонта. Аромат диких цветов и травы очищал мысли и привносил в душу ощущение уюта, некоего тепла. Правда, свобода для глаз покорбила Арханну, не знавшую в горной Орландии открытых ландшафтов.
Питер ловко спешился и протянул невесте руку, помогая спуститься с коня. Губы его исказила легкая улыбка, отдающая озорством, столь неподобающим Верховному королю.
- Снимай обувь! – от этой просьбы у Арханны глаза полезли на лоб. Как? Зачем это? Эти вопросы ясно читались в ее лице. Питер тем временем давно стянул сапоги и рассмеялся. – Давай! Разве это так сложно?
Орландка неуверенно переступила с ноги на ногу и негромко вздохнула, решаясь. Конечно, она не понимает толком, для чего это делает, но раз Питер так спокоен… Босые ноги тут же защекотали мелкие травинки. Кожа ощутила под собой рыхлую, плодородную почву, прохладную наощупь. Ощущения были столь странными, незнакомыми, что Арханна замерла на месте, вцепившись в руку Питера. Дыхание вдруг перехватило. В Орландии ей бы и в голову не пришло босиком брести по бескрайнему полю, что стелется и колышется под нежными касаниями ветра, идет зелеными волнами и шелестит подобно морю, свободное, беззаботно подставившее свои воды солнечным лучам…
И чем дальше отходили молодые люди от края леса, тем слабее становилась связь с дворцом, с порядками, там заведенными, коих Арханна всегда придерживалась. Становились вдруг неважной политика, почет и слава, богатство и влияние. Разве это то, о чем стоит беспокоиться? Вот она, истинная сила, настоящая природная красота, подвластная Верховному королю Нарнии, что так гармонично вписывался в этот завораживающий мир. Облачен он был в простую рубаху, ибо богатый камзол оставил у стоянки, набросив на коня. В русых волосах его не горел золотой венец, но чистого голубого неба, коим Питер был коронован, было достаточно, чтобы ощутить и его силу, спокойную, взвешенную, и бескрайнее могущество, коим он распоряжался мудро. Однако сейчас государь был простым парнем, бредущим по полю со своей невестой, и Арханна вдруг поняла простую истину: здесь, в Нарнии, они все равны. Что правители, что простые жители, все они – часть волшебного, чарующего края, в котором можно начать жизнь с чистого листа, обрести себя и вздохнуть полной грудью. Протяни руку, и Нарния даст свою в ответ. Арханна ощущала ее теплое, крепкое и надежное рукопожатие в прикосновении Питера – и старалась запечатлеть это чувство полета среди высокой травы в памяти.
Спустя пару недель, вместе с праздником летнего солнцестояния, состоялась свадьба Верховного короля Питера Великолепного и леди Арханны из Орландии. Величайшая из лесных нимф, сама Помона, скрепила их судьбы под сенью деревьев своей именной рощи. В Кэр-Паравале состоялась торжественная коронация, и Нарния взорвалась торжествующими криками, кои слышали, наверное, даже в Тархистане. Гуляния, приуроченные к традиционному празднеству, были не очень громкими, однако это как нельзя подходило к новой паре, что отличалась ровностью и спокойствием. Сильному пламени в семейном очаге не нужно полыхать и искриться, чтобы одаривать всех своим теплом. Хотя и было это нелегко, Арханна приняла Нарнию, и та приняла свою новую правительницу, став для нее семьей и домом, с которым далекий Анвард не мог сравниться.
И спустя год после громкой свадьбы Кэр-Параваль огласил первый детский крик. Сколько радости тогда поднялось! Королева Арханна подарила государю Нарнии очаровательную дочь – чем не повод? Это событие укрепило и без того укоренившуюся веру в лучшее, в светлое и безоблачное будущее, что сменило мрачную зиму Джадис с приходом предначертанных правителей. То была весна, свежая, чистая, невинная, как и это крохотное создание, которое Питер взял в руки довольно неловко. Почему-то стало на миг так страшно! Он не боялся врываться в ожесточенные битвы и принимать судьбоносные решения, а прикоснуться к собственной дочери, такой хрупкой и маленькой, не посмел сперва. На выручку пришла Люси, которую нарнийцы иногда просили благословить своих чад. Она бережно и нежно поправила ребенка на руках новоявленного отца и отступила, молча улыбаясь и радуясь за брата. Эдмунд и Сьюзен терлись рядышком, шепотом споря, какую часть тела младенец унаследовал от Питера. Король настаивал, что нос, а королева – что глаза. Мистер Тумнус разрешил их спор, тихо вздыхая и незаметно утирая слезы. Ему второму была оказана честь взять на руки будущее Нарнии, первого представителя следующего поколения. Фавн принял ребенка бережно, и тот сонно зашевелился. Арханна встрепенулась, но успокоилась, когда дочь затихла, привыкнув к смене рук.
