- Глупости это все. Суеверия, что браки, заключенные зимой, недолги – нелепые сказки. Выбрось это из головы.

- Как же удастся выбросить, если все только и делают, что говорят обо мне? Судачат, выдумывают невесть что… Что я тебя приворожила, заколдовала.

- А что ты хотела? – вздохнул младший король устало. – Слышала бы ты, что обо мне порой болтают…

- Что? – спросила девушка. Эдмунд поморщился. Ему явно было неприятно об этом вспоминать.

- Всякое. Как только не называли: и черным магом, что душу злу продал за дар знать все на свете, и наследником Белой Колдуньи, дел ее продолжателем… Неважно, в общем. Не обращай внимания, все равно от слухов не избавиться.

На том разговор и кончился, однако в памяти он отложился. Кара не могла избавиться от ощущения, что столь громкими именами награждают не за просто так. Фантазия простого люда безгранична, но она должна на чем-то базироваться. С пустого места редко рождаются такие эпитеты и прозвища… И что-то подсказывало, что связано это с деятельностью Эдмунда Справедливого.

Девушка и не знала толком, что за дела ведет ее жених, чем же он занимается в Нарнии. Когда как старшие правители легко могли показать, во что вылились их усилия, результаты трудов младшего короля были не так видны. Питеру были обязаны своим появлением мощный флот и отлаженное сельское хозяйство, Сьюзен создала развитую городскую инфраструктуру и торговлю, Люси занималась благотворительностью и тесно общалась с подданными, а что Эдмунд? Кара знала, что он отвечает за безопасность и разведку, но на том ее осведомленность и ограничивалась. Эдмунд никого не подпускал к своим тайнам, даже родных, как сказала однажды Люси во время совместной прогулки с будущей невесткой.

- Одному Аслану ведомо, какие секреты он хранит, - ответила девочка, с легкостью ориентируясь в густом непролазном лесу. Право, она знала Нарнию не хуже, чем Кара Теребинтию, хотя и была обделена колдовским даром. Любовь ее к природе и преданность родному краю была столь велика, что лес сам помогал отыскать верную дорогу. Нарния вообще была более отзывчивой и доброй к жителям, нежели суровый север. – Благодаря его стараниям Питер узнает об опасности загодя, а на наших землях царит покой и порядок.

- Но почему тогда не всем нарнийцам это по душе? – Кара осторожно приподняла ветку, чтобы не потревожить дерево. Здесь, в Нарнии, хотелось относиться к чаще особенно бережно, ведь та была открыта и доброжелательна.

- Контроль никому не понравится, - заметила мудро Люси. – Но без него никак.

- Но это же несправедливо! Питера все обожают, едва ли не боготворят… – Каре вдруг стало обидно за Эдмунда, за то, что отношение к нему подданных так разительно отличается от отношения к благословенному государю. Юная королева остановилась, нахмурилась.

- Ты живешь здесь относительно недавно, чтобы судить об этом. Да, возможно, его любят не так сильно, как Питера, так как Эд не созидатель, не строитель. Он страж Нарнии, суровый и порой жестокий, но то лишь на благо Нарнии, и всем это хорошо известно. Его все уважают… И немного побаиваются, чего уж греха таить, ибо фигура его была всегда окутана тайной. Кто живет честно и достойно, тот и не вспоминает о нем. А вот кто нечист душой, тот страшится его пристального взгляда, страшится наказания за грехи и совершенные проступки. Вот и болтает всякую чепуху!

- Но разве возможно узнать о том, что скрывается за семью печатями? – удивилась Кара. Люси пожала плечами и беспечно ответила:

- Значит, возможно. Эдмунду ведь это как-то удается!

- А как?

- Не знаю. Он довольно ревностно относится к своей деятельности, никого к ней не подпускает. Даже Питеру известен лишь необходимый минимум… Так что не советую испытывать терпение Эда и влезать в его дела. За ним не постоит поругаться на сей счет!

Кара предпочла прислушаться к словам Люси, ведь та незаметно стала близкой подругой и соратницей. Они были близки: одинаково любили лес и его обитателей, были тесно связаны с природой и берегли ее от вредоносных посягательств. К тому же юная королева была чиста и открыта душой всему, что ее окружало, не было у нее тайн, и эта чистота невольно влекла к ней, притягивала. Люси стремилась скрасить досуг девушки, показать ей красоты Нарнии и помочь полюбить волшебную страну Аслана, найти в ней свое место… И Кара была искренне благодарна за протянутую руку, ведь она в ней так нуждалась, но не могла попросить сама, ибо была слишком горда для этого.

И сколь теплыми были отношения с младшей королевой, столь прохладными они были со старшей. Сьюзен по-прежнему неодобрительно относилась к затее Эдмунда жениться, но ничем этого не выказывала. Общение между ними оставалось подчеркнуто-вежливым, и Кару это вполне устраивало. Ее нисколько не тянуло сближаться с леди Сьюзен, наоборот, девушка старалась часто с ней не пересекаться. Правда, из-за подготовки к церемонии это не очень удавалось. В ее компании Каре становилось неуютно, ибо даже мимолетное движение королевы было столь грациозно и изящно, что невеста короля ощущала себя неотесанной деревенщиной, недорогим фианитом, которому тщетно пытаются придать схожесть с роскошным бриллиантом. Кара иногда завидовала Сьюзен, красота которой смотрелась столь уместно в шикарном Кэр-Паравале. Сама девушка не могла этим похвастаться: в зеркале она замечала следы, что неотвратимо накладывает на внешность ее дар. Кара выглядела на пару-тройку лет старше своего жениха, казалась себе взрослой женщиной, познавшей увядание, а не молодой девушкой, что должна источать свежесть и чистоту юности. Невольно сравнивая себя со Сьюзен, она только злилась, понимая, что проигрывает ей во всем. Потому Кара сразу отринула попытки постичь сложный дворцовый этикет, которые в первое время предпринимала. Жалкое подобие никогда не сравнится с великолепным оригиналом, и девушка решила остаться такой, какой приехала в Нарнию, - несущей на себе отпечаток далекой Теребинтии, немного чуждой Кэр-Паравалю, простой, но в то же время гордой и оттого черпающей силу в своей простоте.

Но с каждой неделей ей становилось все более одиноко. Подготовка к свадьбе шла полным ходом, надо бы радоваться, но в море, в котором Сьюзен чувствовала себя ловкой рыбкой, Кара тонула. Ее постоянно спрашивали, как лучше сделать, чего она хочет, а она не могла вразумительно ответить. Сердце билось в нерешительности и стремилось к Эдмунду, по которому девушка так тосковала, но который все реже уделял ей время, с головой уйдя в работу. Боялась ли Кара, что его чувства к ней охладели? Уж тревоги за это она не испытывала, ибо столь любимые карие глаза смотрели на нее с прежним жарким огнем, опаляющим кожу. «Просто времена сейчас тяжелые», - так успокаивала себя девушка, однако налаживаться они не собирались. Эдмунд катастрофически ничего не успевал, из-за чего их встреча сорвалась раз, потом второй. Последовал третий, четвертый. Каре становилось все обидней – она ведь не требовала многого и понимала его сложное положение, роль, которую он играет в управлении государством! Она не просит проводить с ней круглые сутки, но хотя бы немного внимания ей можно уделить, ведь так? Удивительное совпадение: все взгляды в Нарнии сейчас были прикованы к ней, но один конкретный, от самого важного в ее жизни человека, для Кары стоил всего этого великолепия.

Она терпела. Она старалась вести себя достойно и не плодить скандалы, ведь и так отношение к ней нарнийцев весьма неопределенное, а во дворце слухи разносятся быстро. Настроить против себя нарнийцев она совсем не хотела. Однако порой Кара испытывала столь острое и болезненное чувство одиночества, что выдержке приходил конец. И тем сильнее была ее радость, когда в кои-то веки блеснул свет и показалось, что темная полоса пройдена! Эдмунд сам забежал к ней, замотанный донельзя, уставший, но довольный и пригласил на прогулку верхом. Пообещал, что этот день будет принадлежать только им двоим! Разумеется, Кара согласилась. Душа ее пела впредверии времяпрепровождения с любимым человеком, и все шло прекрасно. Они выехали в срок, и погода в осенний день выдалась просто превосходной! Солнце дарило тепло и уют, нечастые в это время года, шелестела под копытами коней золотая листва. Будь Кара одна, она давно соскочила бы на землю и зарылась бы в этот шуршащий ковер ногами, но сейчас это казалось совершенно неважным, ведь Эдмунд был с ней! Они смеялись, наслаждаясь обществом друг друга… И их уединение неожиданно прервали.