И столько усталости прозвучало в этом коротком «Лу», что девочка шмыгнула носом и, не в силах сдержать слез, уткнулась брату в грудь, прижалась крепко-крепко, прося прощения за то, что заставила его пережить в те короткие мгновения. Питер тяжело вздохнул, обнимая ее за хрупкие плечи и вздрагивая с непривычки, когда пальцы вместо мягкой ткани касаются холодных жестких доспехов. Так они стояли некоторое время, а после Люси, не сопротивляясь, пошла следом за сатиром, отведшим ее в выделенную ей палатку.

Питер проводил ее затуманенным взглядом и встал рядом с Эдмундом, который так и не сказал ни слова, глядя в пространство и пребывая в каком-то своем, хмельном мире. Когда как Верховный король кинулся к Люси, младший бросился не за ним – он помчался верхом на грифоне на скалы, где засели тельмаринские лучники. Почему именно туда, как он сообразил так быстро, где таится главная опасность, брат так и не сумел объяснить. Им двигало то же самое, что и Питером, чему невозможно было дать определение. Какая-то сила, направленная лишь на потребность защитить и спасти… Только вот спасал Эдмунд не только Люси, но и самого Питера. От вражеских стрел.

- Если бы вас обоих расстреляли, что бы я Сью сказал? – выдавил он после, находясь в полной прострации. – Я не хочу объясняться с ней в одиночку.

И то были последние слова за этот безумный день, который произнес младший король. Питеру пришлось приводить его в чувство вином, буквально отпаивать, из-за чего от юноши шел характерный запах, но даже признаков опьянения за ним не наблюдалось. Он просто смотрел в одну точку, отходя от состояния дикой собранности, когда решения принимались за мгновения. Самого государя Нарнии не отпаивали схожим образом только потому, что он сам занимался братом и сестрой, а в возне с ними и с войском немного успокоился.

- Это… Прости, Эд, - произнес хрипло Питер. Эдмунд чуть пошевелился, показывая, что слышит. Кажется, его брови чуть дрогнули, выражая непонимание и удивление. Верховный король усмехнулся. – Я думал, ты вел себя ужасней всего, когда удрал в замок Джадис… Оказывается, ты еще был благоразумен и терпелив. Я хотя бы знал, что ты собираешься делать! Прости, Эд.

- А ты меня ругал… – тихо ответил юноша и едва заметно улыбнулся. Питер зажмурился, ощущая, как к горлу подступает нервный, истеричный смех. И немудрено – в те мгновения, когда пришло осознание, он едва не умер. Очнулся от этого страшного забытья, только когда коснулся живой Люси, а события до того момента словно окутало туманом.

- Спасибо тебе, - выдохнул государь, привлекая брата к себе. Понимание, что Эдмунд спас от смерти их обоих, пришло не сразу, ведь поначалу он даже не понял, почему юноши нет рядом. И только падающие со скал враги подсказали, где сражается младший король, на что он бросил все свои силы. Хладнокровие брата не изменило ему даже в такой ситуации, хотя и его взрывного огня хватило ненадолго. Как обычно.

Эдмунд легонько похлопал Питера по спине. Он не любил этих нежностей и соплей, а значит, начал уже отходить. Это не могло не радовать. Верховный король отстранился и невольно высказал мучивший его вопрос вслух:

- Что нам делать-то теперь? Операцию мы сорвали…

- Тельмар вряд ли сюда сунутся, - отстраненно заметил младший король. Питер усмехнулся. Ему уже успели рассказать, каким диким зверем обрушился он на воинов, угрожавших его Люси. Это зрелище внушало если не ужас, то страх точно.

- И все же перед началом строительства нужно все тщательно проверить. Чтобы ничто не помешало нам возвести заставу на этом перевале…

- На Львином. Львином перевале, - вдруг произнес Эдмунд. Он вдруг покачнулся, и государь поспешно сказал:

- Да как хочешь назовем. Пусть будет Львиный! Да хоть Улиточный, Эд, только приходи в себя быстрей!

- Я… Я в порядке, - произнес с заметным усилием юноша. Прострация все быстрее сменялась состоянием, соразмерным по адекватности с тем усердием, с которым Питер приводил его в чувство. – Ты меня так вином накачал, что перед глазами все двоится…

- Тебе надо отдохнуть, - Верховный король без лишних разговоров закинул на плечо руку брата, который уже не держался на ногах. Он по пути в его палатку не затыкался и говорил, что второго такого раза не выдержит и хотя бы ради него нужно брать Люси в походы и направлять ее неуемную отвагу в правильное русло. Ведь ты сделаешь это ради меня, Пит? Пит, пожалуйста! Питер отвечал на все согласием, даже не стал спорить с просьбой брата отпустить его в далекое плавание, ведь когда Сью узнает, что Люси использовала его доспехи, то наверняка посчитает его подельником сестры. А если проведает о тайных ходах, которым он девочку научил, то точно прибьет, а он ведь ни при чем, совершенно ни при чем, Питер, ты ведь веришь, да? И отпустишь, да?

- Отпущу-отпущу, - заверил его государь, про себя думая, что никогда больше не даст брату вина. Никогда в жизни, ибо оно делает брата необычайно разговорчивым и искренним.

Но вот поход подошел к своему завершению и началось строительство пограничной заставы. Короли вместе с сестрой вернулись в Кэр-Параваль, где их встретила Сьюзен. По тому, как она схватила Люси, Питер понял всю глубину пережитых ею переживаний. Страшно было даже представить, каково было ей проснуться и обнаружить пропажу сестры… И не отыскать ее ни во дворце, ни на прилежащих к нему территориях. Не подскажи Филлип, заметивший побег Люси, королева бы с ума сошла от тревоги. Питер не стал в письме рассказывать о том, в какую передрягу Люси влипла. Вряд ли Сьюзен отпустит девочку от своего подола, если узнает о произошедшем во всех подробностях.

За Эдмундом было очень забавно наблюдать. Из него выветрился хмель, но отнюдь не опасения насчет реакции старшей сестры – по мнению Питера, весьма и весьма оправданные. Все-таки секретным ходам Люси обучил именно он, и в его доспехах королева отважно сражалась в горах. Учитывая обостренные со Сьюзен отношения, младший король обоснованно боялся за свою жизнь и потому по стеночке, по самому краешку двора проскользнул в замок, не желая попадаться девушке на глаза. Благо, та была вся сосредоточена на Люси. Питер прекрасно знал, что брат ни при чем и показал себя превосходным командиром, но от этого зрелища тянуло расхохотаться в голос. Так что, поприветствовав Сьюзен вторым и заверив, что Эдмунд просто очень устал с дороги, он не удивился, когда узнал, что брат распорядился немедленно готовить себе корабль.

Видимо, его нежелание ссориться с сестрой по возвращении домой усилилось в сто крат.

До самого вечера никто не заговаривал о том, что произошло. Люси, когда Питер оказывался рядом, опускала голову, и о чем бы она ни рассуждала, в ее голосе звучала вина… И упрямство. Упрямство, которое было отличительной чертой их семьи. Верховный король чувствовал, что битва не заставила сестру свернуть с выбранного пути, и это очень тревожило его. Эдмунд умудрялся избегать компании Сьюзен с такой ловкостью, что государь дивился его навыкам скрытности. Даже на войне брат не демонстрировал таких талантов, как дома. И вполне закономерно, что первый вопрос, который старшая королева задала Питеру, касался младшего брата.

- Я чем-то обидела его? – спросила Сьюзен грустно. Она уже и думать забыла об их размолвках, ведь они теперь казались столь глупыми и неважными, после пропажи Люси. Верховный король подумал, что сестре хорошо – она не в курсе, какой опасности подверглась девочка. И пусть лучше никогда об этом не узнает.

- Эд тебя боится, - ответил со смешком Питер. - Вы и так с ним были в ссоре, а теперь еще и побег Лу. Он опасается, что ты заподозришь его в участии в этом коварном плане. Сразу скажу, это не так!

- Я бы никогда так не подумала, - ответила тихо Сьюзен. – Я слышала, Эд хочет уехать.

- Он дико устал. Столько событий навалилось: турнир, потом этот поход… Тяжелое время. Эдмунд заслужил отдых.

- Конечно. Я… – девушка повернулась к брату и посмотрела ему прямо в глаза, сказав искренне: - Я ведь просто беспокоюсь за него. Хочу предостеречь, уберечь… Потому что никого роднее вас у меня нет. Но он не слушает добрых советов, как и Люси…