Генерал достал из кармана пачку сигарет, вынул одну, повертел в пальцах…

– Курите?

Виктор покачал головой.

– Это правильно. Я тоже пытаюсь бросить, – криво усмехнулся генерал. – Даже электронными сигаретами пробую периодически заменить эту дрянь – не помогает.

– Сочувствую, – сказал Виктор.

Генерал бросил размятую сигарету обратно в пачку и сунул ее в карман.

– И, наконец, последняя цель. Прозвище Снайпер. Особые приметы – татуировка «STALKER» на правом предплечье, проявляющаяся при воздействии ультрафиолетового излучения, а также шрамированное изображение крылатого диска на левом. Контроль утерян в этом году. Объект достиг центра Зоны и, по косвенным данным, выполнил задание, уничтожив раковую опухоль планеты под названием Монумент. По слухам, из-под Саркофага он вынес часть этого Монумента – артефакт «Чистое небо», о многих свойствах которого мы можем только догадываться, однако обратно на базу не вернулся. При этом имеются сведения, что объект не погиб, а ведет в Зоне жизнь так называемого сталкера – бродяги, нелегально находящегося на запретной территории.

Виктор внимательно посмотрел на фото.

Обычный парень, ничего особенного. В толпе увидишь – не обратишь внимания. Глаза тусклые, невыразительные, как у кобры, затаившейся в засаде. Наверняка под свободным комбинезоном скрывается мускулистая фигура спортсмена. Но не перекачанные химией мышцы, а сухая, функциональная машина для выполнения узкоспециализированных тактических задач.

– Цель вашей миссии зачистить всю четверку, – сказал генерал, собирая фотографии и укладывая их в нагрудный карман. – И принести артефакт Снайпера. Но я понимаю, что это маловероятно даже для такого специалиста, как вы. Эти преступники слишком хорошо подготовлены, не зря их считают Легендами Зоны.

Уголок его рта дрогнул в усмешке.

– Потому, если вам удастся выполнить задание хотя бы по минимуму – ликвидировать Снайпера и доставить ко мне на базу его артефакт, можете считать, что ваша миссия выполнена.

– А почему ваши специалисты не могут сделать эту работу? – поинтересовался Виктор.

– «Чистое небо» отклоняет пули, – нехотя сказал генерал. – Хотя выстрел в упор или с небольшого расстояния, произведенный из достаточно мощного оружия, по идее может оказаться результативным. К тому же есть информация, что Снайпер вместе с артефактом вытащил из-под Саркофага всю эту банду, и теперь у них перед ним Долг жизни. Это понятие в Зоне чтут свято до тех пор, пока не представится возможность вернуть Долг обратно. После чего совершенно не возбраняется убить своего спасителя. Такая вот местная философия. Да, и еще. Я понимаю, что вы работаете один, но все-таки вас удаленно будут сопровождать мои специалисты. Таковы правила. Мы не хотим рисковать.

– Отличный план, – одобрительно кивнул Виктор. – Я зачищаю Легенд Зоны, а потом ваши специалисты зачищают меня. Проще по-тихому завалить одного заезжего столичного киллера, который постоянно будет на прицеле, чем четверых Легенд Зоны, которых никто не знает где искать. Зона все спишет. А вся слава от удачно проведенной операции достанется вам.

Генерал вскинулся словно ужаленный. Его кулаки грохнули по столу. Опершись на них, как крупнокалиберный пулемет «Корд» на сошки, генерал навис над Виктором.

– Слушай сюда, военный! – заорал он хорошо поставленным командным голосом. – Мне плевать, кто ты и откуда такой борзый вылез! Зона и не таких обламывала! И если ты хочешь вернуться из Зоны живым, для начала оставь свои шуточки в этом кабинете, понял?!

…Когда человек бесится и орет, он тратит очень много личной силы, пытаясь подавить того, на которого выливает свой гнев. Эта черная волна деструктивна для жертвы и позитивна для того, кто ее генерирует, – разрушив чужую волю, она возвращается к хозяину, словно военный трофей неся на своем гребне эманации личной силы побежденного. Потому очень часто после вызова на ковер начальник чувствует удовлетворение и прилив сил, а подчиненный, получивший разнос, выходит из кабинета шефа разбитым.

Но тот, кто умеет работать с людьми, просто пропускает эту волну мимо себя, подныривая под нее, как опытный пловец, и не обращая внимания на чужие вопли. И порой достаточно одного взгляда, легкого мысленного толчка, чтобы нанести решающий удар тому, кто потратил слишком много личной силы на неудачную черную атаку…

Внезапно генерал почувствовал, как у него перехватило дыхание. Схватившись за горло, он упал в кресло, видя лишь глаза киллера, заполнившие собой весь мир.

Генерал захрипел – но не потому, что ему не хватало воздуха. Просто еще ни разу в жизни он так не боялся…

Страх был искусственным, поднимающимся из глубины его сознания, из тех далеких времен, когда человек был слаб и беспомощен, а чернота окружающего мира ужасна и беспощадна. Человек жался к огню, пытаясь согреться, но первобытная ночь окутывала его со всех сторон жутким покрывалом смерти, состоящим из когтей, клыков и вражеских каменных топоров, скрывающихся в этой темноте. И сейчас костер неумолимо гас, а из тьмы на жалкое человеческое существо надвигались эти глаза – жуткие, немигающие и равнодушные, как сама смерть…

– Н-неет!.. – взвыл генерал, суча ногами и пытаясь отодвинуться подальше вместе с креслом от приезжего киллера. Но двигаться было некуда – спинка кресла уперлась в стену и жалобно скрипела под давлением грузного тела…

– Что с вами? – участливо спросил Виктор, прерывая контакт. – Вам плохо?

…Черная волна разбилась где-то позади и стала зловонной лужей. Как и воля того, кто исторг её из себя. Генерал был сильным человеком и неплохим воином, но вряд ли когда слышал о древнем искусстве сюнкан саймин-дзюцу – методах мгновенного гипноза противника – и о том, что воину никогда не стоит терять самообладания для того, чтобы противник не воспользовался его слабостью. Ведь гнев – это слабость, причем крайне опасная в бою. Людей надо как подавлять, так и убивать абсолютно спокойно – тем более, если ты военный и это твоя работа…

Увидев, что генерал перестал сучить ногами и в его глазах появилось осмысленное выражение, Виктор снова улыбнулся и произнес тихо, но твердо – так хозяин выговаривает щенку за незначительную провинность:

– Я приехал сюда выполнить задание – и я его выполню без помощи ваших специалистов. И предупредите их, что если они попытаются мне мешать, то умрут вместе с Легендами Зоны.

И не прощаясь вышел из учебного класса.

Тошнотворный запах болота забивал ноздри и кружил голову не хуже хирургической маски с закисью азота. Я шел вдоль едва видимых вешек, порой по колено проваливаясь в омерзительную жижу. Я давно уже перестал обращать внимание на хлюпанье воды в берцах и на то, что от холода не чувствую пальцев ног – бледному солнцу Зоны в условиях вечной осени никогда не под силу будет прогреть это болото. Онемевшие ноги и несколько жирных пиявок, присосавшихся к икрам – нормальная плата за проход. Зона всегда и за всё взимает плату.

При этом я прекрасно осознавал, что один шаг в сторону с местами подгнившей невидимой гати под моими ногами – и плата увеличится несоизмеримо. Зона – строгая учительница и не любит тех, кто относится к ней невнимательно. Болото просто равнодушно поглотит меня, смачно чавкнув и выдавив на поверхность омерзительной жижи большой пузырь, похожий на шар из жевательной резинки, который выдувает жирный и ленивый гурман после сытного обеда.

Но меня вело в сторону – и вело неслабо. Лишь усилием воли удавалось мне сохранить направление и, напрягая зрение, собирать двоящиеся вешки в единую картину. Пока удавалось… Обожженная рука, несмотря на антисептик, похоже, начала гнить, добавляя собственной вони к болотным миазмам.

Но больше всего меня беспокоила колотая рана в легком. Когда я последний раз открыл клапан иглы, воткнутой в мою грудь, из нее вместе с воздухом появился внушительный клок розовой пены. Значит, началось внутреннее кровотечение. Плохо. Очень плохо. И чертовски обидно, если придется сдохнуть, не дойдя до цели каких-нибудь полкилометра.