- Зачем ты здесь? – спрашивает Дэрил ее, покусывая в волнении палец. Говорить с Джи о Бэт ему кажется сейчас охренительно неправильным. А слово «маленькая» заново перепахало память, взрывая целые пласты. Будоража каждый нерв в теле.

- Я вчера столько всего передумала. Все ждала тебя. А потом поняла, что ты уже не придешь. Или придешь, но…, - она снова смотрит на свои переплетенные пальцы, делает глубокий вдох и в то же мгновение меняется на глазах.

Уходит Джинджер, которая была так уязвима перед ним. Возвращается доктор Робардс.

- Я даже представить не могу, сколько ей всего довелось пережить, судя по тому, что я слышала вчера. И черепно-мозговая травма не обошлась без последствий. Я не знаю, бывают ли у нее приступы эпилепсии, но, по словам ее спутника, такого не было никогда. Только мигрень. Самый драгоценный подарок от природы – постоянная головная боль – при характере ее травмы. Могло бы все гораздо хуже. Слабоумие, потеря подвижности, потеря возможности краткосрочной памяти, слепота…

Неужели она не понимает сейчас, что словно иголки загоняет ему под кожу сейчас, говоря все это? Потому что впервые ему так четко озвучивают, что могло быть, не окажись Бэт Грин такой охренительно везучей, если можно так сказать. Впервые он понимает, что могло еще произойти…

- Не бойся ее обмороков. Они психоматического характера, - а потом ловит его взгляд и объясняет иначе. – Мозг отключается, когда чувствует некую опасность. Я думаю, что она сама приучила себя отключаться. Как выбивает предохранитель при перенапряжении. Полагаю, что любая сильная эмоция может привести к этому отключению. Чаще всего – это гнев. Нельзя доводить ее до сильного гнева. Потому что иногда предохранитель может не сработать…

Она ловит на себе его внимательный взгляд и улыбается уголками губ.

- Говорю тебе, потому что вряд ли меня пустит в свой дом снова Маргарет Ри. Вчера она во мне чуть дыру не просверлила своим взглядом. Я бы, наверное, тоже так делала на ее месте, - а потом снова становится серьезной. - Потому что ты должен знать. А еще ты должен знать, что лучше бы ее разговорить. Чтобы не копила в себе того, что не следует. Чтобы знать, что может привести к тому, что выбьет предохранитель…

Он смотрит на нее и не видит сейчас. Вспоминая слова Мэгги и Рика, недавно произнесенные в этой комнате. Думает о том, что Рик в который раз оказался прав, несмотря на то, что что-то внутри него самого – долбанное ощущение чего-то неправильного - кричит об обратном. И даже радуется, что голосование прошло так, как случилось. А потом снова вдруг обращается в слух, чтобы услышать каждое слово, в который раз больно ранящее его. Но он сидит и слушает терпеливо, пытаясь запомнить каждое.

Потому что ему охренительно важно. Даже важнее того, чтобы Бэт узнала обо всем, что было тогда. О том, что он пережил, когда ее проебал. О том, как сожалеет. О том, что он чувствовал. Обо всем…

Ему важно, чтобы Бэт стала такой, как прежде.

- Ты ведь говоришь мне все это не только потому, что Ри больше не пустит тебя на порог, верно? – спрашивает Дэрил, когда она замолкает.

- Нет, - признается она. – Я хочу помочь ей. И тебе. Потому что это важно для тебя. Это до сих пор для тебя важно. И потому что ты тот самый человек, который может вытащить ее из всего этого, как мне кажется.

Она смеется над ним сейчас? Он – тот самый человек, который наоборот затащит на самое дно такой тьмы, что даже и представить себе невозможно!

А затем понимает, что она ошиблась. Потому что она добавляет медленно:

- Потому что вы оба носите эти браслеты… потому что вы были когда-то… И потому что я все еще помню, каково это, когда ты любишь.

Она охренительно ошибается. Просто охренительно!

Но Дэрил не разубеждает ее почему-то. Просто молчит. И так же молча провожает до двери, когда она завершает их разговор и прощается с ним. У самой двери кладет ей руку на плечо, благодаря без слов, одним взглядом за то, что она нашла в себе смелость прийти сюда и рассказать все, что хотела. А еще за то, что уходит сейчас. Без драм. Без слез. Хладнокровная, как обычно.

- Со мной все будет хорошо, - отвечает она на его невысказанный вопрос. И оба знают, что это неправда, что ей больно сейчас понимать, как рушится надежда, которая проснулась в ней с его потерей браслета. – Скажи Ри, чтобы сестра приходила проверять давление хотя бы дней пять-семь. Чтобы мы поняли, что с сосудами мозга все нормально. Хорошо? Да, у нас маловато средств для диагностики, но измерить давление мы все-таки можем…

- А что насчет лекарств? Нужно что-нибудь? Напиши мне, что нужно. Я найду.

- Анальгетиков у нас пока достаточно. Но и лишними они не будут при ее мигренях. И… может быть, что-то еще… что выявится позднее. Я пока не могу сказать. Потом, ладно?

Дэрил пожимает ей плечо на прощание.

- Если… если вдруг…, - начинает неловко говорить Джи, но замолкает и уходит, улыбнувшись ему в последний раз.

А Дэрил поднимается к себе, не желая говорить даже с Риком, который настойчиво караулит его, то и дело выглядывая из дверей кухни. Где лежит на кровати и смотрит в потолок, прокручивая в памяти каждое долбанное слово, что сказала Джи.

Надо бы подняться и пойти к Кэрол, чтобы узнать все-таки какого хера произошло утром при голосовании. Надо поговорить с Риком. Надо пойти к Ри, чтобы извиниться перед Мэгги.

Чтобы просто увидеть ее…

Все это надо. Но он лежит и думает, заново проворачивая сказанное ему Джи, чтобы после передать в точности Мэгги. Потому что Джи ошибается.

Он не сможет помочь Бэт. Не сможет, только облажается в который раз. Как чуть не облажался сегодня, настаивая на том, чтобы открыть ей правду. Потому что он не создан давать. Он может только ломать… только разрушать…

Рик прав, как обычно – нужно сделать все, чтобы помочь Бэт сейчас. Она заслуживает только самого лучшего, что только возможно на обломках прежнего мира. Она как никто заслуживает быть здесь, в Александрии. За стенами…

А потом понимает, что ее уже нет за стенами, когда прибегает белый, как мел, Гленн. Вернее, понимает, но не сразу…

- Рик! Рик! Дэрил! – орет он так, словно в Александрии снова началась заварушка с ходячими, и Дэрил в одно мгновение подрывается с кровати, хватая по пути вниз свой арбалет.

- Бэт! – выдыхает Гленн сначала. Дэрил тут же ощущает, как медленно расползается холод по всему телу при этом. – Бэт куда-то пропала!

Она мертва? - Она просто исчезла…

- Что значит «пропала»? – спрашивает Рик. – Куда она могла деться?

- Мы не знаем. Мэгги думала, что она спит как вчера. Вчера она целый день провела в своей комнате. А потом Мэгги пошла к ней проверить и обнаружила, что Бэт нет.

- Она может быть у Кэрол или Саши… или Мишонн, - говорит Рик, и Дэрил кивает в ответ, мол, проверю это.

- Мэгги думает, что она ушла, - отвечает ему на Гленн. – Что случился срыв, о котором говорила доктор Робардс, и она просто ушла.

- Я узнаю, кто сегодня уезжал из Зоны, - говорит Рик. – Дэрил проверит наших. Быть может, Бэт просто пошла их проведать. Поговорить. А ты, Гленн, возвращайся к Мэгги. И скажи, что мы найдем Бэт.

- Что говорит ниггер? – вмешивается Дэрил. – Что с ее вещами? Оружие?

- Ее пистолет на складе, - отвечает Рик, а Гленн тут же добавляет, не давая Дэрилу ни на миг ослабить напряжение, охватившее его при известии, что Бэт пропала.