А потом замечает, что ее веки дрожат, и бьется тонкая венка на шейке. И сидит, как долбанный идиот, держа ее на руках, пока не подыхает мудак, которого Бэт ранила в живот, и он не начинает хрипеть, обратившись…

Солнце уже идет на убыль, когда Дэрил подходит к дому. Они договорились не тратить электричество ни на что, кроме работы водопровода и бойлера, опасаясь, что дизеля не хватит надолго. Именно поэтому в одном из окон первого этажа горят тонкие огоньки свеч.

Он замедляет шаг, когда видит Бэт через тонкие кружевные занавеси гостиной. Она уже успела переменить залитое кровью шмотье и вымыться. И она явно волнуется. Ей не сидится на месте – она то опустится на диван, то снова подскакивает, обхватывая свои обнаженные плечи руками. Дэрил прячется за столбом крыльца и закуривает, не отводя глаз от фигурки, которую видит за окном. От ее лица, влажных волос, свободно падающих на плечи, от ее груди и бедер.

Охренеть… почему ему до сих пор все происходящее кажется долбанным сном? Все, что случилось с ними. С ним.

Долбанным волшебным сном, в котором кто-то позволил ему попробовать, каково это быть нормальным мужиком.

Таким, как Рик. Или Гленн. Что для него тоже все возможно. Пусть даже в этом долбанном мире, полном ходячих и ублюдков, как Гроуди или Губернатор. И пусть это больше никогда не повторится. Пусть не будет ни того домика в Александрии. Не будет ночей, как у озера Берк. Не будет ее в его жизни… пусть… он привык быть один. Привык, что его жизнь другая, не такая, как у всех. Что никогда в ней не будет того, что есть у остальных. У нормальных людей.

Пусть ничего этого и никогда не будет, если она так решила. Но будь он проклят, если позволит ей и дальше страдать херней и топать куда-то прямо навстречу смерти. Не хочет быть ни с кем из семьи – не надо. Не хочет быть с ним – не надо… не надо… только пусть будет в безопасности… за долбанными стенами…

Дэрил замечает, как решительно Бэт направляется из комнаты в холл, и понимает, что вот-вот распахнется входная дверь, и мисс Я-Упрямая-Как-Ослица вывалится сейчас на крыльцо. Потому спешит опередить ее и зайти внутрь. Он в который раз оказался прав в своих подозрениях – Бэт уже готова к выходу, натянув парку и подхватив арбалет.

- Куда собралась, Грин? Валишь?

- Пошла проверить, не умер ли ты где-то в кустах, Диксон, - огрызается она, ставя арбалет на место у стены в холле. Потом выпрямляется и смотрит ему прямо в глаза. А сам он при этом почему-то в который раз чувствует странную неловкость и злость.

Из-за этого долбанного дома, от которого так и веет домашним уютом. Из-за запахов домашней еды, которые доносятся до него из кухни. Значит, Бэт снова исхитрилась, как и у озера Берк, сварганить что-то охренительное из консервов. Из-за ее вида. Бэт снова расплетает косу, позволяя волосам свободно падать на спину, и в мягком свете свечей она кажется такой юной. Такой охренительно красивой.

- Давай, иди мойся, - она со всего маху впечатывает в его грудь полотенце, заставляя вернуться из своих мыслей обратно. – Я оставила тебе горячую воду. А потом жду в кухне. Потому что… Диксон, ты совсем сошел с ума! Почему ты не пришел раньше? У тебя по-прежнему кровит плечо!

Он молча уходит от ее наездов в ванную комнату и закрывается демонстративно, понимая, что это выглядит совсем тупо. Она ни за каким хером не ворвется к нему, пока он моется. Просто дождется, пока он выйдет. Что Бэт и делает. Молча указывает на стул рукой, и по глазам и решительно поджатым губам Дэрил понимает, что спорить с ней бесполезно. Особенно когда она так и вспыхивает злостью, когда видит, что у него разошлись швы на плече.

- Ты упрямый осел! Совсем сошел с ума? Я понимаю, что тебе кажется все это дурацкими царапинами, но это не так.

- А тебе все это кажется долбанной игрой? – резко бросает он в ответ. – Правда ведь? Поэтому ты вывалилась на дорогу сегодня утром? Вся! Это для тебя было долбанной игрой?

Давай, Грин, давай. Ответь мне. Мне охренительно нужно, чтобы ты ответила. Только дай мне повод оторвать твою башку. Дай мне повод, чтобы силой утащить тебя обратно за стены.

Но Бэт Грин в который раз ставит его в долбанный тупик, заставляя потерять дар речи. Потому что вдруг выставляет на стол перед ним банку со свиными ножками. И он умолкает, потому что от вида этой банки что-то сжимается внутри больно.

- Спокойно высидишь на месте, пока я занимаюсь твоими ранами, получишь свои любимые ножки к ужину, - улыбается она. – Я помню, ты их любишь. У хозяев оказался свой тайничок в подвале. И я нашла их закрутки…

Она сначала осматривает его голову и плечо. Потом начинает обрабатывать рану от стрелы и разошедшийся шов, решив, что они наиболее серьезны сейчас. Дэрил старается не морщиться, когда она щедро льет на них антисептик, но все равно поджимает губы. И тогда Бэт Грин снова выбивает его к херам. Потому что дует на раны, как долбанному ребенку… С такой нежностью в глазах, что у него перехватывает дыхание.

- Что за херня сегодня была? – спрашивает Дэрил, пытаясь отвлечься от того, что происходит сейчас с ним. И не дать угаснуть ярости, полыхающей огнем в жилах. – Что это была за херня? Ты рехнулась? На хера ты вышла к Гроуди? О чем ты думала своей башкой?

- О том, что он был готов пристрелить тебя, Дэрил, - спокойно отвечает Бэт, начиная накладывать новые швы на его плечо. – Он видел, что ты готов броситься на тех, кто был ближе к тебе. И убил бы тебя без сожалений. Прости, но я не могла этого допустить.

- И для этого ты вывалила и свои сиськи, да, Грин? – хрипло бросает он. Чувствуя, как вдоль позвоночника пробегает какое-то непонятное ощущение от прикосновения ее пальцев к своей коже.

- Да, Диксон, я их вывалила именно для этого, - не спорит с ним она. А потом добавляет тихо и размеренно, словно говорит сейчас о чем-то несущественном. Взрывая в который раз его сознание и скручивая его внутренности. - Прошлой осенью мы с Морганом встретили незнакомцев у Блэксберга. У них был укрепленный дом. Похожий на этот. Морган уговорил меня остановиться на ночлег у них. С ними жили и женщины, и дети. Я решила, что если там есть дети, значит, все в порядке, и можно попробовать. Оказалось, что парочка детей – просто приманка. Это даже не их дети. А женщины работают вместе с ними. И они добывают себе еду все вместе. Только не работая на земле. А заманивая путников к себе в дом. И ты знаешь, мои голые сиськи, как ты любезно выразился, тогда нам очень помогли. Пока на них отвлеклись, Морган сумел убить парочку этих придурков. Я убила одного. Слишком увлеченного…м-м-м… моими сиськами. Ну, а женщины, с которыми встретились потом… пришлось убить только одну, самую рьяную и обозленную.

Она рассказывает все это таким обыденным тоном, что у Дэрила сжимается сердце. Охренеть. Когда такое стало таким привычным для нее, такой хрупкой и маленькой? Как это вообще стало возможно? Долбанный мир ходячих!

Ничего из ряда вон. Просто мы с Морганом завалили нескольких человек, которые чуть не сожрали нас. Живые чуть не завалили живых, чтобы пустить их на херово рагу.

Его ярость только распаляется еще сильнее при воспоминании, как сам когда-то попал в лапы таких же отморозков, жрущих людей. Ни за каким хером он не отпустит ее сейчас никуда дальше окрестностей Уоррентона, где они сейчас. Ни за каким хером!