Погонщик, чье лицо целиком закрывало забрало самодельного шлема, движением руки заставил животное-киборга присесть, чтобы приезжий мог забраться к нему на спину и усесться позади Тидо с максимальным возможным комфортом.

— Да пребудет с вами Сила, учитель, — с достоинством произнес падаван, провожая магистра. — И поклонитесь от меня мастеру Сан Текке.

— Да хранит тебя Сила, — отозвался Скайуокер, когда лаггабист уже поднялся на ноги. — Береги себя, малыш.

Чудище, забавно покачиваясь из стороны в сторону, двинулось в путь.

Бен остался стоять у ворот в тени одного из высоких столбов, провожая дядю угрюмым безмолвием.

***

Дальше время потекло так медленно, что это казалось юноше истинной мукой.

Бен занимал себя бесцельным копанием в механическом отсеке «Сабли». Бесцельным — оттого, что все системы корабля, как он вскоре убедился, работали безотказно. Однако юноша продолжал проверять и перепроверять каждое устройство просто потому, что другого мало-мальски серьезного занятия у него не было вовсе.

Этот остроносый, ни на что не похожий шаттл Люк Скайуокер собрал своими руками по собственным чертежам, которые разрабатывал несколько лет. Так воплотилось в жизнь давнее увлечение мальчишки с Татуина, мечтавшего о собственном корабле, чтобы иметь возможность путешествовать по отдаленным мирам. Теперь, когда за его плечом давно уже не стоял суровый Оуэн Ларс, который считал своим долгом вновь и вновь возвращать племянника с небес на землю, не позволяя ему предаваться опасным фантазиям, Люк осуществил давнюю задумку.

Гранд-мастер не любил сидеть на месте. Время, свободное от медитации, от занятий с учениками, от дел храма и Новой академии, Люк проводил в путешествиях. Он странствовал по галактике в узкой компании, состоявшей из его ученика и астродроида R2-D2, которого почитал за доброго друга — наверное, только в этих увлекательных скитаниях и было счастье Скайуокера, его главная отдушина. Вместе он и его спутники облетели почти все Внешнее кольцо в поисках древних храмов и утраченных голокронов былых поколений джедаев.

«Сабля» была очень легким и маневренным кораблем. Благодаря усовершенствованной системе гиперпривода военного образца она передвигалась в гиперпространстве так же быстро, как «Тысячелетний сокол», который до сих пор оставался главной гордостью генерала Соло. Хотя «Сокол» считался устаревшим, при грамотном управлении и своевременном ремонте он еще мог показать истинные чудеса. Благодаря особой чуткости детства Бен до сей поры вспоминал отцовский корабль с восторженным обожанием.

Сейчас, копаясь от нечего делать в деталях и микросхемах звездолета, юноша нет-нет да и возвращался к тоскливым мыслям, что наверное, не окажись он в Новой академии, под опекой дяди одиннадцать лет назад, он мог бы точно так же летать по всей галактике вместе с отцом.

Воспоминания о том, как он пяти лет от роду, впервые занял место второго пилота вместо Чуи — разумеется, лишь понарошку, корабль так и не оторвался от земли — грянули в душе с неожиданной силой. Как же горд был малолетний сорванец, когда, выпятив грудь, сидел рядом с командиром, с Ханом Соло, и старался точно выполнить любой его приказ. Казалось, он начисто не замечал того, что полет происходит лишь в его воображении. Мальчишка уверял, что когда-нибудь обязательно пойдет по отцовским стопам и будет пилотировать грузовые суда.

К несчастью, повзрослев, Бен отчетливо понял, что в жизни отца нет ни доли романтики — только нечистые дела, вечные якшанья с преступниками в поисках наживы. Хотя Хан Соло давно превратился из отчаянного контрабандиста, героического вора, в обычного дельца, владельца легальной торговой компании, чей флагманский корабль «Эравана», балкер типа «Китовый ус», прославился как едва ли не самый продвинутый в классе тяжелых грузовых звездолетов. Но все же, любой бизнес имеет теневую сторону, в суть которой ни один отец не стал бы посвящать сына.

Еще Бен коротал время в медитации и тренировках. Расположившись в специально отведенной зале напротив стены, сделанной целиком из транспаристила, открывающей взгляду глубины небытия, немыслимый простор, который в свою очередь смотрел на Бена тысячами крохотных звездных огоньков, юноша сидел неподвижно, стараясь добиться отрешенности, и постигал скрытые возможности Силы. Или кружил в замысловатом танце Атару со световым мечом, мастерски обходя невидимые препятствия и нанося смертоносные удары воображаемым врагам. Он старательно отрабатывал свои слабые стороны — акробатика Атару была одной из них. Резкие, упругие движения, крутые прыжки и развороты давались ему не так легко, как мягкая изысканность Макаши, на приемы которой магистр Скайуокер советовал ему делать упор в самом начале боя.

Сутки молчания и бездействия. За ними — еще одни. На третьи Бен, не выдержав, собрался пройтись в город. Он даже отыскал более-менее годный повод, чтобы ускользнуть с корабля — надо заменить кое-какие детали, без которых бортовой компьютер может забарахлить. А ну, как это случится прямо во время гиперпространственного прыжка? Он перепаивал микросхемы главного компьютера уже дважды — и все же, оставался недоволен.

Торопливо надевая широкую светлую одежду, которая отыскалась среди старых вещей Скайуокера и которая должна была послужить защитой от солнца, юноша подробно объяснял, какая нелегкая понесла его в город — то ли сам себе, ища оправдания пустому и глупому риску, а то ли старой железяке, которой магистр велел присматривать за ним.

Когда на экране датапада появились слова, свидетельствующие о намерении дроида сопровождать Бена в грядущем походе, тот снова бросил на него ненавистный взгляд, как бы говоривший: «Только посмей увязаться за мной — и я точно разберу тебя на запчасти». Надо сказать, что он давненько недолюбливал R2-D2, слишком уж тот много знал и умел для механического создания, наделенного искусственным интеллектом лишь на уровне второго класса. Учитель нередко подчеркивал, что этот маленький, неказистый старый дроид на деле видит и понимает гораздо больше, чем большинство живых существ.

Бен оставил «Саблю», предварительно включив дефлекторы на полную мощность, и предупредил, чтобы R2 выключил их, как только молодой хозяин подаст условный сигнал. «Должна же быть хоть какая-то польза от этого жестяного проныры», — рассудил юноша. Так же он распорядился, чтобы дроид, подключившись к главному компьютеру, был готов при любой угрозе активировать турболазеры, которые могли работать в автономном режиме, открывая огонь по всему, что пересекает радиус их действия.

Аванпост Ниима встретил приезжего вовсе не так помпезно, как в первый день. За минувшее время здешние жители привыкли к тому, что у них под боком находится необычное, богатое судно. Если подумать, то свыкнуться с этой мыслью не так уж и трудно — все равно, что видеть перед собой солнце, до которого невозможно дотянуться.

На Бена теперь почти не обращали внимания. Люди проходили мимо, лишь изредка поглядывая ему в спину, но поглядывая именно с теми настороженностью и недовольством, которые являлись самым естественным ответом на его пренебрежение. Вероятно, так и полагалось этому миру — миру песка и тлена; низине галактического общества — приветствовать того, кто явился извне.

Несчастье обладает той же чванливостью, что и зажиточность, а возможно, что даже большей. Мир бедных со своими особыми правилами всегда замкнут, закрыт, как и самый привилегированный круг. Находятся люди, которые носят рвань с таким же достоинством, с каким иные богатеи не способны носить свои прекрасные шелка. Нищенская среда, как и знать, относятся к чужакам одинаково предвзято, а чаще всего — так и вовсе с открытой враждебностью.

Одного взгляда было довольно, чтобы понять, что молодой человек не является ни пиратом, ни контрабандистом, ни членом криминальной организации. Слишком надменный и самоуверенный взгляд, слишком хорошая и чистая одежда. А другие — те, кого в других мирах было принято называть не иначе, как «приличными людьми» — появлялись тут редко, значит, поневоле вызывали недоверие.