- Нет, к тому же, я всегда уважал таких дотошных, как вы! Снимаю шляпу!

- Я понял, – отрешенно махнул рукой Вита. – Пусть каждый занимается своим делом.

Следующие полчаса оба молчали. Гончарову даже понравилось смотреть на Викторова, который изображал душевное спокойствие, но сам просто кипел от желания сказать пару ласковых и не совсем цензурных слов. Григорий был не из тех, кто выводит людей из себя ради забавы. Нет, он делал это лишь с той целью, чтоб вывести Викторова на предельно-откровенный разговор. Так было бы правильно. Потому, что только тогда Гончаров смог бы понять его мотивы. Во время, когда всё продается и ещё легче покупается, верить каждому встречному – идиотизм.

- Товарищ майор!

Гончаров и Викторов одновременно подняли головы. Лейтенант с взъерошенными волосами стоял на пороге. Молодые полицейские всегда очень впечатлительны.

- Что? – ровно поинтересовался Григорий, подперев подбородок рукой.

- Сейчас передали, что на кольцевой ещё один труп.

- Какого хера?! – Вита не смог совладать с собой.

- Кто? – Гончаров поднялся в полный рост. В его глазах застыло изумление и даже что-то похожее на страх.

- Это наш свидетель, товарищ майор, – литеха вытер выступивший пот. – Сученков. Его переехало машиной…

Гончаров потер переносицу и принялся истерично хохотать. А что? Разве не повод повеселиться? Единственный свидетель в деле Рюмина теперь мертв и, наверняка, не без помощи мэра! Сука! Майор больше не сомневался в том, что люди Бероева уже пронюхали ситуацию.

Твою мать! Он снова в проигрыше! А чего он хотел добиться? Посадить мэра с пары движений?! Да такого ещё не бывало! Гончаров опустился обратно в кресло и сломал несколько карандашей в стаканчике для письменных принадлежностей. Телефон вдруг резко разорвался трелью.

- Да! – грубо отозвался майор, схватив трубку.

- Гончаров! – голос полковника услышали даже литеха и Вита. – Какого дьявола у тебя там творится?!! Я тебя спрашиваю! Третий труп за сутки!!! Ты что, издеваешься?!

Гончаров молчал, чтоб не сорваться. Зато Давыдова как прорвало:

- Ты оглох там?! Я тебя за такую работу определю куда-нибудь в парашу на зону где-нибудь под Мурманском! Понял?!!

- Товарищ полковник, ситуация, к сожалению, вышла из-под контроля, но если я смогу добиться полноправного ареста мэра, то…

- Чего?!! – захрипел Давыдов. – Ты в своем уме, Гриша?! Да я тебя по стенке размажу, если ты Бероева тронешь!

- Что? – майор чуть не выронил трубку. – Товарищ полковник!

- Немедленно снять все претензии и отпустить мэра! Немедленно, иначе ты за него сядешь, понял?!! Повторять не стану!

Викторов и литеха переглянулись. Такого поворота событий им только и не хватало.

- Да это же его рук дело! – заорал Гончаров. – Это же он заказчик!!! Я почти докопался!

- Хватит этих разговоров! – рявкнул Михалыч. – Ты бы постыдился такие обвинения выдвигать! У тебя же ни одного доказательства! Опер ты чертов! Сидишь и штаны протираешь!

- Товарищ полковник! – на последнем издыхании заорал майор. – Дайте мне пару дней – я найду вам доказательства, и эта падла получит за всё!

- Отставить пару дней! Мэра отпустить сегодня же! А ты – молись, чтоб он был добрым и не стал писать иск в суд!

- О чем вы?

- Какого хрена ты делал в квартире его жены?!!

- Ты с ним заодно? – Гончаров сказал то, что думал.

- Приди в себя, – бросил старший по званию. – Из уважения к тому, кем ты был раньше, я сделаю вид, что не слышал этого.

- Какая щедрость!

- Цени её! – Михалыч чуть успокоился. – Дело Рюмина передашь в моё ведомство. Когда у нас будет время – мы разберемся. Сами. Ясно?

- Так точно, – выдохнул Гончаров, едва не поломавший себе пальцы о крышку столешницы. Трубка с грохотом упала.

СГУ.

С переменой мест, а точнее – должности, в Иванове проснулось непреодолимое желание творить добро. Хотелось быть нужным и главное – полезным обществу. Нет, он, конечно, не собирался становиться альтруистом в полной мере, но последние события сильно подкосили его убеждения в том, что всё идет правильно. Ивушка решил, что единственным человеком, который хоть что-то мог прояснить, был Лапин. Его сокращение принесло бы университету куда больше вреда, чем пользы. Физкультурник связался с Аскольдом и пригласил его в ректорат. Под вечер, когда все остальные члены коллектива уже разбрелись, им никто не мешал поговорить с глазу на глаз.

Лапин был удивлен назначением Иванова, но вместе с тем и рад. Они неплохо ладили, если дело не касалось работы, впрочем, до этого момента Лапин и не обязан был подчиняться Иванову.

Когда Ивушка рассказал об убийстве Камоловой, Аскольд Прокофьевич сперва не поверил. Однако вспомнив все свои подозрения во время репетиций, понял, что это может быть правдой. Новый ректор сообщил, что подозреваемых пока что двое – Бероев и Жданов. Именно в этот момент Лапин понял, зачем он так резко понадобился. Иванов хотел узнать правду из первых рук.

- Что скажешь, Аскольд? – обратился физрук к мужчине.

- А что тут скажешь? – вздохнул Лапин. – Жалко девчонку.

- Да я не про то!

- Да, а про что же? – Лапин посмотрел Иванову в глаза.

- Ты согласен мне помочь?

- А ты что, персональное расследование затеял?

- А разве ты против? – подмигнул Иванов.

- Знаешь, Иван Иванович, наше дело маленькое. Пусть с этим менты возятся. Зачем ты меня позвал? Поделиться впечатлениями?

- Аскольд, мы же оба знаем, что Мальков был неправ. Давай так: ты поможешь мне с этим делом, а я возьму тебя обратно на место декана филологического.

Вот это предложение.

- А что насчет переформирования? – Лапин намекнул на то, что факультет собрались ликвидировать.

- Его не будет, – с улыбкой сказал Иванов.

- Это ты так решил? – выгнул бровь профессор.

- Имею право, Аскольд. – Иванов положил руки на стол и сцепил их в замок. – Имею право.

- Хорошо, я согласен.

Иванов заулыбался ещё шире.

- Тогда самое время тебе раскрыть карты.

- Какие карты? – не понял Лапин.

- Догадайся. Аскольд, давай ты не будешь строить из себя Пуаро. Не нужно ничего мудрить – рассказываешь мне, а я рассказываю нужным людям.

- С чего ты взял, что я что-то знаю непосредственно об этом?

- Ты был с ними весь спектакль.

Весьма слабый повод. И довод тоже.

- Ты думаешь, что я знаю, кто убийца? – профессор понял, что ему не доверяют. – Я понять не могу: тебе это всё зачем?

- Видишь ли, Аскольд, у тебя немного искаженное восприятие действительности, как и у любого творческого человека – я не удивлен, – Иванов чуть усмехнулся. – Мне этого сто лет не надо. Просто предлагаю подумать: если промолчишь ты, то следствие будет направлено по ложному пути, потому что никто кроме тебя лучше не знает своих подопечных, так?

- Допустим.

- Неужели ты допустишь, чтоб преступник гулял на свободе?

- Я понял, куда ты клонишь, но, увы, я не знаю ничего такого, что могло бы заинтересовать полицию…

- А это уже они будут решать, Аскольд, – Иванов посмотрел на Лапина суровым взглядом, смешанным с раздражением.

- То, что нужно знать следствию, я сообщу и без твоих наставлений, – твердо сказал Лапин. – Кстати, кто ведет дело?

- Один хороший человек, – угрюмо ответил Ивушка. Он хотел заставить Лапина рассказать всё, но не получилось.

- И это у меня искаженно восприятие? – Аскольд Прокофьевич от души рассмеялся. – Не бывает хороших ментов, Ива, не бывает!

- Может, ты их в жизни просто мало встречал?

- Всё может быть, – пожал плечами профессор. – А насчет показаний, то я думаю, что меня вызовут на допрос однозначно.

- Вся жизнь впереди – надейся и жди! – передразнил Ивушка.

- А тебе-то что за это пообещали?

- Попросили помочь!

- Как я сразу не догадался.

Тут взгляд Аскольда упал на газетную статью с фотографией. Внутри у профессора всё похолодело и как-то неприятно сжалось, будто он что-то почувствовал, посмотрев в глаза Камоловой. Они были вполне жизнерадостными, но словно хотели что-то сказать…