Бероев и Лапин одновременно заскрежетали зубами. Если бы можно было сравнить их амплитуду «неприязни к Жданову», то получилась бы одна и та же картина. Аскольд Прокофьевич был готов на самые крайние меры.

- Ты где был?!

- Перекуривал.

- Не стыдно?

- Курить?

- Врать! – сорвался Лапин. – Ты же не куришь!

- Рад, что вы это помните, – Даню невозможно было смутить.

- Ты доиграешься, ох, доиграешься…

- Аскольд Прокофьевич, давайте лучше о спектакле.

- Смотрите на него! О спектакле он вспомнил!

- Зря вы так… я о нём и не забывал.

- Да забудешь тут! – Виолетта, нервничая от того, что ей досталось слишком «много» текста, ходила из угла в угол, косясь на Милехину. – Всё утро репетируем и нет толку.

- Вас не спрашивали, барышня! – Лапин учтиво сделал ей замечание.

- У барышни словесный понос, – констатировал Даня, усмехнувшись.

- Мы играть-то будем? – Макар неожиданно появившийся в поле зрения разрядил обстановку.

- Ты что, в детстве не наигрался? – Жданов посмотрел в его сторону.

- Кто бы говорил!

- Всё на сцену, живо! – Лапин повысил голос, давая понять, что он все ещё здесь.

- По-моему, это только наша сцена, разве нет? – Даня вгляделся в текст. – Ромео и Джульетта прощаются на балконе…

- Ну так прощайтесь быстрее, а то мы тут весь день проторчим! – Камолова раздраженно поправила волосы.

Как ни крути, но когда Калягина уехала по делам, Аскольд Прокофьевич сразу понял, что сам ничего не сможет. Так оно и вышло. Когда всё взгромоздились на сцену как было велено, декан отметил, что актерский состав далеко не в полном составе!

- А где трусливый лев и железная леди?

- Кто?

- Хабаров и Крылова, – подсказала Виолетта, опять понадеявшаяся на доброжелательность со стороны блондина. Дане и в голову не пришло бы так обозвать Глеба и Зору.

- Да, именно, – Лапин сверлил филфаковца взглядом удава, узревшим добычу. – Где они?

Так получилось, что десять глаз уставились именно на Жданова.

- Так это… – замялся голубоглазый, соображая, что можно соврать. – Они сейчас… в костюмерной!

- Правда?

- Да.

- А если проверим? – декан прищурился.

- Вы же хотели посмотреть сцену с балконом, – неожиданно на помощь пришла Кира, у которой вроде бы снова прорезался голос. – Помните?

- Верно, – смягчился Аскольд. – Ладно, сперва сцена, а потом уже костюмерная, и помни, Жданов, что если ты мне снова соврал, то я тебя отчислю прямо сегодня!

- Спасибо, – выдохнув, прошептал Даня девушке.

Пока пронесло. А дальше нужно будет как-то выкручиваться.

- Ассистенты! Какого черта вы там спите! – орал Лапин. – Где балкон?!

- Ему бы ещё громкоговоритель и будет настоящий Римский оратор, – Жданов кивнул на профессора, бегающего по залу и раздающего ценные указания.

Кира открыла рот, когда двое парней выкатили на сцену импровизированный «балкон», состоящий из опор от качелей и малюсенькой деревяшки-перекладинки, находящейся на высоте трех с лишним метров.

- Что это? – вырвалось у цыганки с каким-то полу воплем.

- Ты чего? – Даня заволновался, увидев её состояние. – Кира?

- Н-ничего... я просто...

- У вас со зрением плохо? – Аскольд Прокофьевич вмиг оказался рядом. – Мы так до ночи провозимся, ни черта же не отрепетировано, а завтра выступаем! Что случилось, Милехина?

- Я боюсь высоты, – еле слышно выдавила она.

- Блин, я уж думал, – у Дани отлегло. – Мы это поправим.

- Согласен, – декан наконец-то улыбнулся. – И прямо сейчас! Полезай, Милехина!

- Куда?

- Туда! – Кира проследила за движением руки профессора и оправдались её худшие опасения.

- Аскольд Прокофьевич, – Жданов сделал шаг вперед, закрывая девушку. – Можно мы отрепетируем без балкона?

- Ты что, издеваешься?! Каким образом? Сцена на балконе не может быть без него!

- Она боится.

- Я тоже темноты боюсь, но в кинотеатре никто ради меня свет включенным не оставляет! – категорично заявил Лапин.

Дане хотелось сказать что-то едкое и оскорбительное, дабы не дать Киру в обиду, но в его положении любая перепалка могла стать последней, поэтому он сдержался.

- Можно мы не будем наблюдать за этим? – Виолетта сморщилась как от лимона, не подозревая, что его физиономия выглядела куда хуже.

- Можно! Все вон! – Лапин опустился на стул. – Делайте что хотите!

Актеры замерли. По лицу мужчины стало заметно, что он выдохся. Абсолютно. Тут уж хочешь или не хочешь, но нужно было что-то делать.

====== Глава 35. ======

СГУ.

- Эй, уйдите от лестницы! – Лапину снова пришлось выгонять из актового зала малолеток, прогуливающих пары ради того, чтобы увидеть, как репетируют старшекурсники. Несколько человек обступили самую выделяющуюся «декорацию», а именно – балкон. Переносная стремянка за годы службы порядочно поистрепалась и могла рухнуть в любую минуту, но не в ту, когда на ней стоял Жданов, успокаивая чуть ли не бьющуюся в истерике Киру. Как она туда залезла, точнее – как её уговорили (или заставили) туда залезть – вопрос.

- Ромео не умеет летать, ясно?! – блондин злобно зыркнул вниз с высоты почти трех метров. Грохнуться ему совсем не хотелось.

- А как же крылья любви? – вставил светловолосый парнишка в очках.

- Ты веришь в эту чушь? – усмехнулся Даня. – Парень, запомни: реальная жизнь – дерьмо, если не хочешь в нем захлебнуться, то греби всем, что попадется под руку!

Кира, услышав эти слова, аж плакать перестала. В памяти снова всплыл образ Виолетты, которая с ядовитой улыбкой выплескивает слова: «На ухаживания он время не тратит! Оттрахает и свалит, не вспомнив, как тебя зовут…»

- Жданов!

- Да, Аскольд Прокофьевич? – блондин равнодушно перевел взгляд на декана. Он не придал никакого значения своему высказыванию, а вот очкарику-романтику, похоже, сумел испортить всё настроение. Да и не только ему.

- Я вижу, твоя Джульетта успокоилась наконец-то! Репетируем!

Кира тряхнула головой, стараясь не думать о том, что ей твердила Зора, пока они шли в университет. Милехина понимала, что цыганка права – ей не стоит рассчитывать на что-то. В случае со Ждановым это слишком несерьезно.

- Кира? – третьекурсник тронул её за плечо. – Ты вообще с нами?

- Да, – она сдержанно кивнула, не глядя на блондина.

- Ну и что опять не так? – он опять почувствовал её состояние. Это становилось странным.

- А ты не догадываешься?

- А что я такого сказал? – наигранно удивился парень. – Правду, только и всего…

- Значит, для тебя жизнь – дерьмо?! – Милехина сама не заметила, как убрала руки с перил, за которые ещё минуту назад держалась, словно за соломинку. – Вот так ты относишься ко всему вокруг? И ко мне в том числе, да?!

- Я вам не мешаю?! – голос Лапина врезался в пространство, застряв где-то на полпути, не долетев до студентов. Перепалка продолжилась уже с новой силой, становясь все громче и серьезнее. Перерыв закончился и вскоре зал наполнился зрителями сией «увертюры».

- Оу, какие страсти! – Макар, дожевывая пирог, уселся на первый ряд.

- Что, свадьба, похоже, сорвется, верно? – усмехнулась Виолетта, имея в виду полнейший провал будущего спектакля.

К переживаниям по поводу отца добавились переживания по поводу пропавших денег. Хабарову хотелось верить в то, что завтра наступит конец всему этому бардаку, в который он оказался втянут своим бедовым дружком по имени Даня.

Как иногда сложно быть лучшим другом. Точнее – как сложно им оставаться в критических ситуациях. Это очень выматывает. Только в этот момент осознаешь и начинаешь ценить случаи, когда можно общаться с человеком, являющимся просто одногруппником. Этой отдушиной как раз была Зора. Непохожая на остальных, она манила к себе, хотя назвать это словом «РАСПОЛАГАЛА» нельзя, ведь общаться с ней было, ой, как непросто. Глеб побаивался её.

- Жданов совсем с катушек съехал! – Крылова сама подошла к парню. – Пытался меня сделать крайней!