- Он сам теперь крайний…

- В смысле? – девушка удивилась.

- Не могу рассказывать без его соизволения, ты же знаешь.

- Знаю, – протянула цыганка. – Почему вы вместе?

Глеб не сразу нашел, что ответить. Такого вопроса он не ожидал.

- Мы с детства дружим…

- Только дружите? – легкая улыбка блуждала на тонких губах Крыловой. – А, может, ты его любишь?

- Чего?! – Глеб подпрыгнул. – Ты хочешь сказать, что я – гомик?!

- Просто сделала предположение, почему у тебя до сих пор нет девчонки…

Кекс смутился. Покраснел и отвел глаза. Стоило ли ей рассказывать всё то, что знал только Даня? Стоило ли открываться? Зачем она задала ему столь провокационный вопрос? Специально, чтоб повеселиться?

- Я пока не встретил свою единственную, – весьма твердым голосом заявил сын олигарха. – А ты почему интересуешься моей личной жизнью? Я тебе нравлюсь?

Вот теперь пришлось вспыхивать от негодования Зоре.

- Спятил?! Просто давно хотела узнать, чего ты за Казановой как хвост таскаешься! Только и всего!

- Узнала? – Глеб посмотрел прямо в черные глаза и сам того не желая тепло улыбнулся, увидев в них своё отражение, как в зеркале. Черт! Теперь она подумает, что САМА нравится ему.

- Так, ты меня пугаешь, Хабаров…

- Нет, это ты себя боишься, – Кекс почувствовал себя психологом, который подобно археологу «раскапывает» тайны, спрятанные глубоко внутри души.

Зора уже собралась заехать ему по лицу, как вдруг в коридоре показались несколько мужчин, навьюченных коробками и узлами.

- Где тут у вас костюмерная?

- Вы глухие? – мужчины с коробками сделали несколько шагов в сторону студентов. – Нас послала Калягина, сказала, что все костюмы должны быть в одном месте, чтобы завтра не возникло накладок…

Зора и Глеб переглянулись. Их никто ни о чем не предупреждал.

- Ну и где костюмерная? – снова подал голос тот, чье лицо заслоняла вертикальная коробища. – Мне держать тяжело!

- Брось! – Зору всегда отличала прямолинейность.

- Найдите мне хоть одного человека, который способен показать вашу чертову тайную комнату!

- А, «тайная комната» у нас до конца коридора и налево! – Глеб решил, что его спрашивают о туалете.

- Нам не до шуток, парень! Вот сейчас оставим всё это барахло и таскайте сами!

- Нет уж! – Крылова пихнула Хабарова. – Оставляйте, но не нам, а ему!

- Мне? – Кекс развел руками. – Почему?!

- Болтаешь много!

Положение спасла SМS от Дани: «Дуйте в старый спортзал!»

Уже по дороге Глеб, наконец, понял, почему именно там. Старый спортзал имел несколько запасных выходов, один из которых как раз находился рядом с актовым залом.

- Уж полночь близится,

А разойтись нет мочи…

Так и твердить бы век:

«Спокойной ночи!»

- Рано! – Лапин, сверяющий реплики по тексту, погрозил студенту пальцем.

- Поздно! – Даня укоризненно глянул на зазевавшуюся Киру, которая пропустила свою фразу.

- Снова!

Сколько раз за прошедший час они слышали это «Снова!»

Даня глянул на свои часы и машинально выдал:

- Уж полдень близится…

- Ага! – крикнул со своего места Макар. – Уж полдень близится, а мы не отдыхали!

- Какой полдень?! – профессор вскочил. – Жданов, ты что, перегрелся?!

- Тьфу!

- Ещё раз!

Репетиция все больше походила на собрание ПТушников. Лапин не мог понять, почему. То ли он ошибся в выборе, то ли между студентами действительно что-то происходит. Что-то нехорошее. Ко второму варианту декан склонялся всё больше.

- Он нас до следующего утра может здесь держать! Так что может, ты всё-таки сосредоточишься? – блондин обратился к Кире, как только Лапина вызвали к телефону.

- Я сосредоточена.

- А кто реплики пропускает?

- Если я и пропускаю их, то не потому, что забываю, а для того, чтобы выдержать паузу!

- Последняя пауза должна быть занесена в книгу рекордов Гинесса! – с сарказмом заявил Даниил. – Она длилась у тебя больше пяти минут!

- А ты кто такой чтоб мои паузы обсуждать?! – Кира смотрела на парня исподлобья.

- Я, конечно, не Станиславский, но…

- Вот именно! Тебе твоё «но» как раз и мешает!

- Сказал бы я, что тебе мешает, – Даня понял, что она нарочно спорит, чтобы вывести его из себя, – но не скажу.

- Возьми и скажи! – настаивала Милехина.

- Не дождетесь, леди! – особо выделив последнее слово, парень спустился со стремянки, ставшей ему уже родной и, насвистывая под нос, удалился за кулисы.

- Макар, ты бы не мог подержать стремянку, пока я спускаюсь? – Кире совсем не хотелось остаться на верхотуре на вечность. – Пожалуйста.

- Да, конечно, – рыжий привстал со своего места, но его в один момент осадили волосатые руки Бероева.

- Даже не думай, ботаник! Я помогу…

Отличник сразу опустился обратно и уставился в пол. Бероев уже вскочил на сцену и медленным размеренным шагом направился к лестнице. Кира поняла, что если она не успеет спуститься до того, как он подойдет, то окажется в весьма скользкой ситуации. Он будет хозяином положения. Этого нельзя допустить! Допустить было нельзя, но она допустила.

Игнат остановился рядом со стремянкой и, задрав голову, хищно улыбнулся.

- Как дела?

- До тебя были лучше! – Милехина скрипнула зубами.

- Ты уверена? – он облокотился о лестницу, чем вызвал легкое пошатывание и без того хлипкой конструкции. – Может, я пришел тебя спасти, а ты так груба…

- Отойди отсюда, – спокойствие давалось студентке с трудом. – Прошу.

- Просишь? – Игнат снова заулыбался. – Сильно просишь?

- Игнат!

- Оу! Ты назвала меня по имени? Так у нас прогресс! – Бероев снова чуть прислонился к лестнице и та хрустнула. – Я прав?

Кире стало страшно. Её на сей раз испугала не высота, а риск упасть. Она выдала первое, что пришло на ум:

- Макар! Позови Аскольда Прокофьевича!

- Сиди и не рыпайся, – Бероев глянул на рыжего так, что тот побледнел, – иначе пожалеешь, что на свет вылез! Понял меня?!

Бобровский только и смог кивнуть. Однако его внутренний голос твердил, что сейчас нужно проявить максимум мужественности, дабы не упасть в глазах любимой. К счастью, Виолетта так была увлечена болтовней по телефону, что ничего происходящего не видела.

Стремянка снова издала звук, похожий на писк задавленной кошки. Игнат тем временем начал подниматься.

Весь фокус нехитрых театральных декораций заключался в том, что одно без другого устоять не смогло бы. То есть, не будь стремянки, балкон бы давно завалился и наоборот.

- Позови сейчас же декана! – голос Киры задрожал и из глаз готовы были закапать слезы. – Слышишь? Макар!

- Увы, красотка, он внезапно оглох! – Бероев на этот раз влез сразу на три ступеньки вверх. – Повеселимся?

Глеб вышел из «костюмерной», ещё раз попытавшись позвонить отцу. Глухо. Парень не на шутку занервничал. Куда мог деться старик? Уж не случилось ли чего?

Хабаров невольно прислушался. Точно! Из актового зала доносился отборный мат. Ругались, похоже, Жданов и Бероев. Черт! Снова? И чего им не сидится спокойно?! А Лапина-то где носит?! Понятное дело, что в его присутствии шум бы не подняли. Глеб рванул на звук и ворвался в зал с черного хода. Картина была следующей: стремянка, покореженная от верху до низу, валялась в стороне, а Даниил, сцепившись с Бероевым, катался по сцене. За всем этим наблюдали Макар и весьма взволнованная Виолетта. Естественно, оба даже не подумали предотвратить конфликт. Зачем? Что вообще их может волновать больше, чем собственные задницы?!

Кавказец наносил удары без разбору, но Жданову пока удавалось закрывать хотя бы лицо.

- Сука! – Даня с третьей попытки всё же подмял брюнета под себя и со всего размаху врезал по носу. Судя по горбинке, нос этому уроду ломали много раз. Хотя, эта горбинка была скорее национальным признаком.

- Отъебись, падла! – Бероев вырвался и, пнув блондина, откатился в сторону. Кровь закапала на пол.