- Разверни-ка его! – Кекс кивнул Дане. Тот одним рывком повернул молодого человека лицом к стене.

- Ну и?

- Это он! Я видел его узор на рубахе, когда шел!

Первокурсники сразу ломанулись прочь, но Жданову удалось схватить одного.

- Карманы покажи!

- Пошел ты! – огрызнулся студент.

- Мне самому их проверить?! – блондин потерял терпение.

- Не советую! – в двух шагах от них выросла ещё одна фигура. Кто бы мог подумать! Клей! На этот раз он выглядел совершенно обычно: синие потертые джинсы, белая футболка с абстракцией на груди, кеды и шейный платок, завязанный в какой-то причудливый узел, что сразу выделяло его из толпы. Кольца в ноздре не наблюдалось. Волосы даже не были уложены! Что ещё за чертовщина?!

Клей смотрел на Жданова глазами волка, готового наброситься и разорвать на куски. Блондин чуть ослабил хватку, но не позволял юркому студентику извернуться. Глеб вообще не мог произнести ни слова. Так близко он ещё никогда не видел пресловутого «голубка».

- Отпусти его! – рыкнул Клей. Оказывается, голос у него тоже мог менять тембр и интонацию.

Даниила это весьма удивило. Он взглянул на своего… (честно, блондин даже не знал, как можно характеризовать их непростые отношения с этим типом) знакомого по-иному.

- Пусть вернет деньги!

- У него их нет… – студент матфиза загадочно улыбнулся.

И мгновенно всё восхищение его новым образом слетело, потому что улыбка здорово подставила её обладателя. Гейскую мордаху спрятать он так и не сумел! Жданова перекосило.

- Он их тебе отдает? – ехидно усмехнулся блондин. – А ты ему за это «Чупа-чупс»?

- Заткнись! – Клей прекрасно понял, о чем толкует Казанова. Подвох был в каждом слове. – Это мой брат!

Даня и Глеб переглянулись. Парнишка и вправду чем-то походил на своего родственника.

- Что делать будем, малой? – третьекурсник предпочел обратиться к перваку. – Ты же понял, что накосячил, так?

- Ага…

- Я сказал отпусти его! – Клей подался вперед, толкнув Даниила плечом, обнял брата.

Жданов бы в любой другой ситуации сразу ответил, но трогать этого «недоделыша» не хотелось. Просто противно.

- Значит так, Клей! – голубоглазый смотрел куда-то в сторону, чтобы, не дай Бог, не столкнуться глазами. – С тебя или с твоего брата, но деньги я получу! Три с половиной косаря!

- Пять хочешь? – на этой фразе у Глеба упала челюсть.

Даня сглотнул. Он знал, чего хочет от него этот дибил. Не хватало ещё, чтоб по университету сплетни пошли про их, прямо скажем, недвусмысленные разговоры.

- С какой радости? – бросил Казанова.

- Может, не при всех? – Клей прищурился, оглядывая Хабарова. – Давай спокойно обговорим кое-что…

- Давай без «давай», ладно?!

- Как скажешь! – развел руками представитель секс-меньшинств. – Либо ты меня сейчас поцелуешь, либо я расскажу в деканате, что ты обокрал моего братишку средь бела дня! Что тогда с тобой сделают, а?!

Глеб ахнул. Вот так условия! Даниил же продолжал стоять неподвижно.

Кира тревожно оглянулась: Даня уже должен был подойти. Она откровенно не понимала, почему у него столько проблем в отношении дисциплины. Так трудно выполнять всё то, что требуют? Или он не делает этого специально?

- Мне плевать! Пусть остается там, куда вышел! Бероев!

А вот это уже совсем не смешно! Кира занервничала, вспомнив о том, что произошло утром.

- Да? – носач выглянул из-за кулис. Он уже привел себя в порядок после столовой.

- Где Жданов?!

- Ромео сдох раньше времени, поэтому теперь его Джульетта просто обязана выйти замуж за Париса! – лыбился во все тридцать два Игнат. – Шекспир бы обрадовался?

- Я тебе скажу, кто не обрадуется, когда увидит этот цирк, – Лапин кивнул на сцену. – Твой отец не обрадуется, Бероев, твой отец... Он в жюри, между прочим, а вы опозоритесь! Ты текст знаешь?

- Ромео?

- Хотя бы свой!

- Конечно.

- Марш репетировать! Милехина, вставай с Бероевым!

Правильно говорят: «В тихом омуте черти водятся».

Кто мог знать, что этот щуплый и скромный паренек-тихоня способен на подобное! Клей гордился своей способностью заставать врасплох, и дело было даже не столько в сексуальной ориентации, сколько в его мироощущении. Студент искреннее верил в то, что каждый человек уникален. Он никогда не жаловался на свою участь «быть не таким, как все», а наоборот – стремился переманить на свою сторону как можно больше людей, составляющих обычную серую массу.

Почему он выбрал именно Даниила? Кругом было полно парней куда более интересных и готовых к нетрадиционным отношениям, однако голубоглазый и задиристый, в чем-то наивный и трогательный, но в то же время со стрежнем и своей изюминкой красавчик-блондин, пронзил его сердце ещё три года назад, когда они случайно оказались в одном автобусе.

Раньше в их университете был распространен обычай «опекунства», то есть местные помогали приезжим адаптироваться. Судьба свела их снова. С тех пор Клей уже не представлял себе жизни без человека, который когда-то сдал за него физкультуру у самого Ивы!

Даня стоял неподвижно, как статуя, ни один мускул на его лице не дрогнул. В этом он старался уместить всё свое презрение, но Клей чувствовал, что блондину страшно.

- Что скажешь, Казанова? Сделал выбор?

- Это что, гомосятинский шантаж? – Жданов еле раскрыл рот, продолжая сверлить взглядом одну единственную точку на полу.

- Называй как угодно, – пожал плечами Клей. – Просто я привык добиваться поставленных целей!

Глеб выжидающе уставился на товарища. Он не видел, чтоб Жданов так вяло реагировал на такие вот заявления.

- Хочу тебя обломать, – ледяным тоном процедил филфаковец. – Этой цели ты никогда не добьешься!

- Ты мне не веришь? – Клей метнул взгляд на младшего брата, который молча забился в угол. Стало ясно, что старший жестко доминирует в их отношениях, иначе парнишка бы вставил хоть словечко. Глеб нахмурился. Ситуация становилась идиотской.

- Мне плевать! – блондин развернулся к другу. – Пошли, Кекс.

- Значит, хочешь на своей шкуре испытать все прелести жизни с клеймом вора? Хочешь попрощаться с этими стенами и уйти служить Родине?

Даня проклял тот день, когда они остались вдвоем после баскетбола: «Мне нравится твоё тело…», – сказал Клей, увлеченно рассматривая обнаженный торс блондина в раздевалке. Жданов тогда чуть было не лишился дара речи. Конечно же, после этого Клей светил фонарем под глазом и распухшей губой, но обиды на парня не держал, понимая, что тому нужно время переварить информацию.

Позднее студент узнал, что Жданов является гомофобом, правда, скрывает сей факт довольно тщательно. Всё же фобии, какими бы они ни были, но это страхи. Банальные страхи, а признаваться кому-то в том, что ты чего-то боишься всегда стремно.

- Брось, Жданов! – последняя попытка «уговорить» снова ни к чему не привела. – Только один поцелуй и ты получаешь свои бабки! Я никому не скажу, честно!

- Братец засосет лучше! – Даниил усмехнулся, показав средний палец.

- Посмотрим ещё! – крикнул вслед Клей.

- Милехина! – Лапину начинало казаться, что его не воспринимают всерьез, особенно первокурсники. – Долго ждать?!

Кира поняла, что спасти её от сцены с Бероевым может только чудо, на которое уже не приходилось рассчитывать. Он в свою очередь пошло улыбался и пытался всячески привлечь к себе внимание. Девчонка, игнорируя приказы декана, присела на край рабочего стола, изо всех сил стараясь делать вид, что всё прекрасно. На самом же деле её колотило от страха. Хотя в присутствии профессора Бероев вряд ли бы стал распускать руки. Сказать о том, что она боится, Кира не могла. Во всяком случае, не при нем.

- Милехина! – снова рыкнул декан. – Ты играть собираешься или хочешь вылететь из спектакля?!

- Я сейчас…

- Даже не думай! – Даня появился в последний момент, подмигнув совсем уж сникшей первокурснице, вытянулся по струнке перед деканом. – Ромео воскрес и теперь готов играть!