Именно эти мысли вертелись в голове Арвен. Стоя перед надутой гномкой, высокая и статная дева Ривенделла пристыженно смотрела на свои ноги, пытаясь придумать достойное оправдание собственной неповоротливости. Скрестив ладони за спиной, светлолицая бессмертная мялась на месте, чувствуя на себе укоризненные взгляды подгорных жителей. Снующие по широкой зале, проворные густобородые обитатели севера ехидно ухмылялись и тыкали пальцами в сторону своей гостьи. А Арвен просто смиренно ждала слов гномки, чей хрустальный кубок эльфийка к собственному несчастью умудрилась обронить на пол.
— Гадкие напыщенные остроухие выродки, — злобно забубнила низкорослая женщина, гневно глядя на красавицу эльду. Ундомиэль, услышав в свой адрес столь оскорбительные речи, лишь сжала губы плотнее. — Только и знаете, как бы гордиться собственными родословными. Чужие искусство и история вас мало чем привлекают…
— Прошу простить меня, милейшая, — эльфийка, найдя в себе силы прямо посмотреть в темные глаза гномки, попыталась улыбнуться. — Алчу вашего прощения, ибо я искренне не хотела чем-либо обидеть Вас…
— Обидеть? — гномка ехидно хмыкнула, оправляя широкий кожаный плащ, надетый поверх охотничьего костюма. Рыжеволосая, яркоглазая жительница Железных Холмов прищуренным взглядом силилась испепелить Арвен. — Лучше бы земли наши еще тысячи лет не видели бессмертных. От вас одни только беды.
Арвен терпеливо молчала. Распалять и так не на шутку разыгравшуюся в гномке лють дева Ривенделла мудро не хотела. Желая вернуться к завтраку и спокойно продолжить свою беседу с Нанивиэль, темноволосая красавица Карнигула терпеливо выслушивала отповедь рыжеволосой гномки. Будь ситуация иной, то Арвен попыталась бы как-то защитить собственную честь. Но ведь эту ночь она со своей подопечной провела под крышей дома Даина Железностопа, и за оказанное радушие следовало платить скромностью и благодарностью.
Подгорная жительница в одеждах охотника продолжала громко браниться, обращая взоры мимо проходящих гномов к себе и эльфийке. Косо поглядывая на юную Квенди, что сидела за столом и внимательно наблюдала за своей наставницей, Арвен молилась всем богам о скорейшем завершении конфликта. Аппетит уже пропал и бессмертной вдруг захотелось отправиться куда-нибудь на прогулку, желательно без сопровождения и лишнего надзора. Однако мечтам, судя по всему, сбыться было не суждено. Все пребывающие в зал гномы толпой громоздились вокруг, пытаясь уразуметь суть разворачивающейся на их глазах драмы.
— Мы покинем скоро ваши угодья, госпожа, — попыталась как-то унять гномку Ундомиэль. — И не останемся в долгу перед вашим честным родом. Клянусь Валар и их именами, по возвращению в Ривенделл я отблагодарю гномов Железных Холмов.
— Нам не нужны подачки от остроухих зазнаек, милочка, — гномка выставила вперед руку, тыча пальцем в лицо принцессы Имладриса. — Нам вообще ничего не нужно от эльфов. Много вы понимаете в жизни, гордые и спесивые пустосвяты? Прочь уходите, да лучше подальше…
Богатая злостными замечаниями речь гномки продолжалась. Пунцовея, дочь Элронда то и дело озиралась по сторонам, силясь найти в угрюмых лицах гномов хоть какую-либо поддержку. Нанивиэль, смиренно сидящая на своем месте, становилась мрачнее с каждой минутой и казалось Арвен, что добром все происходящее не кончится. Испорченный завтрак обещал плавно перейти в напрочь испорченный день. Понимая, что готова от тоски и печали заплакать, бессмертная плотно сжала руки в кулачки, глотая обиду. Ей, благодаря воспитанию и происхождению, далеки были чувства злобы и отчаяния. Именно поэтому дева Ривенделла с легким испугом признала растущее в себе желание ответить ретивой рыжеволосой гномке острым словом.
«Нужно отвлечься, — приказала себе Ундомиэль, бегая взглядом по просторному помещению красивого каменного зала. Высокие горные своды искусной резьбой сплетались в купол, поддерживаемый широкими гранитными колоннами. Удивительной красоты работы гномов виднелись в каждом уголке замка Даина Железностопа. — Взгляни, дорогая, на прелестные стены этого помещения. В Ривенделле подобной роскоши лицезреть уже не придется. Какими бы славными не были наши мастера, работающие с упрямыми камнями, искусности гномов им еще только предстоит научиться».
И в этом заключалась своеобразная правда. Гномы, грубые дети Аулэ, хоть и не были безупречны в манерах, толк в прелести и красоте природы знали. Чувствующие дыхание камней и металлов, низкорослые подгорные жители с удивительной осторожностью принимались за работу с бесформенной породой, разглядывая в ее грубой сущности жизнь. Своими толстыми ручками эти забавные существа умудрялись вдыхать в бездушное душу, облагораживая серые и холодные глыбы. Яркие краски подгорные жители находили в бесцветной палитре. Веселые и неприхотливые малыши с только им присущей любовью в тусклых горных рудах отражали целую вселенную чудес и магии. Арвен тихонечко улыбнулась своим мыслям, оглядывая потолок и широкие окна, вырезанные прямо в каменных кручах. Сквозь резные витражи в просторную залу вливался утренний зимний свет. Словно белый ручей он касался всего сущего и погружал в сказочную рябь снежного дыхания. Лучи серебрили макушки гномов, щекотали носы низкорослым жителями Железных Холмов и улыбались всему живому.
— Что тут происходит? — знакомый голос прозвучал совсем рядом беспокойной трелью. Вздрогнув, Арвен с неохотой оторвалась от своих мыслей, переводя взор к юному хоббиту, что сопровождал Короля-под-Горой. Он стоял совсем рядом, в компании красивой кареглазой девушки, которая храбро помогала гномам с момента их бегства от орков.
— Ах, еще один путник с запада, — рыжеволосая гномка, наконец, перестав браниться, переключила свое внимание на новоприбывших соратников Торина Дубощита. Арвен, чуя неладное, обеспокоенно поглядела на полурослика. — Явились на помощь грязнокровому предку орков? Неужели соратники Торина Дубощита опекают остроухих наглецов?
Арвен поморщилась. Как же ей не хотелось втягивать в ссору ни в чем неповинных сподвижников наследника Эребора. Несчастные путники на пути к Одинокой Горе уже успели испытать на себе все превратности судьбы. На их долю хватило и слез, и радости, и боли. Разве нужно было им вставать на защиту того, кто в защите, собственно, не нуждался?
— Прошу простить меня, покорно, меня зовут Бильбо Бэггинс, — маленький хоббит широко улыбнулся, силясь как-то разрядить накалившуюся обстановку, и протянул рыжеволосой охотнице свою пухленькую ручку. Ундомиэль, опустив плечи, задумчиво хмыкнула. — Я не знаю Вашего имени, но надеюсь…
— А, да ты тот самый плюшкоед, о котором так долго повествовал Даин, — гномка расхохоталась, вызвав у Арвен приступ паники. Смех подгорной жительницы бессмертной не понравился: слишком много надменности и гордости прозвучало в нем. — Да, говорил нам наш Король, что эреборского неудачника сопровождает толпа неотесанных остолопов и толстый любитель ширского пива. Не удивительно, что путешествие ваше окончилась в Железных Холмах. Другого результата и ждать-то не следовало…
Маленький хоббит посерел, убрал протянутую руку и сжал губы в ниточку. Явно уязвленный речами подобного рода, он щурил глаза и пытался сдержать в себе то-ли вопли, то-ли ругань. Арвен не стала бы утверждать, что именно. Глотая собственную обиду, принцесса Ривенделла косо глянула на девушку, что стояла по правую руку от Бильбо. Крепкая в плечах, подтянутая, как гончий пес, хилдорка щурила карие глаза. Напряженная поза девушки напомнила Арвен те позы, что волки принимали прежде, чем броситься на жертву. По спине эльфийки побежали мурашки.
— Я обидел вас своим обращением? — поинтересовался мистер Бэггинс, уже явно забыв о причине собственного разговора с гномкой. Маленький полурослик казался бледным и усталым теперь. Пришедший на завтрак так же рано, как сама Ундомиэль со своей подопечной, ноне милый хоббит мог остаться без еды до обеда. Перепалка, начавшаяся с оброненного наземь хрустального кубка, грозила перерасти в грандиозный скандал.
