— Я сама справлюсь, — чуть тверже попросила Ниар, перекладывая последние яблоки в уже собранную кучу. Теперь нужно было найти корзину и отнести фрукты в дом. Подняв взгляд, девушка огляделась. Коровы, бегающие по грядкам, громко мычали. Гномы, что избавились от нападок со стороны пчел, сбились в кучку и раскаянно смотрели в сторону своего Короля. Серые гуси, каким-то только им известным способом сбежавшие из птичника, гордо вышагивали среди капустных вилков. Идиллия.

Ангбандка искоса посмотрела на Торина. Тот сидел рядом, тяжелым взором окидывая друзей. Завидовать несчастным компаньонам Дубощита не стоило. Крики, нравоучения, злой оборотень, и, возможно, свирепствующий Гэндальф – мелочи в сравнение с тем высасывающим душу взглядом, которым Король-под-Горой одаривал соратников.

— Но от помощи нашей не откажитесь, — эреборец говорил медленно, внятно, делая между словами глубокие, вязкие паузы. Ниар, вслушиваясь в голос Торина, чувствовала себя маленькой беззащитной девочкой, а не владычицей Дор-Даэделота. — Полагаю, Вам понадобятся умелые руки, чтобы прибраться к возвращению Беорна.

♦♦♦♦♦

— Полагаю, Вам понадобятся умелые руки, чтобы прибраться к возвращению Беорна.

Ниар не ответила, а лишь опустила взгляд к земле. Торин, наблюдая за девочкой, вспомнил мимолетное касание к ее ладошке. Легкое, едва ощутимое, оно все же заставило воспитанницу оборотня вздрогнуть. Последний факт горьким осадком ложился на душу. Король Эребора, конечно, ненароком дотронулся до беленьких пальчиков Ниар, не желая как-то смутить или обидеть юную женщину. Однако лихой наезднице даже столь незначительное, случайное прикосновение оказалось неприятно. Досадная правда.

Вздохнув, Торин поднялся с колен, отряхивая плащ. Последние пять минут он провел рядом с Ниар, созерцая восхитительную беготню товарищей. Пчелиная кара, к счастью, самого Короля-под-Горой не настигла: пушистые полосатые насекомые всю свою ярость направили против гномов, веселящихся с Бильбо. Стоявшие в стороне, Торин и Ниар побежали следом за всей компанией уже после того, как последний подгорный житель перемахнул через калитку в живой изгороди. Сразу решив не вмешиваться, Торин просто стоял и смотрел, как бравые воины Эребора гоняются от коров, гусей и пчел. Остановить сие сумасшествие молодой гном, даже если бы хотел, не мог: все происходило слишком быстро и слишком непредсказуемо.

Последствия пчелиной атаки, конечно, ужасали. Одна с корнем выкорчеванная яблоня, одно под основание разрушенное здание, бегающие гуси, сбежавшие из загона коровы, и, в придачу ко всему, истоптанные грядки. Захотелось хорошенько выругаться, собрать пожитки и быстро покинуть дом Беорна, пока оборотень не вернулся и не устроил гостям взбучку. Однако так поступить было бы как минимум бесчестно.

Поймав на себе взгляд Двалина, Торин кивнул старому другу. Опытный воин, скривив губы в ухмылке, качнул головой и, развернувшись, начал что-то громко внушать собравшимся вокруг соратникам. Гномы молча слушали отповедь, не споря, не ругаясь, не защищаясь. В общем, вели себя так, как и подобает вести себя виновникам маленьких неприятностей. Хмыкнув, Торин отвел взгляд от друзей и посмотрел на сидящую на земле Ниар.

Какой же все-таки маленькой была эта девочка… Пожалуй, она была достойна более мягких слов чем те, что Король-под-Горой адресовал ей пару мгновений назад. Но воспитанный в строгости, молодой эреборец не умел говорить теплым тоном. Да и извинения всегда давались Торину с трудом. Изменять собственным привычкам юный Король ни под каким предлогом не собирался, хотя и чувствовал некую надобность сгладить вину перед юной особой. Хотелось сказать что-то приветливое, но вновь и вновь мысли в голове Торина путались, а фразы застревали в горле.

А Ниар просто молча сидела перед кучей красных яблок, пустым взглядом смотря на сломанное дерево. Спокойная, сдержанная, скромная…

— Что я пропустил? — неожиданно раздавшийся за спиной вопрос заставил Торина обернуться. Голос Бильбо пронесся над садом громогласной насмешкой. Широко улыбающийся, хоббит шел со стороны калитки. Чувствуя, как брови ползут вверх, Король Эребора выжидательно покосился на полурослика. Бильбо, остановившись, мрачно оглядел Ниар и кучу яблок перед ней. Затем, быстро окинув взглядом весь сад, присвистнул. — Похоже, много всего, м-да?

====== Глава 2.5: День “отдыха” ======

♦♦♦♦♦

— Похоже, много всего, м-да? — Бильбо закончил вопрос неохотно, давясь словами. Любая лишняя фраза, которая могла по неосмотрительности слететь с языка, грозила привести Короля-под-Горой в состояние «только попадись мне под руку и отведаешь стали». Хоббиту знакомиться с эльфийским мечом Торина как-то не хотелось. Оркрист вызывал в душе полурослика благоговейный трепет: гладкое лезвие, отшлифованное до глянцевого блеска, сверкало яростными искорками перед глазами врагов. Чудесное зрелище, но любоваться им вблизи Бильбо никакого желания не имел. Торин и без клинка в руках являл собой стихийное бедствие.

— Спрашивать даже не стану, где Вы были, — глухо произнес эреборец, разворачиваясь к друзьям. Мистер Бэггинс же, втянув голову в плечи, робко подошел к Ниар. Девушка сохраняла молчание, пребывая в немой прострации. Склонившись над юной особой, хоббит заглянул в карие глаза воспитанницы Беорна. Ниар устало встретила на себе взгляд полурослика.

— Вы спрятались в моей комнате? — звенящий голос стих, задорное пение восходящих ноток потонуло в мрачном ветре изнеможения и легкого, едва заметного раздражения. Веселая девчушка не улыбалась и не смеялась, и этот факт в Бильбо вызвал волну самых горьких эмоций. Чувствуя себя отчего-то виноватым, мистер Бэггинс присел рядом с Ниар.

— За что и прошу покорно Вашего прощения, — перейдя на полушепот, хоббит подал воспитаннице Беорна яблоко, лежавшее у ног. Молодая женщина фрукта не взяла, но лишь отвернулась в сторону. — Надеюсь, Вы не затаите на меня обиду за эту вольность… Дверь была открыта, а за спиной шумели пчелы…

— Бросьте, Бильбо, мелочи, — Ниар отмахнулась, криво улыбнувшись. Ее беленькое личико стало серым, угрюмым. Хоббит сглотнул. — Надеюсь лишь, что мой бардак не смутил Вас. Знаю, какое ужасное впечатление производят разбросанные книги и бумаги: Беорн, наведываясь ко мне в гости, вечно морщит нос и бубнит о моем неряшестве.

— Что Вы, — тут же запротестовал Бильбо. Реакция Ниар казалась смелому ширцу смешной и голословной. В нынешние времена мало кто мог похвастать любовью к знаниям и чтению. Люди лишь вкушали плоды жизни, наслаждались ежедневными хлопотами и мало времени уделяли тому, что находилось за гранью обыденности. — Я испытал приятное удивление и, надо признать, белую зависть, увидев Вашу библиотеку. Сам-то я не большой знаток литературы, но почитать люблю, особенно о приключениях. Но больше всего меня поразила Ваша карта…

— Ах, это, — вот тут Ниар тепло рассмеялась, расцветая. В глазах девчушки появились знакомые огоньки веселья и хоббит почувствовал, как настроение тут же возносится к облакам от одной лишь улыбки юной женщины. — Банальное развлечение, которым я скрашиваю вечера. Ничего особенного.

— Неужели? — Бильбо замер на месте, оглядывая лицо собеседницы. Вспомнилась подробная зарисовка тропинок в Шире, которую Ниар сумела ловко отразить в умелых стежках опытной швеи. Созданная девушкой карта являлась плодом усердной, долгой и кропотливой работы. — Я впервые видел столь подробное отражение Средиземья на чем-то отличном от эльфийских пергаментов. Как бы грустно не звучало, но люди не особо талантливы в передаче…

Бильбо замялся. Ниар ведь была человеком. Обижать ее род не хотелось. И, однако, правда есть правда. Эльфийские картоведы и летописцы не зря считались лучшими: свое мастерство они ежедневно оттачивали, сидя за изучением древних манускриптов и скрижалей. Год за годом, век за веком, старательные дети Эру, поклоняющиеся Гилтониэль, переносили вечно изменяющийся облик Эндора на бумагу. Легкими движениями эльфы рисовали горы, отточенными взмахами перьев штриховали поля, закругляя хитроумными завитушками абрисы озер и рек. Людские карты не отличались лаконичной четкостью и не пестрели искусной вязью надписей.