— Может, ему воды дать? — предложила Илийя, приподнимая Бильбо за плечи. Кили, помогавший эльфийке, лишь ухмыльнулся. Лицо молодого гнома светилось радостью и искренним изумлением. В темных глазах отражались сполохи разгорающегося солнечного денька. Нанивиэль, наблюдая за племянником Торина Дубощита, чувствовала, как грудную клетку распирает от довольства.

— Нет, с ним всё в порядке, — Кили, подхватив мистера Бэггинса под руку, подмигнул бессмертной. — Такое уже бывало. Таким же способом хоббит подписался на поход к Одинокой Горе. Не знаю, поверит ли в это милая Леди, но, услышав о Смоге, полурослик тоже ничком на пол упал, как сахарная барышня.

— Может, и поверю, — прокряхтела Илийя, находя Бильбо, вопреки крохотному росту, очень тяжёлым. Чуть напрягшись, бессмертная таки сумела обхватить хоббита рукой. Глянув коротко на собеседника, кивнула. — А с чего Вы взяли, что сахарные барышни от разговоров о драконах сознание теряют?

— Ну, не все, пожалуй, — гном широко улыбнулся, — спорить не стану. До определённого момента я считал, что и хоббиты не способны на подвиги. Почему-то верилось мне, что полурослики горазды только пить чай и печь вкусные пироги. Однако мистер Бэггинс развеял последние крупицы сомнения – хоббиты те ещё охотники до опасности.

— Ага, — Илийя хохотнула, заслышав в речи молодого принца нотки восхищения. — А мне почему-то всегда казалось, что гномы напыщенные и недальновидные хранители золота. Но это ведь неправда. Как оказалось, среди вас есть и любители почитать стихи, и настоящие ценители живописи. Даже музыканты есть.

Кили лишь улыбнулся шире. Подождав, пока бессмертная покрепче ухватится за плечо хоббита, упёрся ногами в пол. Илийя, прикусив нижнюю губу, напрягла спину. По сути, ничего сложного – бездыханное тело Бильбо оторвалось от земли подобно пуху. Косо глянув на гнома, Нанивиэль чуть распрямилась, направляя шаг в сторону. Снующие туда-сюда подопечные Железностопа громко обсуждали закончившийся турнир. Заприметив бегущего навстречу Фили, Илийя позволила себе расслабленно вздохнуть.

— И когда Вы успели подбежать к нему, ума не приложу, — старший племянник Короля-под-Горой шикнул на эльфийку, перетягивая её ношу на себя. Юная Квенди помощи противиться не стала. — Не женское это дело. Позвольте, госпожа.

— Ишь ты, как заговорил деликатно, — съязвил Кили, глядя на брата исподлобья. — Давай лучше поскорее утащим взломщика подальше от толпы, любезности могут и подождать.

Что-то буркнув в ответ, Фили коротко кивнул и вместе с Кили быстрым шагом направился к дальнему углу широкого зала. Там их обоих уже дожидались спутники Торина Дубощита, широко улыбаясь и поздравляя друг друга с победой крохи-хоббита. Илийя, хмыкнув, с удовольствием последовала за ними.

Оказавшись в знакомом кругу веселящихся подгорных жителей, Квенди взглядом отыскала Арвен. Леди Ундомиэль стояла справа от Торина, держа в руках хрустальный сосуд родниковой воды. Скромно улыбаясь, она с лаской и заботой оглядывала бледное лицо хоббита. Молодые гномы, осторожно уложив полурослика у стены, с задором и смехом начали пожимать руки своим собратьям. Илийя же, обойдя стороной лихо болтающих друг с другом Балина и Двалина, присоединилась к Арвен. Последняя, присев подле ширского смельчака, слегка смочила чистой водицей заблаговременно прихваченное с собой крохотное полотенчико.

— Как он? — голос Торина заставил Илийю поморщиться. Глубокий раскат речи Короля всегда одинаково пугал юную Квенди. Сильный гномий говор внушал бессмертной опаску. И дикое восхищение.

— Он просто испугался, — Арвен промокнула лоб мистера Бэггинса. Хоббит, всё ещё пребывая в руках безбрежного забытья, что-то пролепетал себе под нос. Как показалось Илийе, что-то похожее на «Нет, мне не нужны эти рыбинки, я уже поел». — Скоро придёт в себя, Ваше Величество.

— Здорово, — Торин Дубощит не улыбался, хотя, казалось бы, повод для веселья был. Серьёзный по своему обыкновению, гномий Король спокойно взирал на компаньона, что не так давно выдрал из лап серьёзного противника маленькую, но восхитительную победу. — Мне хотелось бы его отблагодарить. Ведь, по сути, мистер Бэггинс избавил меня от необходимости бриться.

Илийя вспыхнула. Опустив взгляд, сложила руки перед собой в замок. Наверное, если бы не её спор с Даином Железностопом, никому сегодня вообще не пришлось бы драться. Да и королевские бороды не подверглись бы никакой опасности. Впрочем, о содеянном эльфийка ни разу не жалела. Ведь, по сути, она просто отстаивала честь новых знакомых и правду, попранную наглой задирой-гномкой. Пожалуй, настоящий момент ликования и торжества стоил всех переживаний.

— Кстати о споре, — Кили, подошедший к своему дяде, смущённо поглядел в сторону Нанивиэль. Последняя, найдя в скромной и наигранно безропотной робости гнома определённую прелесть, чуть приподняла брови вверх. — Кажется, я поспешил, делая ставки. Может быть, госпожа будет милостива к своему покорному слуге и не заставит его делать глупости?

— Это уже решать не тебе, братец, — Фили, краем уха слушавший беседу, обернулся. Хохотнув, отёр усы коротким, резким движением. — Слава Махалу, у тебя нет бороды. Иначе пришлось бы тебе сказать ей «Расуп Гамут!». И, наверное, надолго.

— Он прав, — подтвердил Торин, глядя в сторону Нанивиэль в этот раз с лёгкой, выжидательной улыбкой мудреца. В глазах эреборца Илийя к собственному изумлению разглядела полыхнувшее мельком веселье. — По дороге к Эребору ты уже второй раз проигрываешь спор, и второй раз – даме. Думаю, этот случай послужит хорошим уроком. Так что судьбу твою решать не нам, а милой Нанивиэль.

Король под Горой кивнул Илийе. Юная Квенди, чуть замешкавшись, сделала неуклюжий реверанс. Поджав губы, глянула на Кили, явно огорчённого словами дяди. Конечно, у эльфийки и помыслов не было как-либо мучить молодого гнома. Однако за неверие в силы соратника хотелось воздать по заслугам. Улыбнувшись собственным мыслям, бессмертная поймала взгляд наставницы. Арвен, помрачнев, уже догадывалась о задумке подопечной.

Долгий день ждал гномов, полный шуток и веселья. К тому же, вечером всех путников пригласили на пир, который подгорные жители решили устроить в честь битвы хоббита с одним из воинов Железных Холмов. Наверное, Даин Железностоп, вопреки позорному проигрышу, сам явится к празднеству, чествуя своих гостей. И, как втайне надеялась Илийя, явится уже без своей знаменитой бороды. Хитро хмыкнув, эльфийка прищурилась.

Забавы ради, она решила научить Кили быть сахарной барышней.

♦♦♦♦♦

Забавы ради, она решила научить Кили быть сахарной барышней. У племянника, кстати, неплохо получалось: стоя на высоких каблучках, он даже не пошатывался, вопреки скованной позе. Торин сдержал в себе улыбку, боясь, что она перерастёт в хохот. Обижать Кили не хотелось, ведь он и так находился в крайне невыгодном положении. Проходящие мимо него гномы то и дело хихикали, отпуская в сторону сына Дис злые, крайне ехидные замечания.

— А ему идёт, — заметил Бильбо осторожно. Стоя подле Торина, хоббит оглядывал кружащих по гигантскому залу служителей Железных Холмов. Пир только начинался: накрытые столы ломились от яств, весёлая музыка разносилась под каменными сводами, и праздничное настроение наполняло воздух пьянящими ароматами вин. — Если можно так сказать, из Вашего племянника вышла бы изумительная дама.

— Даже не спорю, — согласился Торин, отпивая из кубка. Кроваво-красный напиток щекотал нос сказочным ароматом. — Но, на мой взгляд, Илийя поступила чересчур бессердечно. А потому, Бильбо, благодарю тебя за победу. Ты спас мою честь.

Хоббит не ответил, но остался репликой довольным. Эреборца это устраивало: говорить лишний раз об утренних происшествиях не хотелось. Последние дни обратились сущим кошмаром не только для Торина, но и для всей его компании. Напряжённую обстановку от немыслимого потока ругани сдерживало только ожидание эпической битвы полурослика с гномом. И битва эта далась не только мистеру Бэггинсу большой ценой. Двалин, не находивший себе места всё время после заключения с Даином спора, теперь мог вздохнуть спокойно. Бифур, Бофур и Бомбур, так рьяно переживавшие за жизнь взломщика, ныне сочиняли песни в честь мистера Бэггинса. Оин и Глоин, целый вчерашний день пытавшиеся напоить Бильбо успокоительным отваром, теперь довольствовались результатами собственных стараний. Сам Торин, мысленно прощавшийся с мечом и бородой, сейчас с улыбкой на устах вспоминал моменты отчаянного рассматривания собственного лица в отражении зеркала. Хохотнув, Король-под-Горой вновь отпил из кубка и косо глянул на Кили.