Воспользовавшись секундами, Лидер подцепил когтями в догорающем костре горсть угля, швырнув её прямо в глаза соперника. Гуан-Тант’ер зарычал, пытаясь смахнуть жгучий пепел. В этот момент берсеркер выхватил из-за пояса кусок глефы и с размаху вонзил в плечо Кар’клейя...

Фатор сорвался с места, однако Бессмертный перехватил его. Тут же присоединились двое собратьев, удерживая молодого дурачка. Янг’а бился в ярости, пытаясь вырваться из хватки соклановцев. Он ненавидел этого ублюдка, всем сердцем ненавидел и жаждал отомстить, теперь уже не только за себя.

Из глаз Элдера посыпались искры. Неистовый рёв наполнил просыпающиеся джунгли. Хорнд начал медленно крутить наконечник глефы, словно поворачивая жуткий ключ, открывающий сознанию новые грани нестерпимой боли. Загнутые зубцы цепляли мясо, заставляя дрожать прокачанную боями плоть, сочащуюся твеем. Он был уверен – при таком уровне боли сопротивление невозможно. Кар’клей упал на колени. Не прекращая пытки, Лидер занёс руку, чтобы отсечь противнику голову... но случилось нечто, окончательно порвавшее все его шаблоны, касающиеся кровных врагов: Ночной Воин выдернул проклятый наконечник. Схватив за руку пребывающего в полном оцепенении берсеркера, Кар’клей поднялся и стремительно вонзил в грудь противника свои жвала. Клан начал ликовать.

- Сетг’-ин-Нихкоу’те! Сетг’-ин-Нихкоу’те! Сетг’-ин-Нихкоу’те! – лилось отовсюду старое имя Гуан-Тант’ра.

Всё поплыло. Вожак инстинктивно вгрызся пастью в рану и резко рванул головой назад. Из тела берсеркера был вырван кусок мяса. Главарь, всё ещё находящийся в шоковом состоянии, оскалившись, отпрянул в сторону. Ничего подобного он не ожидал от яутов, тем более, фактически поверженных. Вкус твея врага, жуткая боль от ран, крики Охотников – всё начало сливаться в один сплошной круговорот, танец со Смертью, танец Павших Богов. Элдер почувствовал на себе взгляд Чёрного Воина, порванной кожей ощутил его дыхание. Неистовое пламя разлилось по телу, а в бешеных глазах вспыхнула долгожданная жажда твея. Альбинос схватил берсеркера за горло и швырнул в сторону. Сжав кулаки, Гуан-Тант’ер подошёл к лежащему Хорнду, в ту же секунду с силой пнул его в бок ногой, потом ещё, и ещё, и ещё... Яростно взревев в небо, он впился рукой в валары противника. Протащив Охотника по всему лагерю, Элдер швырнул его под столб. Затем, наступив ногой на грудь поверженного, победитель с бешеным рвением начал колотить бедолагу по лицу.

Победоносно выли Воины клана, кипела ярость, горький воздух тяжелел от концентрировавшегося в нём мускуса. Гуан-Тант’ер не мог остановиться... И только когда из пасти Хорнда хлынул зелёный твей, Смертоносный Клык, тот, кем стал сегодня на время схватки Кар’клей, одумался. Его будто накрыло, спустя столько лет. Он позволил ярости взять над собой верх, отчего в итоге превратился в безумное животное, кем он был когда-то в далёкой молодости.

- Пайас Леитджин-де, – шепнул сам себе Ночной Воин, убирая кровоточащую ногу с берсеркера. Сейчас его словно отпустило, вынесло из другого мира в собственную покалеченную плоть. Элдер вгляделся в алые глаза павшего Лидера. – Ты дал мне шанс... – еле слышно шепнул альбинос, отстёгивая от своего пояса аптечку и кидая рядом с Хорндом.

Воины затихли. В нависшей тишине было слышно тяжёлое дыхание Вожака, еле различимый хрип Главаря и редкое пощёлкивание яутов. Проигравший с трудом нашёл в себе силы слегка приподнять изуродованную голову и посмотреть в золотые глаза победителя. Он тихонько шевельнул дрожащей рукой, положив её на аптечку и сжав ослабевшие пальцы. Гуан-Тант’ер незаметно удовлетворённо кивнул головой. Подняв в небо поднесённую одним из Младших нагинату, Кар’клей издал победоносный клич.

- Победа клана! – подхватил Фрадиор-Гоаринд, подняв ввысь голову сокольника.

Посвящённые заликовали, повторяя жест Кар’клейя – постукивание кулаком по груди и поднятое вверх оружие. Элдер ещё раз взглянул на Хорнда: Охотник закрыл алые глаза и лежал, тяжело дыша, не шевелясь. Гуан-Тант’ер не испытывал радости. Мысли в его голове с каждой секундой становились всё мрачнее.

«Они хотят трофеев, твея, битв... Все иные для них – враги. Лишь очень немногие даруют жизнь действительно достойным, зная, сколько тысяч лет можно потратить на их поиск, пытаясь обуздать Вселенную, свить сети из известных миров. Очередная победа, а я по-прежнему не чувствую собственного ликования. Никакой наполненности, лишь пустота и дань уважения достойному врагу. Как всегда».

Ранения начали настойчиво напоминать о себе. Выйдя из стрессового состояния, организм Хищника отдался опустошительной болезненной усталости. Враг истощил весь резерв, вычерпал до дна энергетический запас устойчивости и выносливости генетически крепкого представителя племени яутжа.

- На корабль! – грозно скомандовал Вожак.

Все замерли. Яуты тихо опустили оружие и переглянулись. В голосе Элдера слышалась хрипотца.

- Мой Кар’клей... – Бессмертный попытался напомнить про трофей, а заодно предложить медицинскую помощь.

- Я сказал НА КОРАБЛЬ! – рявкнул Вождь, указывая дрожащей рукой в лес.

Фрадиор-Гоаринд опустил голову в знак подчинения и двинулся на обнаруженный Младшими ман’дака. Все остальные, повторив жест, отправились за ним. Остался только Фатор. Он стоял, тяжёло дыша. Его руки автоматически сжались в кулаки.

- Я не уйду, пока его голова не будет отделена от тела, – прошипел молодой яут, едва сдерживая накативший протест.

Вожак глубоко вздохнул. Он понимал сжираемого эмоциями ученика. В молодости он и сам был не лучше.

- Кодекс, Фатор. «Месть не красит воина».

- Я не уйду, пока ты не убьёшь его, или это сделаю я!

Янг’а был поглощён собственной яростью. Сейчас он был готов переступить очень опасную черту...

- Враг дал шанс тебе, так дай шанс ему, для более достойного поединка. «Время медленнее затягивает душевные раны, чем Кар’клей», – ядовито процитировал строчку из Кодекса Ночной Воин.

Это был очень прямой намек, и он возымел своё действие. Издав резкий звук, напоминающий фырканье, яут развернулся, быстрыми шагами направившись к кораблю.

«Глупый сопляк. Сколько времени пройдёт, прежде чем у тебя всё-таки проклюнутся мозги. И хватит ли этого времени, чтобы выжить среди подобных тебе дураков?»

«Что это за херня?!», «Даррелл убит», «Отойди, Фил!», «Здесь Хищник», «Там кто-то есть», «Инопланетный монстр, который готов порвать нас на трофеи», «Уходите немедленно! Это приказ!», «Мы квиты, уман»...

Образы и обрывки фраз то появлялись, то исчезали. Зрение никак не хотело фокусироваться на окружающей обстановке. Всё, что видела Андрейст – это яркий свет вокруг. Более никакая информация не достигала мозга.

- С ней всё будет в порядке?

- Думаю, да. Ей крупно повезло. Она должна была быть завалена обломками, отнесена на много метров ударной волной. Похоже, её явно хранит какая-то сила.

Мистер Дилан улыбнулся. Светлые пятна начали приобретать форму, медленно очерчивались границы. Фразы последнего боя постепенно затихали, образы угасали и растворялись. Командующая очнулась с пониманием, что она снова на больничной койке. Рядом стояли врач и начальник.

- Эндри... – тихо шепнул Джонс, – с возвращением.

Девушка улыбнулась. Хороший бой почти всегда заканчивается койкой. Тихонько оглядевшись, она поняла, что находится в лабораториях. Во время экспериментов не раз случались смертельные травмы, и на этот случай босс обзавёлся личной больницей.

- Не говорите родным, – тихо прошептала Андрейст.

Джонс понимающе кивнул.

- Где Фил и Катсу? Они спаслись?

- Да. Я получил собранную информацию. Единственный вопрос, который меня мучает – как спаслись Вы? – легонько улыбнувшись, спросил Дилан. Он догадывался, что это дело рук Хищника.

- Я... – девушка задумалась. Она помнила каждый момент нахождения с Воином, но почему-то ей очень не хотелось делиться этими воспоминаниями с боссом. Отнеся их в разряд личных, Андрейст ответила: – не помню.