— Что касается меня, — Меллоу уселся верхом на лавку, — то я слишком толстый для этих пещер. В общем, шел я, пока мог поместиться в этом длинном коридоре. Когда перестал помещаться, вернулся обратно. Коридор этот ведет вверх. От него, правда, отходит еще один коридорчик, вниз. Я немного прошел на четвереньках по этому аппендиксу, но следов пребывания человека не обнаружил. Вот и все.

— Ну у нас почти те же результаты, — Памела взяла в руки блокнот. — Роберт тоже не смог протиснуться, а я пролезла и прошла еще немного. Там оказалась комната, на потолке которой тоже темнели какие-то отверстия. Вообще, вся эта гора — как будто кротами изрыта. Вот, — она протянула блокнот, — я попыталась нарисовать нашу трассу.

— И вы не встретили никаких следов деятельности человека?

— Мы встретили только воду и влагу. — Гордон явно был разочарован. — Там со всех сторон шумят какие-то потоки, и остров в целом напоминает громадную лейку. Если там и было культовое сооружение, немного к сегодняшнему дню от него осталось. И вообще, критцы вряд ли поместили бы свою богиню в такое хрупкое, влажное место.

— Ну что ж… — вздохнул профессор. — Наш с Мэри отчет не сильно отличается от предыдущих двух. Мы, конечно, не можем себе позволить изучать каждый грот — их слишком много. Мы можем рассчитывать только на счастливый случай. Но, сами понимаете, он происходит только тогда, когда существует правильно разработанная методика действий. Но, друзья мои, мы же еще не выслушали Кэрол и мистера Алекса…

Он не успел закончить фразу. Со стороны моря опять послышалось завывание, от которого начинало сосать под ложечкой. Стекла барака задребезжали, крыша загудела, и вновь все стихло.

— Что это?! Что это было? — Памела сорвалась с места.

— Это ветер. — Я подошел к окну. — Это уже второй порыв.

Профессор, не обращая внимания на наш разговор, изучал записи Памелы.

— Хуже всего то, что у нас нет профессионального спелеолога. Сейчас, дитя мое, — увидев, что Кэрол открыла было рот, сказал профессор. — Я знаю, что ты имеешь в виду. Я тоже пришел к выводу, что островок Керос мог считаться тысячелетия тому назад настоящим лабиринтом. Папирус Перимоса наверняка является подлинным, а информация, заключенная в нем, мне кажется весьма правдоподобной. Я не знаю, возможно ли найти Хозяйку Лабиринта. Вполне вероятно, что ее статуя провалилась и сейчас покоится под тысячетонным грузом. Но мы не отчаиваемся. Отчаиваться нам нельзя.

В столовую быстрым шагом вошел Элефторис Смитракис.

— Как там погода? — спросил Меллоу.

— Через два-три часа задует настоящий ветер. — Грек осмотрелся. — А где этот мистер, который пошел ловить рыбу?

— О, Боже! — воскликнула Мэри. — Где Саймон?!

Памела Гордон вскинула голову и в ужасе посмотрела на Смитракиса.

— О, прошу вас, не волнуйтесь, рыбаки никогда не бывают пунктуальны. — Он кивнул и быстро вышел из комнаты.

Все подошли к окну, глядя вслед греку. Тот подошел к краю обрыва, заглянул вниз и, повернувшись к нам, замахал руками, показывая, что все в порядке. С облегченным вздохом мы отошли от окна, но наше обсуждение похода в пещеры так и не возобновилось. Потому что через пять минут в столовую вошел запыхавшийся Карутерс с сумкой на шее и с огромной рыбиной на вытянутых руках.

— Видите! — звук его голоса был посильнее, пожалуй, даже ветра из Африки. — Из этого выйдет ужин на всех, а кое-что еще останется Хозяйке Лабиринта!

— Все так, — нахмурилась Мэри Сандерс. — Но почему ты опаздываешь и заставляешь всех нас волноваться?

— Да выслушайте же меня, — замахал руками Карутерс. — Я все время смотрел на часы, но… Представьте себе, этот проклятый остров — настоящий лабиринт. Даже снаружи. Начался отлив и открыл несколько прибрежных камней. Я решил подойти поближе к рыбам и, перескакивая с камня на камень, отдалился, может быть, на несколько десятков шагов. Вижу — пора возвращаться. Но не тут-то было. Повернул я обратно, а передо мной — отвесная скала и никакого пути. Я пытался обойти ее — и ничего. Я пытался вскарабкаться на нее — и ничего. Она оставалась такой же гладкой и отвесной. Это длилось почти час. Я уже решил, что никогда не выйду из моря. А если сейчас начнется прилив, то мне — хана. Но тут, слава Богу, появился мой спаситель — господин Смитракис и освободил меня, как Персей Андромеду. Но теперь я пометил тот нужный камешек и уже, надеюсь, не пропаду. Вот вам, девушки, почти живая рыба, делайте с ней все что хотите, а я пойду смывать трудовой пот.

Все вдруг как-то резко расслабились, оживились, и только Смитракис выглядел озабоченным.

— Господин профессор, я должен попросить вас проследить за тем, чтобы все окна были плотно закрыты — первый же удар может их сорвать. Когда ветер утихнет, я дам вам знать. Да, чуть не забыл. Входную дверь лучше сейчас припереть камнями. Я принесу их.

— О, не беспокойтесь, мистер Смитракис. — Профессор поднялся из-за стола. — Мы сами все сделаем. Мы совсем не хотим, чтобы пребывание англичан на вашем острове стало для вас стихийным бедствием.

Хью Ли не мог даже предположить, что слова его окажутся пророческими…

— Господи, ну и жарища! — Мэри подошла к окну и распахнула его. — Я ненадолго открою.

Меллоу продолжил прерванную мысль.

— Ни один храм, даже тщательно спрятанный, не может находиться в безвоздушном пространстве. Хотя профессор, возможно, и прав, предполагая, что существовал путь в храм Хозяйки, но он, скорее всего, должен был казаться недоступным. Видимо, это и была гарантия безопасности богини…

Он прервался. От внезапно налетевшего вихря задрожали рамы окон.

— Не закрыть ли окно, — Меллоу встал из-за стола.

— Нет, нет, наконец-то хоть подуло, — одновременно воскликнули Мэри и Памела.

Кэрол выглянула в окно.

— Уже темно, — сказала она. — Звезды светят. Вновь подул ветер, но вновь утих.

— Меня беспокоит «Памела», — наклонился к жене Гордон. — Пойду укреплю ее дополнительными швартовами.

— Будь осторожен, уже темно.

— Я могу пойти с вами. — Я тоже встал из-за стола.

— Нет, нет, не беспокойтесь. У меня есть фонарь.

— Я закрою за тобой и подопру дверь камнями! — оглушил нас Карутерс. — Когда будешь возвращаться, постучи в окно.

Когда они вышли, Мэри обратилась к Памеле:

— Знаешь, ни за что на свете я бы сейчас не согласилась спускаться на пристань.

И словно в ответ на ее слова резкий порыв ветра со свистом ударил в окна. Колебания воздуха нарастали с каждой минутой. Хлопнула входная дверь.

— Ну что ж, вернемся к нашим баранам, — вздохнул профессор. — Сдается мне, что Гордон не верит в то, что здесь находился храм Хозяйки Лабиринта.

Вернулся Карутерс и вновь сел за стол.

— Здорово дует. Но не так уж страшно, как предупреждал этот грек. Но простите, профессор, я прервал вас.

Кэрол медленно отошла от окна.

— Поскольку я чувствую себя ответственной за это несколько импровизированное путешествие, то я и предлагаю, чтобы мы проявили больше энтузиазма. Мне кажется, мы должны задать вопрос, где находится храм, а не находится ли он вообще.

Новый порыв ветра сдул со стола все бумаги.

— Закройте же, наконец, окно! — крикнул Карутерс и сорвался со стула.

Внезапно меня охватило странное чувство нереальности. Я огляделся и увидел отрешенные, неподвижные взгляды окружающих. Ощущение было такое, как будто к бараку подошел огромный мамонт и изо всех сил начал давить на его стенки. Давление постепенно росло, стекла дребезжали, крыша гудела, а внутри все нарастал и нарастал жуткий гул, не напоминающий ни один из слышанных мною до сих пор звуков.

— Боже… Что это?.. — прошептала Памела Гордон.

— Это, наверное, и есть тот самый страшный ветер во всем своем великолепии, — спокойно произнес Меллоу, и, как будто отвечая на его слова, буря вдруг утихла. Но тут же вновь раздались звуки, не менее ужасающие. Это море, понял я, это море, гонимое африканским ветром, начало свой штурм Кероса…