В последнем разделе Болотов перечисляет болезни, которые могут быть излечены с помощью электрической машины. В этом перечне: простуда, насморк, кашель, грудные болезни, ревматизм, болезни горла, глазные болезни (не более трех минут «ветрением»), глухота, звон и шум в ушах, лихорадки, горячка, угар, ломота в теле, судороги и спазмы, головные боли, опухоли, подагра, паралич, зубная боль, чирьи, нарывы, прыщи, бессонница.

Из перечня видно, что во времена Болотова еще не умели четко различать болезни, в ряде случаев за болезнь принимались побочные проявления других болезней. Отсутствие правильной диагностики, безусловно, мешало эффективному лечению.

7 октября 1838 г., Санкт-Петербург. Небо серыми тучами низко нависло над городом. Мелкий осенний дождь с унылым однообразием шел уже второй день, нагоняя тоску не только на людей, но, кажется, и на деревья, и на птиц, и даже на все неживое. Березы стояли, грустно опустив вниз свои ветви, и с них стекали капли, словно слезы. Неугомонные воробьи, обычно с шумным чириканьем носившиеся с места на место в поисках пищи, сейчас, нахохлившись, спрятались под карнизами в молчаливом ожидании, когда дождь утихомирится и можно будет снова начать хлопотливую, но веселую жизнь.

Красивые и оживленные в хорошую погоду улицы Санкт-Петербурга были пустынными. Лишь к одному из домов на углу Невского проспекта и Адмиралтейской площади время от времени подъезжали экипажи. Приехавшие в них стремились как можно быстрее преодолеть пространство от места остановки экипажа до дверей подъезда. Этот дом принадлежал Вольному экономическому обществу, и сегодня в нем должно было состояться общее собрание, посвященное юбилею одного из старейших и почетных его членов — А. Т. Болотова.

Секретарь Общества — Петр Григорьевич Соболевский — приехал задолго до собрания. Ему хотелось еще раз проверить, все ли и надлежащим ли образом подготовлено к проведению юбилея, а также лично встретить прибывающих гостей. Ненастная погода послужила поводом к тому, что приезд участников сильно растянулся. Одни, рассудив, что дождь может усилиться, приехали задолго до объявленного начала. Другие, в надежде, что дождь может прекратиться или ослабнуть, выжидали, и в результате приехали с опозданием. Учитывая это обстоятельство, президент Общества граф Н. С. Мордвинов и секретарь П. Г. Соболевский решили несколько задержать открытие собрания. Испросив на это согласие собравшихся, президент пригласил их занять время до начала осмотром выставки, игрой в бильярд и шахматы, посещением буфета и беседами.

Выставка, посвященная юбиляру, находилась в зале, где проходили собрания, и представляла собою в основном печатные труды А. Т. Болотова. Целую полку в книжном шкафу занимали 40 томов «Экономического магазина». Выстроившись в ряд и поблескивая золотым тиснением названий на корешках, книги производили внушительное впечатление. Петр Григорьевич Соболевский, доставая с полки некоторые из томов и показывая их гостям, рассказывал о гигантском научном подвиге Андрея Тимофеевича, который один писал и редактировал материал для журнала таким образом, что регулярно в течение 10 лет каждый квартал выходил том объемом 25—30 печатных листов. Лишь малолетний сын Павел оказывал помощь отцу, переписывая подготовленные им статьи.

На другой полке стояли экземпляры «Трудов» Вольного экономического общества, в которых были опубликованы статьи А. Т. Болотова. Этот журнал Общество начало издавать с первого года своего существования. И уже во второй части «Трудов» (1766) появилась статья Болотова «Описание свойств и доброты земель Каширского уезда». С тех пор он регулярно направлял свои статьи в «Труды». В этом журнале были опубликованы наиболее крупные и интересные работы А. Т. Болотова по сельскому хозяйству, работы теоретического характера, закладывающие научные основы сельскохозяйственного производства. Среди них такие, как «Примечание о хлебопашестве вообще» (1768), «Об удобрении земель» (1770).

Гости внимательно рассматривали книги и рукописи А. Т. Болотова. Как обычно бывает, человек в присутствии других, знакомых ему людей, редко может молча рассматривать что-нибудь, весьма интересующее его. Чаще всего люди тут же начинают обсуждать увиденное. Так было и здесь.

Некоторые удивлялись большому количеству статей, написанных Андреем Тимофеевичем. Им казалось невероятным, что один человек может проделать такую огромную работу. Другие пытались понять особенности жизни и творчества, позволившие ему осуществить этот титанический труд. Развернулась оживленная дискуссия. Попытку' одного из ее участников свести все дело к продолжительности жизни ученого большинство дружно отвергло: много людей жили раньше и живут теперь еще дольше, чем Болотов, но тем не менее не написали ни строчки. Предположений было высказано много: особая склонность к писательскому труду (с этой позицией согласились, но дополнили ее оговоркой: нужно хорошо знать то, о чем собираешься писать, только тогда написанное получит признание других); склонность к порядку, к систематическому труду (кто-то вспомнил о том, что Андрей Тимофеевич жил по твердо установленному режиму, который имел только два варианта: зимний и летний); большая наблюдательность, любовь к эксперименту, способность к обобщению (если бы не было фактического материала, не о чем было бы писать); систематическое и тщательное ведение дневников и журналов, в которых отмечалось все, что делал и видел в своих опытах Болотов, к каким выводам приходил, обдумывая результаты исследований (надеясь только на память, вряд ли сумел бы Андрей Тимофеевич совершить свой научный подвиг). Так объединенными усилиями присутствующие правильно определили главные условия плодотворной деятельности Болотова.

От выставки, посвященной трудам юбиляра, Соболевский провел участников в конец зала, где были размещены портреты и бюсты наиболее почетных деятелей Вольного экономического общества. В первую очередь Соболевский ознакомил с его членами-учредителями. На одной стороне зала висели портреты А. А. Нартова, А. В. Олсуфьева (первый президент Общества), Г. Г. Орлова, И. Г. Чернышева, А. И. Черкасова, на другой — И. И. Тауберта, Г. Н. Теплова, X. Пекетта, Ф. И. Петера, Г. Я. Эклебена.

Всего членов-учредителей было 15, но для пятерых из них (Р. И. Воронцова, Т. И. Клтшгштета, И. Г. Лемана, И. Г. Модели, В. Польмаиа) портретов ни найти, ни изготовить не удалось.

Затем Соболевский провел гостей мимо бюстов, установленных в зале в честь особых заслуг перед Обществом некоторых его деятелей: Ф. А. Ангальта (установлен в 1794 г.), А. А. Нартова (установлен еще при жизни, в 1811 г.), С. Сестренцевича-Богуша (в 1823 г.), С. В. Строгановой (в 1837 г.).

Собрание Общества открыл президент Н. С. Мордвинов. Несмотря на отвратительную погоду, зал был основательно заполнен публикой, почтить память Андрея Тимофеевича кроме членов Общества прибыло много лиц, не входивших в его круг. Приехали гости и из других городов. На передней стене висел портрет юбиляра, перед ним на специальной полке стояли вазы с зелеными растениями и цветами, олицетворяющими неугасавшую всю жизнь любовь Андрея Тимофеевича к растениям.

Президент поднялся за столом, и в зале воцарилась глубокая тишина. Николай Семенович оповестил собравшихся о цели собрания — почтить память почетного члена Общества — А. Т. Болотова в связи с исполнившимся столетием со дня его рождения, упомянув о том, что всего пяти лет не хватило почтенному старцу до своего славного юбилея.

Затем президент ознакомил участников собрания с жизнью и деятельностью юбиляра, подчеркнув, что, несмотря на многогранный талант Андрея Тимофеевича, все же главные его заслуги лежат в области науки, особенно сельскохозяйственной. Мордвинов кратко охарактеризовал основные труды Болотова по земледелию (трактаты «О хлебопашестве вообще», «Об удобрении», «О разделении полей»), по садоводству и др.