–– Денис, пора прекращать этот балаган. – сказал он адвокат.

–– Какой балаган?

–– Сегодня меня не пустили к Копылову.

–– Почему?

–– Не хотят, чтобы я увидел, до чего они его довели. У них на уме только одно – чистосердечное признание выбить, а каким способом, им без разницы. Избили они вашего Лёшу, и очень сильно. Денис, я ведь сделать ничего не могу, хотя знаю, кто совершил преступление. Но раскрыть их, значит, подставить тебя.

–– Ничего, Глеб, я что-нибудь придумаю.

Когда Сева увидел Лёшу, он тоже ужаснулся.

–– Ну у них и методы! Хорошо, что я не следователь и мне не надо не из кого показания выбивать.

–– Ты только родным моим ничего не рассказывай. И Валерке тоже, чтоб не проболтался.

–– Само собой разумеется. Мать твоя совсем слегла а после такого известия может и не выжить.

–– Мама, мама… Она никогда не понимала меня, я ненавидел её за то, что она увезла Свету, что послужило причиной аварии, но сейчас… Я не хочу, не могу допустить, что бы она умерла. Какой бы она не была, она ведь моя мама.

====== Глава 53 ======

Тем временем суд продолжался.

Прокурор: Свидетель Плотников, вам знаком этот предмет? – и он показал ему пресловутый домкрат.

Валера: Да, это тот самый домкрат. Где вы его нашли?

Прокурор: А разве вы ещё не слышали об этом? Возле тела потерпевшего. Копылов именно им нанёс удар Романову по голове.

Соломатин: Это ещё не доказано. Вы можете только утверждать, что им был нанесён удар, но никак не говорить, что его нанёс мой подзащитный.

Прокурор: Вы правы.

Валера: Домкратом по голове? Это каким же идиотом надо быть, что бы так сделать? Так мог поступить только полный отморозок. Но Лёша не такой!

Прокурор: Так вы утверждаете, что Копылов не мог этого сделать?

Валера: Утверждаю. Я ручаюсь – это не он. Зачем ему бить Стаса по голове, да ещё бросать орудие преступления рядом? Я не верю, что это он совершил.

Прокурор: А тогда кто?

Валера: Что вы у меня спрашиваете? Я же не прокуратура, что бы разбираться во всём этом.

Прокурор: Вы слышали о том, что Станислав Романов приходил в мастерскую после вашего ухода?

Валера: Нет. Когда я прибежал туда, мне сказали, что напали на Стаса.

Прокурор: Кто сказал?

Валера: Сам же Лёша и говорил перед тем, как его милиция увезла. Но о том, что Стас перед этим в мастерскую заходил, я впервые слышу

«Бедный Валера! – подумала Света. – Сколько же ему приходиться врать! Только бы он не выдал себя!»

Прокурор: Возможно, они повздорили там, и Копылов ударил его по голове.

Валера: Чем? Пропавшим домкратом? Во-первых, повторяю – такое мог сделать только дебил, а я ничего такого за Лёшей раньше не замечал, а во-вторых, домкрат-то исчез. Если бы Лёша специально его спрятал, он бы поискал немного для вида, а не потратил на его поиски уйму времени.

Соломатин: После ухода из мастерской вы на улице никаких криков не слышали?

Валера: Нет. Повторяю, я долго был в магазине.

Прокурор: У меня больше нет вопросов.

Судья: Вызывается свидетель…

«Сарафанное радио автомобилистов», включенное Севой, сработало сегодня на славу. В зале было много людей, знающих Лёшу с положительной стороны, а двое из них даже выступили перед судом.

Они рассказали о Лёше много хорошего.

«Видно, что эти люди говорят искренне. – подумал судья. – Все хвалят Копылова. Да, непохож этот парень на убийцу. К тому же, какой-то странный был в милицию звонок. Женщина кричала: «Помогите!», и довольно громко. А ведь именно это слово слышала свидетельница Цветкова за 10 минут до того, как увидела человека на корточках в синей куртке. Даже если она видела именно Копылова, то зачем ему, совершив преступление, сидеть рядом с телом, да ещё целых 10 минут? К сожалению, все выступления свидетелей говорят только о том, какой Копылов хороший, но ни один не проливает свет на то, кто же в действительности совершил это преступление».

Судья: Все свидетели опрошены?

Соломатин: У меня ходатайство о вызове в суд и допросе свидетельницы Раисы Вороновой. Она утверждает, что что-то видела. Она не была заявлена заранее, так как явилась в прокуратуру уже после окончания следствия.

Судья: Я постановляю ходатайство удовлетворить и допросить свидетельницу Воронову.

«Тётя Рая? – подумал Лёшка. – Неужели она что-то видела? Ну хоть один человек, который был в тот вечер на улице, нашелся.

Соломатин: Расскажите суду, что вы видели вечером 16 марта.

Воронова: Иду я. Значит, по улице, а неподалёку от меня стоят двое мужчин. Они были ко мне спиной, но фигуры-то у них мужские! Ту один из них поднял руку и поднёс её к уху, ну, как будто по телефону собирается говорить. И тут я услышала женский крик: «Помогите!» Потом тот же голос начал что-то говорить. Слов я не разобрала, но поняла, что кричал это один из тех прохожих. Я подумала тогда: «Странно! Фигура мужская, а голос-то женский. Может, голубой?» В общем, накричался он или она в телефон, а потом они вдвоём пошли к мастерской. Оттуда вышел парень. Они подошли к нему и чем-то замахнулись. Парень упал, а они скрылись за гаражами. Очень сильно они шумели. Уж не знаю, зачем им это надо было. В это время из мастерской вышел ещё один. Он начал бегать и озираться по сторонам, потом заметил лежащего парня и склонился над ним. И тут приехала милиция.

Соломатин: Вы знаете кого-нибудь из участников той сцены?

Воронова: Тех двоих я, может, и знаю, но видела-то я их со спины, лиц не разглядела. Кажется, всё-таки, они мне незнакомы. Парня упавшего я тоже не знаю. А вот последний – это Лёша Копылов, автомеханик наш местный. Да вот же он сидит. Вы в чем его обвиняете?

Прокурор: В покушении на убийство Станислава Романова.

Воронова: В покушении на кого? Того парня лежащего? Так это не он сделал, а те двое.

Прокурор: А почему же вы раньше об этом не заявили, когда ещё велось следствие?

Воронова: Я и хотела, но муж запретил. Сказал: «У нас и так проблем полно! А то ещё по судам затаскают».

Прокурор: Но вы не послушались мужа и пошли сюда?

Воронова: Нет. Пришла ко мне недавно дочка моя и спрашивает: «А почему автомастерская закрыта?» Я ей говорю: «Так Лёшку же арестовали, скоро уже, наверное, суд будет». Муж это услышал и кричит: «Это что, тот самый случай, о котором тебя адвокат спрашивал? Если Лёшку посадят – кто же тогда нам машины чинить будет? А ну, живо в прокуратуру, пока ещё не поздно!»

Соломатин: Это что же такое происходит, гражданка Воронова? Копылов-автомеханик нужен всем. А будь он простым, ничем не выделяющимся парнем, то его можно засадить и никто за него не вступится. А те, кто что-то знают, будут молчать и спокойно наблюдать, как судят невинного человека! Сейчас не времена Домостроя, когда жена во всём беспрекословно подчинялась мужу. И ещё, у вас самих автомобиль есть?

Воронова: Да я и говорю, машина у дочки. А муж… характер у него тяжелый. Может и руку поднять, если что-то не по его сделаю.

Соломатин: А ещё что-нибудь вы видели?

Воронова: Нет. Хотя постойте! Видела двоих мужчин (ну уж это точно мужики были). Лица я их видела, но разглядеть не смогла – темно было. Вышли они из старого пустого гаража (там никто никогда машины не ставит) после того, как милиция уехала, и убежали.

Соломатин: А опознать их сможете?

Воронова: Так говорю же, темно было.

Соломатин: У них в руках что-нибудь было?

Воронова: Нет, не было. Но у них действительно что-то было, когда они на парня замахивались, что-то длинное, большое.

Соломатин: А что вы можете сказать о моём подзащитном?

Воронова: О Лёше-то? Хороший мальчик. Трудолюбивый. Много я о нём слышала. Наверно, недаром его прозвали «лучшим автомехаником города». Уже много лет он в автомастерской работает. Ещё покойный Кирилл, отец Валеры, очень хвалил Лёшу.

Судья: У сторон есть, чем дополнит заседание?... Тогда переходим к судебным прениям. Слово предоставляется государственному обвинителю.