– Не все я разумею, что ты речешь, – ответил владыка, продолжая с интересом разглядывать показывающие живые картинки зеркала, – но мыслю, обвиняешь меня в воровстве. Будто я отказываюсь платить за съеденную урюканскую ягоду изюм?

– Во мужик загоняет! – хохотнул крепыш.

– Погоди, Андрюха, снова бросил товарищу высокий и заинтересованно уставился на пришельца. – А ты, значит, платить не отказываешься?

– Нешто я вор какой? – искренне возмутился владыка и сунул руку в один из карманов скрытого мороком широкого ремня, который всегда носил под рубахой. За съеденный изюм с лихвой хватило бы одной золотой монеты, но очень уж ему хотелось разузнать о чудо зеркалах, потому он взял сразу пять монет и стопочкой выложил их на стол. Заодно постучал костяшками пальцев по черной столешнице, но так и не смог понять, из какого дерева она сделана.

– Это чего? – уставился на золото Макарыч.

– Плата за урюканскую ягоду, знамо.

– Чего это? – переставил слова предыдущего вопрошающего кучерявый крепыш.

Высокий взял одну монету, покрутил перед глазами, сгреб остальные и повернулся к парнишке.

– Ильин, иди-ка покури.

Понятливый парнишка шустро покинул помещение.

– Андрюха, – теперь высокий обратился к крепышу, – в ювелирке на первом этаже скупка лома есть?

– Только в счет оплаты товара, – сообщил тот. – Я им свои старые фиксы сдавал, когда цепочку брал.

– Значит, туфту отличать они умеют, – удовлетворенно кивнул Макарыч и протянул Андрюхе монету. – Сгоняй-ка к ним… ну, ты понял зачем?

– Понял, шеф. Сгоняю, – и крепыш выскочил из комнаты вслед за молодым.

Далее высокий продолжил рассматривать оставшиеся у него монеты, поглядывая и на пришельца. А тот по-прежнему не сводил глаз с увиденного чуда.

– Как сие чудо творится? – снова вопросил владыка. – Не ведомо мне, как такие призывы творить.

– Какое чудо? – отвлекся от монет Макарыч. – Мониторы, что ли? Ты мне мозг не компостируй. Если ты мне фуфло впарил, Андрюха тебе такое чудо пропишет, век удивляться будешь.

– Оно так, – кивнул Леший, – я в этих краях столько дивного узрел, что и века не хватит все осмыслить. Как же зовется царство-государство ваше? Кто правит им? Кто сей чудный град воздвиг?

– Уймись, мужик, – пресек череду вопросов Макарыч. – Здесь у тебя под дурака косить не прокатит. Знаешь, сколько мы тут таких хитрых обломали?

– Не возьму я в толк, о чем ты рекешь? – нахмурился владыка. – За изюм я злата с лихвой отсыпал. В чем же причина твоего недовольства, купец? И не обзывай меня мужиком! Не то осерчаю.

– Да ты чо! – притворно изумился высокий. – И как же мне тебя величать?

Леший не собирался открываться неразумному человечишке, потому вновь назвался так, как окрестил его восставший Кощей:

– Леха – имя мое.

Тут в помещение ворвался возбужденный Андрюха. Косясь на пришельца, он отвел Макарыча в другой край комнаты и, явно волнуясь, зашептал ему что-то на ухо.

– Хренасе! – округлил глаза тот. – Чо, в натуре?

Вместо ответа кучерявый коротко перекрестился.

– Не, – мотнул головой высокий и протянул руку, – дай-ка монету. Пойду сам проверю.

– Слышь, шеф, – отступил в угол набычившийся крепыш, – ты и так четыре штуки загреб. Это моя.

– Да ты чего, Андрюха? – удивленно взметнул брови шеф. – я ж не претендую на твою законную долю. Просто сам хочу убедиться. А если я им для проверки сейчас другую монету принесу, они ж могут решить, что у нас тут мешок с такими же. Слухи пойдут. Оно сейчас конечно не девяностые, но мало ли.

Кучерявый зашевелил бровями, размышляя над доводами шефа, и, в конце концов, вопросил:

– А если остальное рыжье лажовое?

– Логично, – после секундного раздумья согласился Макарыч. – Придется засветить еще одну монету. Ты, Андрюх, пока с этим пообщайся. Только без наездов. Его, кстати, Лехой зовут.

– Да ты чо, Макарыч? Да я ж к нему теперь со всем уважением, – заверил тот и обратился к пришельцу: – Лех, кофе будешь? Или, может, пивка, а?

Ничего не понимающий Леший проводил взглядом вышедшего Макарыча и подошел к крепышу.

– Друже Андрюха, растолкуй, чего купца Макарыча заботит? Не уразумею я что-то.

– Чего-о? – Андрюха пристально всмотрелся в лицо пришельца. – Да ты, брат, загашенный по ходу. Курнул чего? Или чем покрепче балуешься?

Владыка устало вздохнул, осознав, что добиться взаимопонимания с местным племенем будет не просто. Он в очередной раз подумал о Кощее. Тот, когда восстал, разговаривал очень похоже – почти все слова знакомы, а смысл сказанного совершенно не понять.

– Да ты присаживайся, Лех, – не унимался кучерявый, поворачивая к гостю кресло на колесиках. – Я щас кофеек соображу. Лех, у тебя при себе еще такие монеты есть? А то я могу за изюмом сгонять. Хочешь, целый короб принесу?

– Ты, Андрюха, растолкуй мне, что вот это такое? – проигнорировав вопрос о монетах, Леший ткнул в чудо зеркала.

– Это? – кучерявый уставился на мониторы так, будто только что впервые их увидел. – А, так это ж это… Око Саурона.

– Око? – Леший подошел ближе, осторожно прикоснулся к одному из мониторов, затем вновь обратился к Андрюхе: – Как творится сие?

– Так чего, Лех, есть у тебя еще монеты? – остался на своей волне кучерявый.

Еще несколько минут они безрезультатно пытались выяснить нужные каждому сведения. Наконец вернулся высокий. Лицо его выражало одновременно и радость, и тревогу. Будто бы на человека свалилось нежданное счастье, но тот опасается, как бы это счастье не оказалось коварной ловушкой.

– Алексей, – сходу нацелился он на Лешего, – рад сообщить, что у администрации нет к вам никаких претензий. Более того, вы теперь являетесь ВИП клиентом нашего магазина.

– Не понятна мне речь твоя, купец Макарыч, – на всякий случай предупредил владыка, чем на несколько секунд вогнал высокого в ступор.

– Загашеный, – глядя на шефа, кивнул в сторону пришельца Андрюха. Шеф ответил понимающими покачиваниями головы.

– Андрюха, ты побудь за меня. Я провожу товарища.

– Э-э… Шеф, я, типа, это… тоже могу проводить.

Ты чего? Я не в этом смысле! Зови Ильина, и смотрите тут в оба за залом! – строго прикрикнул на подчиненного Макарыч и, растянув губы в улыбке, взял под локоть Лешего. – Пойдемте, уважаемый, я вас провожу.

– Как око творить, растолкуешь? – вопросил у сопровождающего владыка, выходя из помещения и бросая последний взгляд на чудо зеркала.

***

– Это вам, Алексей, – Макарыч подхватил увесистую суму из тончайшей полупрозрачной материи, напоминающей невероятно гибкую слюду, когда они покидали лавку через небольшие самые обычные двери.

– Что это? – полюбопытствовал Леший, не понимая, с чем связана неожиданная смена отношения к нему купца. А тот теперь даже обращался к владыке на вы, словно к понтляндскому дворянину.

– Презент, – Макарыч распахнул суму, позволяя заглянуть внутрь. А там лежали прозрачные мешочки с изюмом, курагой, черносливом, различными орехами и еще невесть с чем, несомненно, заморским и наверняка дорогим.

Польщенный и смущенный пришелец вопросительно посмотрел на того, кого принимал за купца, пытаясь понять, искренен ли тот в благорасположении к нему, или желает что-то потребовать взамен.

– Я донесу до машины, – услужливо заявил тот, видя, что Леший не собирается забирать у него подарок. – Ваша машина на стоянке, Алексей?

– Леха – имя мое, – напомнил владыка, которому надоело, что собеседник называет его Алексеем.

– Э-э, не вопрос. Я сам люблю по-простому. Ты на машине, Лех, или пешком.

– На машине?

Последовал короткий диалог непонимающих друг друга людей, в ходе которого Макарычу удалось-таки выяснить, что богатый посетитель не имеет личного автомобиля, и он предложил отвезти его, куда тот скажет, на своем. Леший, подумав, решил, что не нуждается в сопровождении человечишки, речь которого не всегда понятна, а помыслы неведомы и подозрительны, и вежливо отказался, однако приняв суму с заморскими яствами. Но и сам решил отблагодарить, и снова сунул руку в кармашек на поясе. Пальцы зацепили металлическое колечко, заряженное силой. Любой колдун за такое колечко насыпал бы целую гору заморских яств, потому Леший, после секундных сомнений, запустил пальцы в другой кармашек и выудил самый обыкновенный золотой перстень с простым бриллиантом размером с крупную горошину. Хватит и такого отдарка этому человечишке.