Дочитывать Снейп не стал. Этой таинственной миссис Шеппард еще крупно повезло, что командовала четверкой не Беллатрикс Лестрейндж, подумал он. В таком случае тремя трупами дело бы не закончилось. Да и при появлении авроров она убегать не стала бы – Беллу можно было назвать отмороженной, психопаткой, безмозглой дурой, но заподозрить в трусости – никогда. Она бы дралась до конца и как пить дать, положила бы пару—тройку бойцов и дом бы подожгла, с этой пироманки станется.

Обычно Снейп был в курсе всех мало-мальски важных вылазок коллег по темному лагерю, даже тех рейдов, в которых он лично участия не принимал, но именно об этой акции ему не было известно вообще. Что было странно, обычно Темный Лорд перед объявлением очередной карательной акции советовался с теми, кто принадлежал к так называемому «ближнему кругу». А тут даже не потрудился поставить своего «самого верного слугу», как он иногда называл Снейпа, в известность. Одно из двух – либо Снейп как-то умудрился лишиться доверия повелителя, либо Волдеморт затеял очередную сверхсекретную аферу, а своих людей использует вслепую, не посвящая их даже в десятую часть своего плана.

Снейп в задумчивости бросил газету обратно на стул. В гостиной никого, кроме него не было, и он сейчас просто тихо радовался возможности посидеть в тишине, но тут на пороге возникла знакомая до отвращения фигура давнего врага – Сириуса Блэка.

Тот, казалось, тоже не ожидал увидеть его здесь, так как чертыхнулся вполголоса, а затем прошел к другому концу стола, чтобы сесть подальше от Снейпа, с шумом отодвинул стул и развалился на нем с самым независимым видом.

Около минуты они сидели в абсолютном молчании, затем Блэк, которого, видно, так и распирало начать привычную перепалку, картинно зевнул в кулак и насмешливо произнес:

– Что-то, Нюниус, ты сегодня рановато. Неужели ты так успел осточертеть своему повелителю, что он тебя выпер на целый час раньше обычного?

Снейп медленно повернул голову в его сторону и лениво протянул:

– Советую завидовать моей насыщенной жизни молча, Блэк. Ты бы и рад был, чтобы тебя выперли на какое-нибудь опасное задание, где ты мог бы блеснуть своей потрепанной гриффииндорской доблестью. Да вот только предел твоих возможностей сейчас – торчать в этом клоповнике да следить, чтобы твой чокнутый домовик не растащил дом по кирпичику. Прямо-таки готов тебе посочувствовать! – Сочувствуй, пока есть возможность, – осклабился Блэк, – да только настанет день, когда ты сам будешь сидеть в какой-нибудь сточной канаве, боясь высунуть нос. Сильно сомневаюсь, что в следующий раз у Дамблдора будет возможность отмазать тебя от суда. Да и захочет ли он вообще это делать, когда, наконец, поймет, что такому как ты – самое место в Азкабане!

Снейп откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки.

– Ну, тогда начинай молиться, чтобы дожить до этого счастливого дня, – сказал он. – А я пойду, поставлю свечку за то, чтобы тебе дали Орден Мерлина посмертно. – Я еще тебя закопаю, ублюдок подземельный! – сверкнул глазами Блэк. – Копать лапами будешь?

Блэк уже было открыл рот, чтобы ответить что-нибудь особенно злое и уничижительное, но в этот момент в гостиную вошел Ремус Люпин, и Блэк осекся. Оборотень, казалось, понял, что подоспел как раз вовремя, чтобы предотвратить назревающую ссору старых врагов. На его бледном, испитом лице мелькнуло выражение «ну вот, опять они за свое», он вздохнул, приветственно кивнул Снейпу (на что тот скривился, но все же кивнул в ответ), а затем направился к Блэку. Обняв приятеля, Люпин опустился на соседний с ним стул и с укоризной в голосе произнес:

– Продолжаете обмениваться комплиментами? – Ты же знаешь, Лунатик, у меня аллергия на эту постную физиономию, – фыркнул Блэк, – прямо чесаться начинаю, то того хочется врезать по ней! – Чесаться? У меня есть чудесный рецепт противоблошиного зелья, могу поделиться, – с деланым сочувствием предложил Снейп. – Валяй! Ты мне – зелье, я тебе – шампунь! – Господи, когда же вам, наконец, надоест, – сокрушенно покачал головой Люпин, – как дети, честное слово! – Решил освоить роль миротворца, Люпин? – прошипел Снейп. – Не старайся, тебе это не идет. Плохо получается.

Лицо Люпина неожиданно стало жёстким.

– Ты прав, – тихо сказал он. – Поэтому я просто скажу: раз уж мы сейчас по одну сторону баррикад, советую вам обоим засунуть свои претензии и антипатии сами знаете куда. Не хватало, чтобы из-за вашей грызни пострадало общее дело. После войны будем разбираться кто кому и чего должен. Если доживем, конечно.

Снейп и Блэк молча обменялись ненавидящими взглядами, но не нашлись что ответить, так как оба чувствовали правоту Люпина. Блэк сердито засопел и, сунув руки в карманы пиджака, принялся раскачиваться на стуле, а Снейп просто уставился неподвижным взглядом в пространство и сделал вид, что не замечает ничего вокруг.

Гостиная постепенно заполнялась людьми. Первым появились Артур Уизли с Биллом, вскоре к ним присоединилась Тонкс, которая при виде Люпина зарделась и кончики ее ярко-розовых волос тоже покраснели. В самом конце в комнату вошли миссис Уизли и Кингсли Шеклболт. Все ждали прихода Аластора Муди, без которого начинать собрание не имело смысла.

Наконец, в передней послышался сиплый голос Грозного Глаза, говорившего кому-то:

– Робеешь, Змейка?

Ему ответил глуховатый женский голос:

– Перед кем? – И правильно. Тут все свои… Как ты вообще, нормально? – Я в порядке, Аластор. Насколько это вообще возможно.

Снейп старательно прислушивался. Этот голос был очень хорошо ему знаком, только почему-то он не мог поверить в то, что это именно она.

Муди ввалился в гостиную и привычно оглядел собравшихся своим беспокойно вертящимся во все стороны искусственным глазом.

– Собрались не все, – произнес он. – Флетчера известить не удалось, а Дамблдор сейчас очень занят – пытается вести переговоры с вампирами, – ответил Уизли-старший.

Взгляды присутствующих были направлены на хрупкую женскую фигурку, стоявшую за спиной Муди, в дверном проеме. Полумрак коридора скрывал ее лицо. Поняв, что члены Ордена пытаются разглядеть его спутницу, Муди схватил женщину под локоть и несколько бесцеремонно вытащил ее на освещенную часть гостиной.

– Позвольте вам представить нового члена Ордена – Диану Шеппард. Она из подразделения Кингсли по охране премьер-министра. Впрочем, вы ее и так, кажется, знаете.

Конечно, она изменилась за эти годы. Тогда, во время ее визита в Хогвартс по поводу «брыкучих» учебных мётел он про себя отметил, что она стала гораздо интереснее, чем в школе. Исчезла угловатость и порывистость подростка, позднее других осознавшего себя женщиной. Она повзрослела, чуть выросла, но при ней остались и эти ее огромные горящие темные глаза, и смугловатая кожа и даже непослушные локоны, выбивающиеся из прически.

Сейчас же ему больше всего бросилось в глаза то, как изменился ее взгляд, прежде спокойный и открытый – теперь в нем было что-то темное, мрачное, это был взгляд человека, видевшего смерть. Одета она была в джинсы и черную водолазку, поверх которой была наглухо застегнутая черная «рокерская» куртка с металлическими заклепками. Снейп заметил и желтоватую бледность ее осунувшегося лица, и круги под глазами, и некоторую заторможенность в движениях, что неудивительно – после всего случившегося девчонка наверняка сидит на сильных транквилизаторах.

Беркович (впрочем, теперь уже Шеппард) медленно, словно нехотя, прошла вдоль длинного стола и опустилась на свободный стул между Тонкс и Биллом Уизли. Снейп поймал на себе ее взгляд – тяжелый, пристальный, излучающий недоверие. Она явно не ожидала встретить его тут. Он осторожно скользнул в ее сознание, буквально через мгновение она ощутила присутствие его разума в своем и молниеносно вытолкнула его. Но Снейп все же успел кое-что увидеть – лежащий на полу человек в дорожной мантии с неузнаваемо изуродованным лицом, а затем и сама Беркович в компании какого-то старика, показывающего ей прозрачный фиал, в содержимом которого он безошибочно узнал «алую вуаль».