В таком виде и застал ее Стив, неизвестно почему проснувшийся. В два шага он пересек кухню, опустился перед ней на корточки, отобрал опустевший стакан из вялых пальцев и тихо спросил:

– Ты где была?

Не получив ответа, он сел рядом с ней на пол, обнял ее за плечи и прижал к себе. Уткнувшись ему в грудь, Диана глубоко вздохнула и ощутила внезапный прилив умиротворения и защищенности. Стив погладил ее по взъерошенным волосам и спросил:

– Сколько человек погибло? – Двое, – чуть слышно ответила она. Какое счастье, что он и сам все прекрасно понял…

Сколько они так просидели, она не могла сказать – пять минут или полчаса. Слезы продолжали литься, только уже скорее сами по себе, словно стремились излиться за долгие годы бездействия. Как давно же она в последний раз плакала…

Наконец Стив отстранил ее от себя и спросил:

– Ну что, суперагент в юбке, наревелась?

Она зашмыгала носом, но ничего не ответила.

– Утром я звоню в аэропорт насчет билетов в Окленд. К черту такую работу!

Диана затрясла головой:

– Я никуда не поеду… Езжай один, если хочешь, – она вскочила и потянулась за бутылкой, но Стив опередил ее и, схватив бутылку первым, спрятал ее обратно в шкаф. – Размечталась, – усмехнулся он, непонятно что имея в виду. – Помнишь, что ты мне обещала? – Что-то не припомню, чтобы я обещала тебе свалить при первых трудностях! – А как же «и в горе, и в радости»? Забыла? Раз уж черт меня сподобил связаться с тобой, будем хлебать дерьмо совместно.

Диана рассмеялась сквозь еще не просохшие слезы и виновато произнесла:

– Прости, что втягиваю тебя в это дерьмо. – Ничего. Мы тоже порой рискуем, особенно когда нечаянно узнаем всякие грязные секреты своих заказчиков. Так что оба мы на опасной работе. – Вот и не требуй от меня невозможного! – Вот я не требую! С тебя потребуешь, как же, ты же превратишь меня в зеленую игуану и посадишь в стеклянный ящик – оно мне надо? А теперь спать и немедленно. Я хочу утром видеть перед собой свою жену, а не зомби с красными глазами. Кто же мне утром завтрак-то приготовит?

Диана шутливо пихнула мужа кулаком в бок. Его вечные шуточки, которые порой так раздражали, сейчас были как нельзя более к месту, чтобы отвлечься от кошмара сегодняшней ночи.

– Шеппард, ты можешь думать о чем-то еще, кроме жратвы? – Могу. Но боюсь, ты сейчас вряд ли разделишь мой энтузиазм…

Диана копошилась в архиве в поисках дел о нападениях Упивающихся смертью в конце семидесятых – начале восьмидесятых годов. Ей все не давал покоя способ, которым был убит Бентли – уж больно необычным и не слишком надежным он был. Ядом был пропитан какой-то предмет одежды – дотронься до него и ты покойник через пару-тройку минут. А если жертва обойдет отравленный предмет стороной? Надышится испарениями, превратится в полуинвалида, но останется жива и, если повезет, проживет еще лет тридцать. Упивающиеся ставили на нем какой-то очередной эксперимент? Все может быть, но обычно они действовали по гораздо более примитивной схеме – просто нападали скопом и «мочили» все, что движется, оставляя после себя лишь пожарища и гору изуродованных трупов.

Если быть точнее, Диана искала сведения о других случаях применения сторонниками Волдеморта этого яда. Да, она прекрасно знала, что это за яд. Он был крайне сложен в приготовлении, содержал много редких элементов, которые нельзя достать в обычных магических аптеках. Мало того, был опасен и сам процесс изготовления – малейшая неточность или небрежность заканчивалась в лучшем случае расплавленным котлом и тяжелым отравлением парами, в худшем – смертью. Да и рецепт его нельзя найти в обычных источниках. Словом, приготовить его мог только по-настоящему хороший специалист, не дилетант. Она бы сама не рискнула возиться со столь опасной и непредсказуемой субстанцией, даже несмотря на свою оценку «превосходно» по зельям на ТРИТОНах. Она видела это яд в коллекции одного из врачей филиала Св. Мунго в Мексике, когда проходила там месячную стажировку по основам экстремальной колдомедицины. Это был довольно старый, если не сказать древний маг, типичный ученый-фанатик, этакий «чокнутый профессор», помешанный на ядах. Ему импонировал интерес Дианы к этой области алхимии, и он не удержался от того, чтобы продемонстрировать ей свою коллекцию самых жутких ядов, которые только можно вообразить. Да, Диана отлично знала, что это за яд, знала в теории процесс его приготовления и его действие, его специфический запах, а главное то, что от него не существует антидота. Здесь нужен был не просто хороший зельевар, а человек с огромным опытом и незаурядным профессиональным чутьем. Вот это как раз и смущало больше всего. Всех ей знакомых специалистов-алхимиков такого уровня, включая «чокнутого профессора», она могла бы пересчитать по пальцам, и часть из них уже благополучно почила в бозе, а другая часть находилась за границей, причем на значительном удалении от Британии. Оставался только один, и Диане крайне не хотелось думать, что это мог быть именно он.

Оглушенная своей догадкой, она села на солидную стопку папок, непочтительно брошенных ею прямо на пол, и принялась крошить на мелкое конфетти какой-то клочок бумаги.

Яд с красивым названием «алая вуаль» – редкий и сложный, второпях «на коленке» его не сварить. В пределах досягаемости – только один человек, способный освоить столь сложный рецепт. Все указывало на то, что Волдеморт пользуется услугами ее бывшего декана… Если только не притащил из-за границы кого-то другого.

====== Глава 23 ======

Май 1996 года

Профессор Северус Снейп явился на очередное собрание членов Ордена Феникса. Как оказалось, еще никого из тех, кто должен был присутствовать, не было и, ругая себя за излишнюю поспешность, он прошел в гостиную и занял там свое излюбленное место – поближе к выходу, чтобы можно было по окончании собрания поскорее покинуть и эту комнату, и сам дом.

На соседнем стуле лежал номер «Ежедневного Пророка». Хотя Снейп принципиально избегал чтения этой, как он всегда считал, «желтоватой» газеты, сейчас, явно от скуки и желания скоротать время он потянулся к ней и развернул.

Номер оказался старый – февральский. Передовая статья была посвящена излюбленной теме того периода – причастности Сириуса Блэка, человека, первым в истории совершившего побег из Азкабана, к бегству из главной тюрьмы магической Британии десяти Упивающихся смертью. Читая это, Снейп в очередной раз оценил избитое выражение «противоречивые чувства»: прекрасно знать, что Блэк к убийству тринадцати человек в восемьдесят первом году и к нынешнему массовому побегу причастен не более, чем он сам и при этом страстно желать обратного – чтобы он был виновен, чтобы иметь веский повод запустить в ненавистного Мародера «сектумсемпрой» или чем похуже.

На второй странице содержалась хроника происшествий. Одна заметка бросилась ему в глаза: «Очередная резня в магловском районе Шеффилда: трое погибших». Снейп глянул на дату – 14 февраля – и принялся мучительно вспоминать, чем же он был занят в этот день, что об этом рейде его не поставили в известность. Вспомнил – в этот вечер Хогвартс был в очередной раз охвачен безумием, именуемым Днем Святого Валентина, и ему пришлось по просьбе Дамблдора патрулировать коридоры, следя за любителями нарушить один из пунктов школьного устава за номером 33, а именно – в стенах Хогвартса интимные отношения между студентами строго запрещены.

Снейп принялся читать. «Вечером 14 февраля четверо неизвестных совершили нападение на дом волшебницы миссис Д. Шеппард. К сожалению, наряд авроров подоспел с запозданием, поэтому предотвратить жертвы не удалось. Нападавшие убили мать и престарелую родственницу миссис Шеппард, а также ее мужа, магла С. Шеппарда. Хозяйка дома, сама служащая Аврората, смогла дать достойный отпор нападавшим, убив одного и оглушив двоих (пойманные преступники сейчас находятся в камерах временного пребывания Министерства Магии), четвертому удалось скрыться».