— А за то, чтобы снять с неё ошейник, я когда-то потребовал её. Эх, я даже разочаровался, что не получилось, она ведь согласилась, — человек сунул свои руки в карманы и сгорбился.

— Ты знаешь, Энзо, я склонен потребовать того же, — фыркнул медведь, — но я думаю, что попрошу великого вора просто на спор принести мне корону.

— Что?! — крикнул я, не веря своим ушам. Опять красть эту шапку мне было уже откровенно скучно.

— Нет, ребята, так не пойдёт! — возмутился Арен вместе со мной. — Это будет нечестно. Сами подумайте: я же об этом буду знать.

— И что, ты будешь ему помогать?

Мы с Ареном переглянулись, и он увидел блеск в моих глазах.

— Нет. Никогда в жизни помогать ему я не буду. Скорее, наоборот, усложню ему жизнь.

— А. Значит, в этот раз это будет сложнее? — съязвил я.

— Ренар, это будет невозможно, — уверил меня Арен.

— Арен. Ты только что задел мою профессиональную гордость. Будь любезен, прими вызов от величайшего вора всех времён и народов, — я говорил серьёзно как никогда.

— Лис, может быть, ты хорошо грабишь булочные, но теперь корона неприступна. Оставь эту затею.

— Готовь свою охрану. Через три дня будет большое ограбление!

— Мальчики, не ссорьтесь, — появившаяся Флёр сразу же разрядила обстановку, — поругаетесь потом, а пока нам пора. Путь предстоит совсем не короткий.

— Меня придётся нести! — заявил Энзо. — Я не приспособлен к дальним переходам!

— Понести тебя? Хорошо, — пробасил его коллега с королевской кузницы, и человек тут же умолк.

Два кузнеца и трое самых неразлучных друзей на свете, двое из которых друг друга искренне и горячо любили, направились в гости к королю, чтобы помочь Флёр избавиться от ошейника. Странно: казалось, будто эта дорога будет последней. Мы дружно трепались обо всём подряд, вспоминали втроём то, что уже пережили и что ещё переживём. К вечеру мы прибыли к королевскому замку, но я предложил всем остаться на ночь у меня в замке, а завтра с утра снять ошейник. Все с радостью согласились, и я разместил гостей по своему владению.

У меня бывают такие моменты, когда я думаю, что происходящее со мной уже происходило. Я проснулся в одиночестве на своей двуспальной кровати, в жилетке и без одеяла. Снова долго вслушивался в шум за окнами моей спальни. Мне даже показалось, что в пасти сейчас появится привкус крови, который я ощущал после ужасной драки с Изенгрином. Но всё-таки это было не то. Я спокойно встал с кровати и медленно пошёл через замок на кухню. Каково же было моё удивление, когда я увидел у печи лиса в белом плаще, который что-то жарил на большой чугунной сковороде. Я встал в проёме двери, а Арен молча обернулся ко мне, держа в прихватке свою сковороду. Всё то же мясо. Поняв это, мы дружно расхохотались.

А Флёр всё ещё спала. Мы с Ареном снова прокрались в её спальню, снова остались любоваться спавшей лисой, которая была так же прекрасна, как и в тайном городе. Но на этот раз она не стала кидать в нас первыми попавшимися под лапу предметами, а просто натянула одеяло до груди и показала на дверь. Мы ушли будить кузнецов, а потом съели самый вкусный завтрак, который смогла приготовить Флёр из моих продуктов. Только когда все были сыты, мы впятером отправились в королевский замок. Стражники покорно и даже несколько приветливо расступились перед Ареном, и мы вошли на территорию. Около входа в кузницу стоял гиен и трое летунов с сумками. Все были готовы.

— Вот ты и помог мне, Ренар, — сказала мне Флёр, когда мы были уже на пороге кузницы.

— Погоди, ещё не всё. Его-то снимут, но я обещал быть рядом с тобой в этот момент.

— Обязательно. Но, знаешь… я как-то побаиваюсь, — лисица озабоченно потрогала ошейник, — я к нему уже привыкла. Будет немного необычно снова спокойно спать по ночам.

— Ха, не говори. Тебе надо будет поносить другой, — заявил Арен, идя вслед за нами.

— Другой?

— Ну да. А то тебе действительно будет непривычно. Найдём тебе какой-нибудь кожаный, с застёжками…

— Не надо мне больше никаких ошейников. Хватит уже, наносилась.

Втроём мы вошли в кузницу. Лично у меня от удивления отвисла нижняя челюсть: молот был не просто огромным — он был просто гигантским. Такой не смог бы поднять даже Клитус, поэтому Энзо говорил о магах. На высоте, вдвое большей моего роста, сидел Фарр и приделывал к ударной стороне молота накладку с лезвием посередине. Энзо вместе с медведем что-то настраивали и о чём-то жарко спорили. У меня вдруг создалось впечатление грандиозности происходившего, хотя не было скопления народа и не было никаких особо бурных приготовлений.

— Ренар, Арен! — Энзо бросил нам по лопате. — Давайте, не стойте столбами, займитесь делом! Чтобы в печи был ад!

Арен аккуратно снял плащ, и мы с ним принялись за тяжёлую работу кочегаров. Постепенно мы добились хорошей подачи пара, а кузнецы уже начинали примериваться, установив стул и две пары тисков для ошейника.

— Первый удар — примерочный! — крикнул Фарр, спрыгивая с молота, и добавил: — Мало ли.

Медведь и человек сухо кивнули и вместе отпустили рычаг. С громким шипением и сильным скрипом молот рухнул на гигантскую наковальню. На миг всех в кузнице подбросило от мощнейшего удара.

— Ох ничего себе! Мне что-то расхотелось садиться рядом с этой штукой! — сразу запаниковала Флёр.

— Да? Ну смотри, ошейник-то останется, — предупредил её медведь, и лисица, сглотнув ком в горле, подошла и села на стул рядом с наковальней.

— Осторожнее, — предупредил её Энзо и начал примеривать ошейник под удар, закручивая его в массивные стальные тиски.

— Слушайте, а это не опасно? — всё ещё беспокоилась Флёр.

— Работа в кузнице — небезопасна в принципе, лисичка. Так что постарайся расслабиться и не думать о плохом.

— Куда рассчитан удар? — вдруг спросил медведь у Фарра, который сновал где-то поблизости.

— На конец лезвия, разумеется, — ответил гиен и при помощи специальной лебёдки приподнял молот над наковальней. Лезвие полностью вошло в него и разрубило бы пополам, если бы не малая длина.

— Вот это да… Если этой штукой наковальню как свежий хлеб порезали, то ошейник с трёх ударов разломает, — предположил Арен, но Флёр шикнула на него:

— Не зарекайся! Ты не знаешь, на что он способен.

— Всё будет в порядке, Флёр. Если что, моя флейта при мне, и я тебе обещаю, что, если понадобится, я вытащу тебя даже с того света.

— Арен? — вдруг обратилась к нему лисица, чуточку повернувшись в ошейнике, который уже был полностью закреплён.

— Да?

— Не покидай меня, хорошо? Ты и Ренар — важнее всех для меня, больше никто.

Мы подошли с двух сторон и взяли её лапы.

— Ты тоже для нас очень важна, Флёр, — ответил ей Арен.

— Я должна извиниться перед вами. Особенно перед тобой, Ренар… — она чуть склонила голову, насколько позволял ошейник. — Ты от меня больше всех натерпелся…

— Да что там… Всё уже давно прощено, Флёр. И я рад, что мы стали друзьями.

— Спасибо, вам, мальчики.

— Эй, вы двое! Давайте, лисы! По местам! — скомандовал Медведь, и гиен с человеком стали поднимать молот над наковальней. Мы бросились к топке, неистово закидывая её углём, а Флёр молча зажмурилась, сжалась и вцепилась в подлокотники.

С каждой секундой гигантская железная кувалда поднималась до своей стартовой точки. Давление в баке мы с Ареном подняли на запредельное значение и в конце концов перестали. Подбежав к Флёр, мы снова взяли её за лапы, и она вцепилась в мою, будто это был подлокотник.

— Не бросайте меня… — только и проговорила она, как медведь скомандовал:

— Пуск!

Снова скрип, шипение и лезвие с гигантской силой рухнуло на ошейник лисицы. Снова подпрыгнула вся кузница, и мне показалось, что весь королевский замок вместе с ней. Лисица только коротко вскрикнула и впилась когтями в мою лапу.

— Поднимай! — снова последовала команда, и гиен с человеком защёлкали своей лебёдкой.

Мы все устроились так, чтобы можно было разглядеть, что случилось с ошейником. Но всех нас опять ждало разочарование. Лезвие на молоте сильно погнулось и смялось в точке касания ошейника, а сам он отделался лёгкой вмятиной.