Они поднялись на площадку, и Игорь резко постучал в собственную дверь. Женя на мгновение удивилась, а потом вспомнила, что у него есть служанка. Она ощутила неловкость и что-то вроде ревности.

Горничная молча открыла, и Игорь пропустил вперед Женю, придержав ее за локоть.

- Фрося, помоги барыне раздеться, - сурово сказал он.

“Кто это барыня? Ах, я!..”

- Заснули? Ну авось ничего, - ободряюще прошептала Фрося, вешая Женин плащ на крючок. - Идемте, барыня, миленькая…

Девушка взяла свою госпожу под руку крепкой рукой. Наверное, на Жене сейчас лица не было – так горничная забеспокоилась. Она подставила ей под ноги домашние туфли, потом повела вперед.

- Ванну набрать? – громким шепотом спросила Фрося. – А, Евгения Романовна?

- Ч-что?

Фрося посмотрела поверх ее головы на своего господина, и, видимо, тот дал добро, потому что горничная тут же закрылась в ванной комнате; послышался шум воды.

Женя сняла ожерелье, сережки и беспомощно посмотрела на своего мужа. Он улыбался доброй улыбкой.

- Я распорядился, чтобы Фрося мне постелила отдельно, - вдруг сказал Игорь. – Ляг сегодня одна, если хочешь.

Женя округлила глаза.

Игорь взял ее за руки, потом наклонился к ней и тихо поцеловал.

- Я понимаю больше, чем ты думаешь, - сказал он вполголоса. - Перед нами вся жизнь, а я хочу, чтобы ты перестала бояться меня и этого чужого тебе дома…

“Ой, напрасно стараешься…”

- Евгения Романовна, пожалуйте принимать ванну, - позвала ее Фрося. Женя растерянно улыбнулась мужу.

- Да-да, иду!

Она полежала в горячей воде, так что развились ее накрученные к свадьбе кудри; вымылась, потом намазалась кремом, который ей положила с собой мать и уже достала заботливая Фрося. Потом Женя облачилась в домашний же пеньюар. Вышла из ванной и виновато посмотрела в глаза мужу.

Он с улыбкой кивнул – все еще такой корректный, недоступный в своем фраке.

- Доброй ночи, дорогая.

Женя скользнула мимо и прошла в полутемную спальню. Двуспальная кровать действительно была расправлена только наполовину. Женя постаралась не думать об этом – избегая смотреть по сторонам, она прошла к постели и легла. Белье пахло свежестью.

“Какой он милый…”

Уже почти успокоившись, Женя закрыла глаза.

Заснула она довольно быстро.

* Полный отказ (фр.)

* Т.е. сделала реверанс.

* Белые цветы померанцевого дерева как принадлежность свадебного убора невесты.

* Принадлежность женского туалета, имеющая вид подушечки, которая подкладывалась под платье сзади ниже талии для придания фигуре пышности (в моде конца XIX в.); или же широкая юбка, предназначенная для ношения с такой подушечкой.

========== Глава 23 ==========

Женя открыла глаза, в первый миг не поняв, где она. Она не знала, и который теперь час. Потом ей сразу же вспомнилось, что вчера произошло самое главное событие ее жизни – и не произошло самого главного…

- Игорь?

Он сидел рядом, так тихо, что она даже не почувствовала его присутствия. Женя вскрикнула и подскочила в постели, глядя на улыбающегося темноволосого мужчину в халате, который вчера стал ее мужем.

Женя надела очки, и фигура Игоря наконец обрела четкость.

- Я тебя напугал? – спросил он.

- Давно ты не спишь? – пробормотала Женя.

- Давно, - подтвердил Игорь Морозов. Она теперь тоже была Морозова, и это было очень странно и непривычно… вызывало почему-то ощущение щекотки и озноба, какое испытываешь, читая страшные рассказы.

- Надо было меня разбудить, - сказала она. Женя мучительно думала, когда же Игорь захочет от нее исполнения супружеского долга, то есть на какое время он наметил их “первую брачную ночь”, которой, собственно, еще даже не было.

- Ты никуда не идешь? – спросила Женя, выскользнув из постели. Ей стало стыдно измявшегося пеньюара, и она постаралась тайком оправить его, что не получалось - Игорь не сводил с нее улыбающихся глаз.

- Тебе так хочется от меня избавиться? – спросил он.

Женя покраснела, про себя ужасно рассердившись на этого человека. Зачем он смеется над ней!

- Ты забыла, что я свободен до конца недели, - сказал муж, взяв ее за руки. – Это значит, что еще четыре дня в нашем полном распоряжении.

- Ах… конечно, - сказала Женя.

Она вспомнила, что они заговаривали о свадебном путешествии, и порадовалась, что хоть от этой идеи отказались – вернее, отложили путешествие “до лучших времен”. Тут же Женя вспомнила, почему они это сделали, и сердце ее упало. Игорь не хотел никуда уезжать от своего многострадального брата – теперь, в дни таких испытаний, выпавших ему.

- Фрося уже кофе сварила, - продолжал Игорь. – Приказать подать тебе завтрак в постель?

- Что ты, не стоит… Я же не какая-нибудь…

Она запнулась, увидев, как потемнел лицом муж.

- Ты не какая-нибудь, ты госпожа Морозова, дворянка, - резко сказал он. – Ты моя супруга. И я не позволю тебе больше принижать себя.

Женя словно только сейчас прочувствовала, насколько Морозовы другие. Насколько в действительности велико отличие высшего сословия России от всех остальных… Они и речью, и манерой поведения могут быть схожи с остальной интеллигенцией, но понятия… понятия…

Есть они - и есть все прочие, “плебеи”. Есть что-то, что возвышает их над всеми другими.

“А что ж, это верно, - подумала Женя. – Едва ли мой отец, например, был бы готов умереть или убить противника на дуэли за свои убеждения или даже за нанесенное ему оскорбление…”

- Ты уже завтракал? – спросила она, почему-то вдруг застеснявшись этого человека, который был настолько выше ее.

- Да, - опять сказал муж.

Жене вдруг захотелось поцеловать его, чтобы попросить прощения за то, как она нарушила весь уклад его жизни. Она потянулась к Игорю, но смутилась. Тогда он сам ее поцеловал.

Ничто, однако, не выдавало его нетерпения, какое он выказывал, когда хотел увезти жену к себе.

Может быть, этим актом, этим увозом, он уже подтвердил свое право владения? Может быть, потому и не спешит со всем остальным?

- Я не… А когда… - начала Женя, но запнулась.

- Когда ты будешь готова, - сказал Игорь. Ему почти никогда не нужно было ничего объяснять.

- Послушай, ты выбрал неверную тактику, - вдруг шепотом призналась она, не решаясь смотреть на него при таких словах. – Так я, пожалуй, не расхрабрюсь никогда… Давай уж ты… первый…

- Хорошо, - с улыбкой сказал ее муж. Больше он ничего не прибавил.

Вот теперь ей придется еще и гадать, когда на физическую любовь сподобится он!.. Никаких нервов не хватит! Неужели он не понимает?

- Иди же завтракать, - сказал Игорь. – Все простынет!

Женя встала и направилась мимо него, но не в гостиную, а в ванную комнату. Она и так уже непозволительно долго маячила у мужа перед глазами в неприбранном виде.

Она умылась и переоделась в другой халат, который, как ей казалось, шел ей больше остальных. Хорошо было бы, конечно, завить волосы в папильотки, да как таким займешься при Игоре? Интересно, Фрося умеет это делать?

Женя ограничилась тем, что тщательно расчесала волосы и перевязала их лентой, пустив через плечо. Потом пошла к мужу, про себя гадая, льстил он ей или нет, когда назвал красивой. Что ж, наверное, мужчины и вправду подслеповаты. Или так устроены, что видят женщин в более благоприятном свете, чем те сами.

Фрося уже накрыла стол, разлив кофе по чашкам. Тут же были свежие булочки и масло. Игорь, сидевший за столом, держал в руке чашку, но к хлебу не притрагивался; наверное, был сыт или имел аскетические привычки. Женя так до конца и не поняла этого, когда Игорь ухаживал за ней… Он многое умел от нее утаивать…

- Bon appetit, ma chere Eugenie.*

Женя не настолько хорошо и не так часто говорила по-французски, чтобы сразу оценить эту фразу. А Игорь, как видно, не хотел удивить ее. Только сделать ей приятное. Боже, как же он отличается от нее!