- Сэр, есть ли здесь магазины, где можно купить европейскую одежду? – спросила она. Провела руками по бедрам и тут же спрятала руки за спину, чтобы мужчина не принял это за провокацию.

- А что вам нужно? – серьезно спросил он. – Говорите сейчас! – неожиданно приказал Алджернон. – Потом будет поздно!

- Мне нужны мужские брюки и рубашка, лучше не одна, - шепотом сказала Фрэн. – Понимаете?

Он кивнул.

- А также шляпа, я думаю. Нет… лучше головной платок, какие носят бедуины, я тоже такие надеваю. Замечательно, что вы первая об этом подумали.

Фрэн вообразила, как будет выглядеть во всем этом, и рассмеялась в ладони. Потом подумала, что Алджернон Бернс выше того, чтобы критиковать внешность девушки во время серьезной и опасной работы.

Он подумал, потом сказал:

- Сейчас мы вернемся к вам, а потом снимем с вас мерку. Я сам вам все куплю.

Фрэн вытаращила глаза.

- Мерку?..

- Мне придется вас обмерить, мэм. Если вы не возражаете, - сказал археолог.

Еще бы она могла возражать.

Фрэн ухмыльнулась, не зная, куда деваться от стыда, и молча подала ему руку.

- Вы очень практичны, - сказал Бернс. Она не знала, считать ли это комплиментом; и решила считать.

***

Бернс сдержал свое слово и обмерил ее с ног до головы – тщательно и с видимым удовольствием. Потом заметил, что у нее прекрасная фигура. Обычные мужские пошлости; но в его устах они доставляли Фрэн огромное удовольствие.

Археолог принес ей одежду через час после снятия мерки: узкие мужские брюки и к ним ремень; три клетчатые ситцевые рубашки, головной платок, а вдобавок ко всему высокие сапоги.

- Сапоги на раскопках нужны обязательно, хотя иногда в них жарковато, - пояснил мужчина. – Иначе к вашим ножкам подберется черт знает что.

Она рассмеялась, скрывая смущение.

- Если только все это мне подойдет, сэр.

- Подойдет, - заверил ученый. – Идите примеряйте, сейчас мы все это оценим.

“Как хорошо, что меня не видит мама”, - подумала Фрэн. При мысли о матери у нее волосы зашевелились от ужаса.

Она молча взяла одну из рубашек, брюки и сапоги и ушла в ванную комнату.

Все сидело на ней, как будто было сшито специально на нее. Фрэн изумилась, откуда у этого мужчины такой верный глаз в том, что касается женской одежды; хотя его обычная работа требовала такой же точности…

Девушка вышла из ванной с широкой улыбкой, и археолог при виде нее расплылся в такой же улыбке.

- Вы настоящая леди-ковбой, - сказал он. – Великолепно.

Особенно, кажется, ему понравилось то, что мужская одежда позволяла видеть ее “прекрасную фигуру”, как и то, что Фрэн распустила волосы. Но держался археолог очень корректно.

- Значит, отплываем послезавтра, - скрепил он.

***

Пароход отходил днем – очень хорошо. Фрэн всю жизнь приходилось рано вставать, но это всегда требовало от нее усилий; и ей очень не хотелось начинать такое рискованное путешествие невыспавшейся.

Алджернон зашел за ней в двенадцать часов. Фрэн уже оделась – в одно из тех платьев, которые было “не жалко”, летнее пальто и шляпу. Волосы были туго скручены в узел, под мышкой тетради… настоящая учительница или библиотекарша.

Археологу, по-видимому, очень понравился этот образ. Ей начало казаться, что она нравится ему, как бы ни оделась; наверное, потому, что имела вкус, несмотря на свою бедность.

- Вещи собрали? – спросил он.

На нем была его потертая кожаная куртка, брюки с широким кожаным поясом… вдруг у Фрэн возникло чувство, что под курткой у ученого кобура пистолета. И ее это обрадовало больше, чем напугало.

- Все готово, Алджернон, - ответила она.

Он уже нес один тяжелый чемодан… в котором, кажется, было больше оборудования и книг, чем одежды. Но взял и второй, такой же тяжелый – ее.

Фрэн открыла рот, но поняла, что возражать будет бесполезно.

- Ну, с Богом, - сказал шотландец и направился вперед.

“С Богом начинать такое дело?” - подумала Фрэн. Потом заставила себя выбросить из головы все неприятные мысли и улыбнуться; она легко вышла следом за своим тяжело нагруженным спутником.

Когда они явились в порт, Фрэн уже чувствовала себя усталой – а Алджернон не показывал никаких признаков усталости. Девушка с неудовольствием смотрела на свои покрасневшие щиколотки, признак скорого появления загара; лицо уже загорело, хотя она старалась выходить на беспощадное египетское солнце как можно реже. Правильно эти арабки заматываются по самые глаза…

- Мы не опоздали? – задала она своему спутнику тот же самый вопрос, что и Дональду, когда они отплывали в Египет. Вопрос вызвал волну воспоминаний и чувства вины.

- Нет, мы точны как часы, мисс, - ответил шотландец.

- Фрэн, - поправила она его, вызвав удивленный взгляд. А ей вдруг так захотелось, чтобы рядом был близкий человек, а не просто наниматель. Больше близких людей у нее ведь нет…

Это точно не маленькие брат и сестра, и это точно не мама, с которой она не говорила по душам никогда.

- Садимся, - сказал Алджернон, показывая на белый пароходик, стоявший у берега; с него был уже спущен трап, и Фрэн изумилась спокойствию и неторопливости археолога. Конечно, это опыт.

Он пошел первым, с обоими тяжелыми чемоданами в руках, по-прежнему без признаков утомления; кажется, даже не вспотел. А Фрэн под своим пальто и платьем уже промокла. Надо будет переодеться, когда они займут каюты… отдельные? Ведь они будут помещаться отдельно? Какая она была дура, что не выяснила такие подробности заранее!..

- Алджернон, у нас отдельные места? – потребовала она ответа, как только у них проверили билеты. – Алджернон!

Она очень боялась потерять его в этой чужой враждебной толпе; и одновременно ни за что не согласилась бы ехать с ним как с Дональдом. В самом деле, это был бы уже верх непри…

- Конечно, - как-то угрюмо буркнул шотландец. – Вы так боитесь меня?

Она отвернулась.

- А вы как думаете?

Прибавила, глядя в сторону:

- С вами говорит молодая неопытная особа, которая с детства руководствовалась строжайшим правилом: не разговаривать с незнакомцами.

- Ну, тогда я боюсь, что вам еще не раз придется его нарушить, - отозвался Алджернон. – И преодолеть свой страх перед незнакомцем, с которым вы работаете бок о бок.

Фрэн взглянула на него – мужчина был серьезен и мрачен.

- Другие незнакомцы здесь могут оказаться намного опаснее меня, мисс. Правила для женщин меняются, когда они выходят в мир мужчин.

- Вы это мне рассказываете?.. – пробормотала Фрэн.

Ей срочно нужно было уединиться – и не только из-за мокрой от пота одежды.

- Алджернон, пожалуйста, поскорее проводите меня в мою каюту, - быстро попросила она, приходя в ужас от мысли, что с ней здесь может произойти… хотя бы какая-то непристойность.

Он поспешил выполнить ее просьбу, как будто что-то понял. А может, и понял. Фрэн понятия не имела, каков его опыт обращения с женщинами.

Каюта оказалась маленькой, но очень приличной; Фрэн даже удивилась. Неужели в Каире обслуживание туристов лучше, чем в Лондоне? А может, оно поддерживается за счет… какими-то нелегальными способами? Подпольной торговлей драгоценностями?..

Да уж наверное, пробормотала Фрэн и решила не обременять себя такими мыслями.

Она с огромным облегчением привела себя в порядок, не только переодевшись, а еще и причесавшись заново и умывшись от пояса. И только тогда почувствовала себя приличной барышней. Хотя и не вполне.

“Мама сочла бы меня кем угодно, только не приличной барышней – с определенного момента…”

Алджернон занял соседнюю каюту; и вдруг, подумав о нем, Фрэн поняла, что ей его не хватает. Не только для безопасности… вообще.

“Девочка, возьми себя в руки”.

Она вышла на поиски своего коллеги и нашла его на палубе. Он читал, сидя на скамье у борта, и параллельно этому делал пометки – совсем как она сама, только казался более четко мыслящим и сосредоточенным.

- Алджернон?