Ра склонил голову, и выражение его стало холодным.

- Хорошо. Об этом мы поговорим, когда ты вернешь мне свободу, - медленно ответил гоаулд. Как же быстро к нему возвращалась привычная надменность!

- Нет, нам придется поговорить сейчас, - возразила Киа. В глазах Ра сверкнули гнев и нетерпение, но Киа тут же пояснила:

- Это уловка, необходимая, чтобы спасти тебя.

Ра опять улыбнулся. Сидя в темнице, под угрозой смерти, он вел себя так, точно происходящее его забавляло.

- Как же ты хочешь спасти меня?

- Мой муж сойдет к тебе завтра ночью, - быстро прошептала Киа; она опять оглянулась. Стражники не подсматривали, а подслушать разговор шепотом оттуда, где они находились, было невозможно. – Он спросит, согласен ли ты подчиниться ему и выдать свои тайны, и ты… притворишься, будто согласен…

Лицо Ра исказилось от ярости, и Киа вдруг вспомнила, с кем говорит. Ра был великий мудрец и таинник, но его высокомерие очень мешало его мудрости - когда речь зашла о том, чтобы хитрить с таури как с равными или превосходящими его, он уподобился ребенку.

- Это будет только хитрость! – воскликнула Киа шепотом, вспотев от страха и крайнего напряжения душевных сил. – Ведь ты будешь знать, великий Ра, что это ты подчинил моего мужа себе, обольстив его, а не наоборот!..

Ра опять смягчился. Она была поистине забавна, эта человеческая самка, ради него так охотно шедшая на предательство своего самца – самца, которому до сих пор была безупречно верна. Игры инстинктов таури все еще порою интриговали его.

- И что же дальше? – спросил гоаулд, сделав вид, что принял условия Киа.

- Дальше ты… поможешь мне исцелиться от бесплодия, - прошептала Киа. – Ведь для тебя это пустяки, не так ли?..

Менес думал, что она беременна; но Менесу она сказала бы, что Ра помогает ее ребенку развиться в утробе, как должно.

Ра пришел в некоторое замешательство. Генетика таури все еще задавала ему загадки; однако он мог бы попытаться, не отвечая за результат… Хотя, если он не сумеет помочь землянке, - кто помешает ему сказать, что он ей помог? Кто из этих дикарей, не имеющих понятия о функционировании собственного организма, сможет изобличить его обман?

- Хорошо, - сказал Ра. – Что еще?

- Еще… помоги моему старому отцу, - прошептала Киа. В ее голосе прозвучала неподдельная мольба. – Прошу тебя! Он чем-то болен, а чем – я не знаю!

- Так и быть, - согласился гоаулд и на это. Он чувствовал, что теперь уже он ведет игру, а землянка глубоко заглотила наживку. – Что еще?

- А еще мне нужно средство, чтобы суметь незаметно перенести в пустыню и похоронить Звездные Врата, - жестко сказала Киа.

Ра в первый миг даже не понял, что услышал. А потом лик его засветился белым, даже синим; черты изменились до неузнаваемости, и Киа увидела перед собою не Ра-человека, а Ра-гоаулда, извечного врага и тирана людей.

- Как ты смеешь ставить мне такие условия, таури!

- Смею, - надменно ответила Киа; она отшатнулась, увидев преображение Ра, но теперь уже вполне владела собою. Ведь это Ра сидел за решеткой, а не она!

- Или ты согласишься – или тебе не видать свободы! – страстным шепотом сказала Киа, высоко подняв голову. – Я хочу тебе помочь, но если ты намерен снова превратить нас в своих рабов, я сама тебя убью!.. Я еще могу это сделать!..

И Ра смирился, поняв, что землянка говорит правду. Она была способна сделать то, что сказала.

А еще он понял, что может ей подыграть, как она подыгрывает ему. Да, он обещает ей средство, чтобы незаметно перенести в пустыню и навеки сокрыть Звездные Врата. Но применить его таури сможет только тогда, когда Ра окажется на Абидосе, - не так ли? Кто тогда сможет изобличить его? Кто сможет помешать ему – помешать вернуться сюда с войском?

А если он проявит изворотливость, то, возможно, и закрепится на Земле, никуда не уходя. Для того, чтобы выполнить просьбу Киа, – так, кажется, зовут эту женщину – Ра потребуется выйти из своей тюрьмы; на это Киа и рассчитывала.

На это расссчитывал и Ра.

Таури доверчивы. Таури подчиняемы – особенно когда уверены, что это они хозяева положения.

- Хорошо, я дам тебе то, что ты хочешь, - сказал Ра.

Киа кивнула, потом повернулась и пошла. Ра в гневе чуть было не остановил ее, но потом понял, что все еще не в том положении, чтобы диктовать свою волю.

Пока.

Киа вернулась в спальню и обнаружила, что Менес так и не проснулся – он переменил положение, перевернувшись с правого бока на спину, но ее ночной прогулки не заметил. Иначе уже не смог бы ни спать, ни притворяться спящим. У него была не такая натура.

Но когда Киа легла рядом с мужем, он тут же открыл глаза.

- Ты ходила к нему? – сонно спросил Менес.

Киа обмерла.

Однако царь улыбался – своей пленительной мальчишеской улыбкой: улыбкой победителя, уверенного, что ему принадлежит все. Он ласково погладил жену по волосам.

- Моя бунтарка, - с нежностью сказал Менес. – Ведь ты знаешь, что ничего не сможешь сделать против моей воли! Его-то ты не убьешь, пронеся под одеждой кинжал!

Оба засмеялись; а Киа со страхом подумала – что же они теперь за существа, если способны смеяться над такими вещами.

- Зачем ты к нему ходила? – спросил Менес.

Киа смущенно потупилась.

- Не ты один мечтаешь о вечной молодости… - прошептала она. – И мой отец…

- Ах, отец, - вспомнил Менес, и лицо его тут же стало озабоченным.- Конечно, нужно поправить здоровье и твоему отцу.

Киа молча пристроила голову у мужа на груди, а тот покровительственно обнял ее.

- Спи. У нас все будет, - прошептал Менес. – Обещаю тебе…

========== Глава 60 ==========

Ра был предоставлен сам себе до следующей ночи. Он почти не сомневался, что все пройдет так, как сказала женщина-таури, - а потому не тратил энергии на страх и гнев. Конечно, никто не приносил ему ни еды, ни воды; но организм симбионта Ра был далек от человеческого несовершенства, и на Ра это воздержание всерьез сказалось бы нескоро.

Гоаулд некоторое время размышлял о том, как действовать; но сейчас, в условиях слишком большого недостатка информации, не представлялось возможным просчитать все вероятные ходы противника, чтобы спланировать собственные действия. И потому Ра отбросил планирование, решив действовать по ситуации.

Он поспал – караульные, иногда проверявшие его, должно быть, так и не поняли, что это сон: гоаулд неподвижно сидел, с неплотно закрытыми глазами, жившими и вспыхивавшими под веками. Проснувшись, Ра поднялся и усилием как тела, так и мысли размял мышцы и восстановил кровообращение – внешне он почти не двигался, в отличие от упражняющихся людей, грубо и неэкономично обращающихся с собственным телом. Потом Ра опять сел и долго медитировал – он скоро потерял ощущение времени, но его чуткие системы знали, когда сказать ему проснуться.

И он проснулся, когда почувствовал приближение противника.

Ра сидел, не сводя глаз с коридора, в котором раздавались приближающиеся шаги. Менес, должно быть, старался приглушать их, но грохотал, словно солдат на марше. Гоаулд чуть улыбнулся. Нетерпение, страх, гнев, алчность – сейчас человека будет кидать из одной эмоциональной ловушки в другую. Нужно только эффективно воспользоваться этим.

Приближающийся Менес вырисовался перед ним: высокая мощная фигура, черные волосы, разбросанные по плечам, стремительные и очень неэкономичные движения, исполненные разрушительной силы. На миг Ра охватил страх.

Но Ра тут же взял себя в руки. Разве он не лорд гоаулдов, в течение тысяч лет успешно усмирявший эту дикую силу?

Менес в два широких шага вплотную приблизился к решетке – и Ра вдруг почувствовал, что таури боится. Он скрывал свой страх: вернее, вымахивал его своими могучими плечами, руками и ногами. Но ужас перед демоном никуда не девался, как бы этот человечишка ни хорохорился, – самая жизнь его была одним мгновением в сравнении с жизнью Ра!