Неру удалось подстеречь учителя за стенами дворца: ему, считавшемуся почти взрослым, давалась свобода почти как взрослому.

- Господин, - глубоко взволнованным голосом сказал он недоумевающему и почти испуганному Неби, - вот, взгляни…

Он протянул учителю папирусы Хат, едва не стоившие жизни Менесу.

Неби тотчас понял, что ему дают, и чуть не шарахнулся от юноши. Но потом взял свитки дрожащей рукой; лицо учителя покрыла бледность.

Он быстро убрал папирусы под плащ.

Оба, не сговариваясь, огляделись: в Мен-Нефер-Ра, как всегда, царило торжественное золотое молчание. Днем, в жару, жители предпочитали не выходить из домов: и вообще, мирные жители города бога держались чинно и тихо, понимая, что живут здесь из милости. Господами Мен-Нефер-Ра были божественные воины, а те занимались подготовкой и стояли на постах далеко отсюда.

- Зачем? – едва шевельнув губами, спросил Неби.

- Ра не бог. Он – демон, - так же едва слышно ответил юноша. – Я хочу, чтобы ты это узнал, господин Неби.

Неби усмехнулся.

- Ты только сейчас это понял, сын мой? Ра – демон, это знают все живущие в Та-Кемет, кроме вас, его питомцев. Но что нам проку в этом знании? – Он указал себе на грудь, на то место, где спрятал папирусы. - Ты подведешь нас обоих под беду, только и всего.

Неру побледнел.

- Будь осторожен! Я хочу, чтобы ты спрятал эти свитки, отдай их своим друзьям… или сам укрой…

- Благодарю за честь и доверие, - сказал Неби, опустив глаза и сгорбившись. – Только это ничему не поможет.

Он повернулся и удалился, не сознавая, что только что опроверг сам себя – когда-то Неби остерегал свою дочь, говоря, сколько людей гибнет за слова. Теперь Неби говорил о бессилии книжников и книг.

Чтобы поднять людей на борьбу, нужны были не такие люди, как он, - иной выделки, иной ковки. И больше всякой борьбы Неби хотел сохранить свою дочь. Свое последнее дитя, сокровище для отца и безделицу для богатых господ: потому что она – низкорожденная, потому что она – женщина.

Неби спрятал папирусы Хат подальше от чужих глаз, и от глаз собственной дочери – прежде всего: Неби не знал, что именно Киа извлекла эти запрещенные книги на свет. Но теперь не имело значения, кто это сделал. Неби хотел затушить искру мятежа прежде, чем она разгорится в пламя: юный бунтовщик выбрал для своей тайны плохого поверенного.

А может, Неби оказался мудрее всех.

Спустя день после встречи Неби со своим учеником Ра произвел ревизию дворцовой библиотеки.

Гоаулду потребовалось на это всего три дня, хотя действовал он в одиночку. Он сам когда-то разработал систему письменности для землян… из благих побуждений…

Ему было скучно с неразвитыми животными, а их следовало хоть немного облагородить, чтобы они оказались пригодны для служения высшей расе. Но тексты, с тех пор написанные так называемыми учеными таури, были смехотворно примитивны – почти все. Во всяком случае, все, которые Ра обнаружил в своей библиотеке, пополнявшейся по капле в столетие.

Некоторые книги даже развеселили его – люди выдумывали о высших существах, подобных ему, такие небылицы, что их оставалось только пожалеть. Если бы Ра был склонен к жалости по отношению к животным, лишенным интеллекта. Человеческие фантазии не выходили за предел маленького круга их знаний о мире – о жизни, природе, культуре, космосе они не знали почти ничего, и заслуживали только кнута и эксплуатации.

Однако история с тем мальчишкой, сыном начальника стражи, встревожила Ра. Он подумал, будто что-то упустил… будто пропустил в свое книгохранилище книги более высокого уровня, нежели те, по которым учились дети-жрецы. Такие книги существовали, но им велся строжайший учет: их держали у себя мастера виман и копий, отвечающие за их сохранность и секретность жизнью. Но ничего подобного гоаулд в библиотеке не нашел.

Должно быть, и вправду клевета…

Но гоаулд всерьез задумался, не стоит ли ему снизить уровень грамотности своих приближенных. Сделать это будет нетрудно: взять нового учителя жрецов. Неби ему понравился умом и талантом… Ра казалось, что этот простолюдин несколько превосходит интеллектом других обезьян и может делать из своих учеников существ, хотя бы немного способных к общению с гоаулдом.

Наверное, Ра непозволительно расслабился. За развлечения слишком часто приходится платить спокойствием.

Решено: он отошлет Неби и возьмет на его место кого-нибудь другого – конечно, из знати, конечно, помоложе и более управляемого. А что сделать с этим таури?

Ра сперва думал убить его, но потом решил, что это, пожалуй, вызовет шум. Неби обезьяны… почитали, во всяком случае, те из них, кто был наиболее способен к абстрактному мышлению. И тогда гоаулд решил отправить Неби обратно в его родную деревню. Исполнители этого приказа воспримут его как знак высокой милости к… возможному подстрекателю и распространителю нечестия. Сказать ли им о том, что Ра подозревает Неби в измене?

Нет.

Таури додумаются до этого сами, как до всех своих небылиц.

Неби и его жену выселили из дворца и отправили в деревню, как и привезли сюда, - на обыкновенной барке. Довольно с них божественных чудес. Теперь эти людишки смогут любоваться ими только издали… и оплакивать свою судьбу.

Двух селян выбросили из лодки на берег и тут же оставили, не оглядываясь на них и не задумываясь, как они будут жить. Пусть живут в грязи, которой только и заслуживают. Или умирают в этой грязи. Туда им и дорога.

Крепкие и недалекие воины Ра, которым поручили вернуть учителя с женой в деревню, быстро домыслили, почему это было сделано. Изменнические настроения. За такое полагалось казнить! А великий бог сохранил мятежникам жизнь!

Поистине, безгранична милость живого солнца.

Неби, морщась от боли, – он получил напоследок по ребрам божественным копьем – встал с земли и поднял жену. Бедная женщина тихо плакала.

- Что теперь будет, муж мой…

- Что будет? Что всегда было: злая сила, которая над нами, - ответил Неби. – Благодари богов, что нас не убили.

Жена, вздрогнув, взглянула на него.

- Богов? А там тогда кто?

Она посмотрела в сторону сияющего города, казавшегося утерянной сокровищницей, и повела подбородком, не решаясь кивнуть на Мен-Нефер-Ра.

Неби тяжко вздохнул.

- Я бы рад сказать: там бог, жена моя. Но это не бог…

Неби смотрел так потерянно, точно искал бога и нашел… подделку. Как фальшивое золото.

Жена утерла глаза. Ей было уже безразлично, бог там или не бог.

- Мне страшно за Киа, - сказала она. – Наша дочь теперь у них, нам ее уже не увидеть!

Неби сурово кивнул.

- Да, Киа у них. Но это…

“Это лучшая участь”, - хотел закончить поселянин; но смолчал.

Он взял жену под руку, и они пошли в свою нищую деревню.

Киа узнала о том, что Менес изгнан, из уст Мерсу. Ее муж – вот уж кто был образцовый солдат Ра! – долго осыпал проклятиями сына Сит-Ра, а когда выдохся, начал хвалить себя. Он никогда не изменял долгу! На него не могла пасть и тень подобного подозрения!

Киа молча и убито ждала, пока муж замолчит.

Узнав, что Менес отправлен в ссылку, она почувствовала себя так, точно ее солнце погасло среди дня. В Менесе для нее как-то незаметно сосредоточилось все: любовь, надежда на перемены, восприимчивый ум… Если Менеса уличили в преступлении, значит, и свитки Хат, скорее всего, погибли.

- Что ты так огорчилась? Ты должна радоваться, что преступника изобличили! – сказал Мерсу, глядевший на ее лицо в полном недоумении. – А нас ждет прекрасная жизнь! Ты родишь мне сыновей, а я, может быть, скоро стану десятником, а потом поднимусь еще выше!

Киа посмотрела на него и ничего не сказала. Она вдруг ощутила себя так, как чувствовал себя Ра, разговаривая с землянами.

- У меня болит голова, - мрачно сказала она мужу. – Прошу тебя, дай мне покой!