Будь это известно кому-нибудь, кроме посвященных, это потрясло бы мир – не правда ли, Адриан?

Но моя Василика уже давно не старой, бездумной, веры - а нашей с тобой веры.

Сегодня мы с ней бродили по городу, одевшись в темное платье простолюдинов: так во все времена поступали цари, желая истинно узнать жизнь своего народа. А мы просто хотели избавиться от внимания, которое возбуждают все высокие особы, и отдаться только друг другу и нашему созерцанию. На нас могли бы напасть, как на всяких простых людей, не имеющих защиты, - но мы гуляли по улицам без страха. У каждого из нас свой кисмет.

Остаюсь навеки твой во Христе Слуга Справедливости”.

* В книге Исайи (Ветхий Завет), на которую ссылается Евангелие от Матфея, обосновывая догмат о непорочном зачатии Иисуса (“Дева во чреве приимет”), употребляется ивритское слово “алма” – “юная женщина”, а не именно “девственница”.

========== Глава 80 ==========

В темноте, глубоко под землей, возились двое – могильную тишину нарушало только тяжкое, сиплое дыхание, а работу их освещал один-единственный факел в руке третьего их сообщника: не считая светильника, который был вставлен в каменное кольцо в стене. Эти люди были не робкого десятка, но и то их пробирал озноб, пока они делали свое дело, - и вовсе не от холода, царящего в склепе даже летом. Легенды, ходившие об этой земле и ее господах, были слишком страшны.

Один из осквернителей гробницы замысловато выругался по-венгерски.

- И хоть бы одно имя на этих гробах!

Второй выпустил из рук тяжелую мраморную крышку саркофага и засмеялся.

- Ты думаешь, они своих покойников навещают и здороваются? Они их сами боятся…

От такой шутки всех передернуло.

Первый взломщик перекрестился – большим православным крестом – и посветил кругом себя факелом, озаряя паутину, опушившую каменные стены и гробы.

- А, вот вижу имя, - он указал огнем на надпись, выбитую на стенке одного из саркофагов. – И вот еще…

- Тихо вы!

Тот, кто держал факел, гулко притопнул ногой, и от этого звука порскнула и пискнула где-то мышь; венгры, возившиеся с саркофагом, разом выпрямились и вскрикнули.

- Ты сдурел?..

- Сами вы сдурели! Я понял! Заходите с другого конца, - утерев пот со лба, велел державший факел венгр своим товарищам. – Этот Кришан лежит крайним, потому что его хоронили последним!

- Он же не последний в роду, - пробормотал один из венгров, послушно отходя от саркофага, крышку которого сдвинули, но так и не вернули на место.

- Верно, не последний, - отозвался второй. – Но после него здесь умерла только княгиня, которая лежит в Валахии, а не в Трансильвании…

Сердца всех осквернителей фамильного склепа Кришанов сжались от трепета перед женщиной из этого рода, имя которой было у всех на устах даже спустя столько времени после ее смерти.

Примолкшие венгры прошли на другой конец склепа и сгрудились около последнего гроба. Факельщик осторожно обошел беломраморный саркофаг и осветил стенки, одну за другой.

- Никаких надписей… - пробормотал он.

- Все равно. Это должен быть старый Кришан! – оборвал его первый грабитель. – Давай, навались!..

Охнув, они навалились на крышку со всей своей немалой силой. Крышка со скрежетом сдвинулась.

- Готово!

Через мгновение все трое отпрянули, первый зажал себе нос.

- Ах, ты…

Он проглотил ругательство, как будто бы не решался браниться перед лицом – вернее, перед остовом того, кого они нашли.

- Какой дух идет!

- Свежий дух, - мрачно смеясь, подтвердил факельщик. – Должен быть наш старик!

Он шагнул к саркофагу и, зажав нос, заглянул туда.

- Седая борода… старик! Он самый! Давайте-ка, обшарьте его!

- А сам? Хорош уже командовать, - огрызнулся первый копатель. – Давай-ка теперь ты поработай!

Никому из троих не хотелось притронуться к мертвецу первым – не столько из брезгливости, сколько из страха, в котором никто не решался признаться.

Наконец факельщик с бранью сунул огонь в руки первому из венгров.

- Трусы!

Он схватился за крышку и так рванул, что чуть было не свалил ее на пол, один. Его товарищ, спохватившись, кинулся помогать. Вдвоем они с кряхтеньем сняли крышку и опустили на пол, почти бросили; мрамор ударил о мрамор.

- Треснула… Ну и пес с ней!

Все внимание уже было занято мертвецом. Факельщик, держась за спину и морщась, тем не менее, был не намерен никому более уступать первенство; он рьяно полез в самый саркофаг, под самую седую бороду боярина Кришана. Еще мгновение – и венгр с победным криком отшатнулся; в руке его что-то тускло блестело.

- Огня! – крикнул он.

Находку ярко озарило пламя факела. Новый факельщик явно досадовал на свою уступку; а старый торжествующе засмеялся, поворачивая драгоценность то так, то эдак.

- Вот она, моя прелесть!

В руках у него было ожерелье из серебра и фаянса – простое, пожалуй, не по чину великому боярину; но венгр погладил его и даже поцеловал, хотя только что снял с шеи покойника. Он убрал украшение за пазуху.

- Теперь надо пощупать его насчет книг или бумаг…

- Да ну, не может при нем ничего быть, - сказал первый венгр, которому теперь хотелось только поскорее уйти отсюда. – Кто мог знать, что он помрет! Говорили, с испугу! Если только он книги при себе все время носил…

- Давайте, пощупайте, - велел первый факельщик, доставший ожерелье, - с него было уже достаточно подвигов. Он отошел подальше и скрестил руки на груди, точно оберегая свою находку от всех посягательств.

Венгры торопливо и гадливо, ругаясь под нос, осмотрели останки – и с разочарованием или облегчением выпрямились.

- Чистый, при себе ничего нет!

- Ну вот и славно, - вздохнул второй факельщик. – Идемте отсюда! Нам еще в библиотеку!

Они, казалось, знали, что искать в библиотеке Кришанов, которая была не слишком велика – но и не мала для рыцаря их века.

Не закрыв потревоженных гробов, вся троица направилась к взломанным бронзовым дверям – не слишком-то прочным: но едва ли Кришаны думали защищать железными запорами место, хранимое куда более могущественными силами.

Осквернители один за другим выбрались из-под земли – и воззрились на замок Кришан, ночной замок, в котором горел одинокий огонь. Да: огонь горел в одном из верхних окон.

- Все хорошо, - увидев этот знак, прошептал первый венгр и улыбнулся в светлую бороду. Факельщик, которому больше всех повезло, погладил свою грудь с припрятанным сокровищем. Потом троица направилась к чернеющей вдали громаде. Они выше подняли свой факел, озаривший совсем недешевое вооружение, улыбающиеся бородатые рты, блестящие глаза. И вскоре навстречу им выплыл такой же светильник – в руке одинокого человека, заговорившего также по-венгерски.

- Нашли что-нибудь?

- Нашли! – откликнулся счастливец. – Как там у вас?

- Все спокойно! Идемте быстрее, пока никто не заметил!

- А кому теперь замечать? Одним только мужикам, а они напахались в поле и спят себе, как усталая скотина…

Грубые и торжествующие голоса, торжествующий смех теперь зазвучали свободно. Троица грабителей, однако, не спрашивала своих сообщников, шарили ли они в библиотеке – должно быть, что искать среди книг, знали только те, кто возглавлял отряд.

Факелы в крепких руках небрежно, походя осветили окровавленный труп, валявшийся на пороге. Венгры прошли мимо, ступив в лужу свежей крови и наследив по всей лестнице, которая вела в главный зал. В зале лежало еще несколько мертвых – простых слуг и воинов, захваченных врасплох. Иноземные гости были удивлены, застав здесь даже таких обитателей, – им было сказано, что замок Кришан давно заброшен…

Однако трансильванская верность оказалась крепче, чем они думали: но теперь это ничему уже не мешало. Грабители прошли в библиотеку Раду Кришана – и факельщик-счастливец тут же сел на лавку и привалился к стене, занавешенной гобеленом, давая отдых спине, которую все-таки надорвал. Он попросил, чтобы ему дали подержать огонь.