Наверное, Оскар Линдсей, будучи рисковым человеком, просто недооценил ситуацию в Северной Африке. Ведь он уже много лет здесь не был!

Меила пришла навестить девушку вместе с Аббасом. Белла открыла им в халате, с мокрым вафельным полотенцем на лбу. При виде египтян в голубых глазах хозяйки на миг мелькнул испуг; но потом дочь Линдсея приветливо улыбнулась.

- Добрый день. Я просто умираю от жары, - пожаловалась девушка. - Сижу здесь как в клетке.

- Это ты правильно делаешь, - сказала Меила.

Белла растерянно хлопнула ресницами, приоткрыла яркий ротик… но потом снова улыбнулась.

- Может, выпьете лимонаду?

- Не откажусь, - Меила бросила взгляд на своего впечатляющего спутника и первой шагнула в квартиру.

Белла усадила гостей на диванчик в комнате и принесла им лимонад в стаканах. А потом, усевшись на стул, нога на ногу, жалобно сказала:

- На таком солнце я всегда сгораю. Видите?

Она вытянула свои белые руки с ярким маникюром. Бросила на Меилу умоляющий взгляд.

- Вы ведь поможете мне, мадам Амир? Я так мечтала посмотреть пирамиды, руины, все чудеса… Меня даже по магазинам некому сопровождать!

- Магазины у нас не ахти, - заметила египтянка. - Лучше иди на базар. И тебе лучше было бы присоединиться к туристической группе.

Меила посмотрела на свои стройные ноги в черных чулках, скрещенные в лодыжках.

- Но группы набирают заранее, а туристы предпочитают прохладные сезоны.

Белла нервно сцепила руки, и египтянка заметила на пальцах девушки следы въевшейся краски. Она впервые дружелюбно улыбнулась мисс Линдсей.

- Вот что, - сказала Меила. - Я могу ненадолго одолжить тебе моего Аббаса Масуда.

При слове “одолжить” египтянин вздрогнул, точно от удара, но только плотнее сжал губы и распрямил плечи.

- Аббас может сопровождать тебя во время прогулок по городу и показать тебе Каир, - продолжала госпожа. - Здесь есть на что посмотреть, кроме языческих памятников! У нас изумительные дворцы и мечети!

Белле явно было этого недостаточно, и Меила примирительно прибавила:

- Я подскажу тебе, где найти настоящие древности. Я знаю такие места. А Аббас будет для тебя переводить с арабского.

Белла вскочила со стула, стиснув руки.

- Спасибо, мадам, вы так добры!..

Меила взглянула на Аббаса.

- Ты согласен?

- Да, - сказал он.

Хозяйка кивнула. Неожиданно Меила ощутила сильную ревность, точно это был ее собственный супруг.

- Не вздумай флиртовать с моим помощником, он женатый человек, - предупредила Меила англичанку.

Белла широко раскрыла глаза, прижав ладони к пылающим щекам. - Конечно, нет, - обещала она.

Аббас Масуд был из тех суровых восточных мужчин, “флиртовать” с которыми представлялось решительно невозможным.

Нейтрализовав на некоторое время мисс Линдсей, Меила смогла заняться покупкой садового участка. Имхотепу, который, несмотря на все свои новые знания и привычки, сохранил удивительную простоту стремлений, это приобретение казалось самым желанным и нужным. И саму Меилу мысль о ферме все сильнее завораживала.

Это было как вернуться к самой себе, к своему началу, - той невинной девчонке из Уасета, которая нагишом плескалась в великой реке и, в одном тесном калазирисе, садовничала, утопая коленями в ароматной теплой земле. Той, которая умерла… и никогда не умирала.

Подыскать землю им помог один из братьев Аббаса, которые до сих пор жили натуральным хозяйством. Имхотеп и Меила поехали посмотреть участок - это было старое заброшенное поместье: сохранился дом с глинобитными стенами, вполне пригодный для жилья, и амбар. По границе был проложен канал. Перед домом росли старые оливы. Египтянка подумала, что здесь хорошо будет сажать и цветы, и лекарственные растения.

Оформить сделку Меила доверила Имхотепу. Конечно, она выступала совладелицей этого поместья. Но Меила знала, каким наслаждением для Имхотепа будет ощутить себя собственником египетской земли.

- У тебя была своя земля в Та-Кемет? - спросила она по дороге домой, когда они медленно поднимались на пароходе по Нилу. Поразительно: не только Меила, но и Анк-су-намун очень мало знала о прошлом своего возлюбленного.

- Да, была, - ответил жрец. Он привлек жену к себе, но его взгляд стал отсутствующим. - У меня и моего брата Синухета. Когда Осирис призвал меня, я оставил брату все, что было нашим, и удалился в храм.

- В поисках “имущества лучшего и непреходящего”, - по губам египтянки скользнула ностальгическая улыбка. Имхотеп кивнул.

Он и Меила время от времени почитывали христианскую Библию, которую привезла с собой Роза. Горничная попросила разрешения поставить священную книгу в шкаф хозяйки, “ради сохранности”, - но Меила, конечно, разгадала этот нехитрый маневр.

- Ты знаешь, - задумчиво сказала египтянка, - тогда, в той жизни, я понимала, что у тебя и меня ничего не может быть. Но у нас оставалось то, чего не может быть сейчас, - постоянство… Мы знали, что Та-Кемет стоит со времен богов и пребудет вечно.

Имхотеп кивнул. Теперь жрец понимал, что такое мифы, - они, в конце концов, становятся правдой прошлого, претворяющей реальность.

- А теперь? - спросил он.

- Теперь… все так скомканно, хаотично… В этой жизни я узнала о тебе давно. И за те семь лет, что я искала тебя, у нас было перекроено все, от повседневной одежды до карты мира!

Египтянка бросила на супруга взгляд, полный боли и сожаления.

- Хотя эти перемены, наверное, проходят мимо тебя…

Сидящий Имхотеп склонил голову на руку.

- Мне представляется, что эти перемены проходят и мимо вас, и вы теряете больше, чем приобретаете, - сказал жрец. - Ваши сердца не насыщаются - а извечный страх растет.

Меила усмехнулась уголком рта.

- Да, да… Чем больше изощряются наши умы и наши вкусы, чем больше мы знаем, тем страшнее для нас заглянуть в вечность.

Имхотеп улыбнулся.

- Люди разучились умирать, - медленно проговорил он.

Меила прикрыла глаза. Ее до сих пор восхищала и страшила эта способность мужа - закруглять беседу несколькими словами, рядом с которыми все другие прозвучали бы бледно.

- А чему ты будешь учить нашу дочь? - спросила египтянка.

Фэй на время этого короткого путешествия осталась дома, с нянькой. Меила, заговорив о дочери, сама ощутила тоску по своей меднотелой маленькой волшебнице, которой уже отрезали челочку.

- Ну, так что ты будешь говорить Фэй о нас? - поторопила Меила. Вдруг ей стало очень важно услышать ответ.

Имхотеп вздохнул широкой грудью и ничего не ответил. Но жена поняла. К тому времени, как Фэй начнет заглядывать родителям в глаза и задавать первые вопросы, мир уже вновь будет другим.

***

Белла Линдсей быстро переняла египетский обычай - спать днем, в самую жару: она растрачивала время, которого у нее в Каире оказалось в избытке. Белла как раз встала и причесывалась, когда Аббас Масуд постучал в дверь.

Девушка поняла, что это он, по короткому твердому стуку. Бросив расческу на подзеркальник, она побежала открывать.

Когда дверь распахнулась, Аббас тут же потупился.

- Собирайтесь, мисс Линдсей, - он взглянул на красивую чужую блондинку и опять опустил глаза. - Здесь темнеет быстро, и у нас мало времени.

Белла с опозданием улыбнулась и кивнула.

- Конечно, я сию минуту! Проходите, пожалуйста, - она отступила, давая дорогу. Но Аббас не желал протискиваться мимо, рискуя соприкоснуться с ее грудью, и остался стоять на том же месте, на старом половичке. Смутившись, Белла повернулась и поспешила в свою комнату.

Закрывая дверь, она услышала в коридоре шаги египтянина. А потом его голос сказал:

- Мадам Меила просила, чтобы вы оделись поскромнее.

- Да, я все поняла! - звонко отозвалась Белла.

Она вышла к телохранителю миссис Амир - то есть к своему телохранителю на эти часы - одетая в закрытое темное саржевое платье.

- Сойдет?

Аббас взглянул исподлобья.