- Да, - сказал египтянин. - И еще наденьте вот это.

Он подал ей черную шелковую накидку.

- На голову, - объяснил Аббас. - Мы будем ходить по арабским кварталам, а ваши волосы очень заметны.

Ошарашенная Белла взяла платок и надела, свободный конец забросив на плечо. Ей уже начало казаться, что это путешествие опаснее, чем она думала прежде. Но теперь не отказываться же.

В дверях египтянин пропустил даму вперед, но когда она заперла квартиру, спустился по лестнице первым.

- У нас принято, чтобы женщины на улице шли позади мужчин. Я знаю, что на Западе другой обычай, - тут Аббас улыбнулся. - Вы будете идти первой, но если я захочу выйти вперед, не спорьте.

Белла кивнула. Она подумала, что улыбка у этого страшноватого человека по-настоящему притягательная - а с непокрытыми волосами, густыми и черными, ему очень идет.

Аббас, как и было условлено, прислушивался ко всем пожеланиям англичанки. Вначале мисс Линдсей захотела походить по сувенирным лавкам.

- Кто знает, сколько я здесь пробуду, - сказала она. - Вдруг ничего не успею купить на память!

Аббас предвидел такую просьбу и повел ее в лавку, которую любила сама госпожа Меила. Здесь, как и везде в Египте, наверное, приторговывали подделками - папирусами, изготовленными на местной фабрике, и искусственно состаренными бронзовыми и деревянными безделушками - но Меиле всегда предлагали настоящий антиквариат. Наверное, хозяин сразу понял, что эту женщину провести нельзя…

Мисс Линдсей, вошедшая в сопровождении Аббаса, произвела должное впечатление. Будь англичанка одна, едва ли она удостоилась бы уважительного приема, - но при виде иностранки со слугой-телохранителем низенький старый араб выбежал из-за прилавка и поспешил к ним, отвешивая поклоны.

- Прекрасная госпожа желает посмотреть мои сокровища?

Услышав ломаный английский, Белла нахмурилась и кивнула. Но торговец, обращаясь к ней, смотрел при этом на ее спутника.

- Да, покажи нам, что у тебя есть, - спокойно ответил Аббас.

Араб поспешил вглубь лавки, скрывшись в подсобном помещении. Полки на стенах были сплошь заставлены - но продавец не тронул ничего из этих товаров, выставленных на всеобщее обозрение.

Белла начала осматриваться, заметив среди тусклых статуэток и шкатулок с облупившейся инкрустацией медный сосуд явно позднейшего арабского происхождения; но тут хозяин вернулся.

- Вот, - сказал он, лучась. И поставил на прилавок перед Беллой деревянную статуэтку сидящей кошки с вырезанным ошейником.

При виде этой вещицы у Беллы вырвался взволнованный вздох. - Бог мой, - прошептала девушка.

Сама статуэтка была покрыта черной краской, только миндалевидные, совсем человеческие глаза - зеленые, а ошейник позолочен. Поджарым телом кошка напоминала пантеру или египетскую мау… и Белле без всяких уверений стало ясно, что эта вещь очень древняя. Подлинная…

Статуэтка не просто выглядела очень старой, хотя краска на ней сошла местами, - она так ощущалась.

- Где нашли эту вещь? - спросила англичанка с радостным возбуждением.

Улыбка разлилась у антиквара по всему лицу.

- В древнем городе, великом городе, - сказал он. - В Фивах! Там, где стоял дворец фараонов!*

- Я беру, - заявила Белла. - Сколько?

Араб слегка поклонился.

- Для такой прекрасной английской госпожи - тридцать фунтов.

Белла без колебаний полезла в сумочку; но тут Аббас, стоявший позади, шагнул к прилавку и оттеснил ее плечом.

- Это грабеж! - негодующе сказал египтянин; и тут же заговорил с хозяином лавки на родном языке.

Какое-то время они возмущенно препирались по-арабски; и наконец торговец воздел руки к небу и с жалобной физиономией сказал:

- Десять фунтов.

Аббас удовлетворенно кивнул.

- Хорошая цена. Это не фальшивый товар, - сказал египтянин мисс Линдсей. - Но он просил очень дорого.

Белла и сама уже догадалась. Ей стало стыдно за свое простодушие, и она расплатилась с продавцом, не поднимая глаз.

Взяв деревянную кошку в руки, англичанка бережно опустила ее в сумку.

- Вы хорошо разбираетесь в древностях… мистер Масуд, - сказала Белла, взглянув на своего красивого чернобородого заступника. Вдруг мисс Линдсей вспомнила, что она сама дочь удачливого коммерсанта, торговавшего египетским антиквариатом. - Мне кажется, на эти предметы трудно установить расценки. Ведь каждая такая вещь… уникальна, как полотна великих мастеров!

- Да, - согласился Аббас. Он улыбнулся, вспоминая свое прошлое. И почему-то эта черная деревянная кошка, статуэтка Баст, странно тревожила его.

Аббас думал даже сказать жене о приобретении Беллы Линдсей, но решил, что не стоит волновать ее. Розе сейчас и так тяжело с детьми и домашними заботами.

- Госпожа хочет покупать еще? - со льстивой улыбкой осведомился забытый продавец. Похоже, ему надоело ждать.

- Скоро магриб, вечерняя молитва, - вполголоса объяснил Аббас.

Белла спохватилась. Конечно, они же молятся по пять раз в день: бедняги…

- Давайте, что у вас есть еще, - попросила девушка.

Она намеревалась прежде всего купить в Каире подарки отцу, братьям и особенно маме, которая очень любила разные изящные предметы старины. Но теперь Белла поняла - эту статуэтку она оставит себе и не расстанется с ней.

* Подразумевается та самая статуэтка кошки, которую Анк-су-намун в первой части истории подарила Хенут.

========== Глава 44 ==========

Царевна Нефертири вышла из своих покоев на балкон и оперлась обеими руками на позолоченную балюстраду, ощущая вечернюю прохладу. Отсюда были видны комнаты придворных женщин на противоположной стороне дворца, но попасть в них можно было только кружным путем.

Прямо напротив балкона Нефертири располагалась опочивальня Анк-су-намун - наложницы, недавно возвышенной его величеством, которую Нефертири терпеть не могла. Эта женщина, которая могла стать царицей, была зла и коварна. Несмотря на то, что фараон пытался помирить женщин своего дома и даже назначил Анк-су-намун наставницей царевны крови…

На Черную Землю спускались быстрые сумерки, и на сердце у Нефертири тоже стало темно. Что-то должно было случиться с фараоном и всею страной… что-то страшное!

Она уже напряженно вглядывалась вперед, в сторону чужого балкона; но тут неожиданно услышала шаги позади себя. Нефертири вздрогнула и вскрикнула, повернувшись.

- Это ты, Сешира!

В женской фигуре, мягко очерченной в полумраке, она разглядела Сеширу, младшую жену отца. Молодая царица улыбнулась и протянула к Нефертири руку.

- Я хотела навестить тебя.

Когда женщины, взявшись за руки, ушли с балкона в освещенную спальню, Нефертири увидела в темных глазах Сеширы испуг.

- Ты чуть не упала с балкона, царевна! Не стой больше так опасно!

Нефертири улыбнулась: Сешира, хотя и резковатая в речах, всегда отличалась робостью. А потом царевна с изумлением заметила, что на жене отца синее траурное платье.

На ней самой был калазирис, шитый сплошными рядами крошечных золотых лилий, - и ожерелье, и золотые браслеты на руках и ногах.

- Почему ты в синем? - спросила Нефертири. Сешира была, к тому же, без парика, так что подстриженные волосы обнажили шею, и без драгоценностей.

Сешира, казалось, от такого вопроса потеряла дар речи. А потом воскликнула:

- Что ты говоришь, царевна? Его величество умер, все люди рыдают, и Исида проливает слезы! Река вздулась, как раньше не бывало!

- Умер? Убит?.. - воскликнула Нефертири.

И тут она все вспомнила. Убит, Сети заколот своей вероломной наложницей и ее любовником, жрецом Имхотепом!.. Кажется, эти преступники схвачены и казнены…

Но кто схватил их, и к чему их приговорили?..

- Со мной было помрачение, сестра, и я забыла, - покаянно сказала Нефертири Сешире. - Не сердись. Я сейчас сниму все это.

Царевна стянула со своих округлых обнаженных рук браслеты и хотела снять золотой венчик с волос, как вдруг Сешира остановила ее.