- Стоять, или я выстрелю!..
Аббас метнулся за угол и бросился прочь из храма, увлекая за собой Меилу. Вдруг он почувствовал, что женщина почти не сопротивляется; и, посмотрев назад, Аббас понял, что Имхотепа задержал его револьвер. Имхотеп испугался обычного оружия!.. Да что же это?
- Что тебе нужно? - задыхаясь, спросила Меила, когда они остановились под стеной, освещенной факелами и украшенной фальшивыми колоннами с позолотой. Имхотеп их, похоже, потерял.
- Я хочу увести тебя отсюда, - ответил египтянин. - Имхотеп не должен сразиться с Царем-Скорпионом и получить его армию! Тогда мир погибнет, ты сама это знаешь!
Вдруг в черных глазах Меилы появилось отчаяние.
- Имхотеп стал простым смертным. Как тогда, когда “Книга живых” убила его, - сказала она. - Анубис отнял у Имхотепа силы… я убеждала его не драться, а он не послушал!..
Аббас неверяще улыбнулся. Это было слишком хорошо.
- Ты опять Меила, - медленно произнес он.
- Я вспомнила себя, когда Анубис явил свою волю, - ответила возрожденная Анк-су-намун. - Я не сказала Имхотепу, а он не понял… и я помню тебя! Ты Аббас Масуд!
Воин кивнул.
- Значит, нам нужно отвлечь Имхотепа, ты согласна?
- Да, - ответила Меила.
В ее английской речи появился сильный странный акцент, на который Аббас только что обратил внимание. Ведь он и сам говорил на этом языке с акцентом. Но египтянин надеялся, что Анк-су-намун не вернется в тело любовницы Имхотепа… по крайней мере, пока они не выберутся отсюда.
Но где же Имхотеп?
Аббас все понял, когда они увидели солнечный прямоугольник двери.
- Осторожно, он там!.. - крикнула Меила и осеклась. Аббас, который шел первым, обернулся и кивнул: он понял, что Имхотеп караулит снаружи, так же ясно, как и то, что О’Коннеллов снаружи уже нет. А потом египтянин шагнул вперед, поднимая револьвер.
Имхотеп стоял в тени соседней двери. Он улыбался и казался непоколебимо спокойным. Вокруг больше не было ни души: значит, О’Коннеллы все скрылись в храме.
Меила вышла следом за своим похитителем и остановилась… точно она не боялась, а стыдилась своего древнего возлюбленного.
Игнорируя Аббаса с его пистолетом, Имхотеп протянул руку к Меиле. За то время, пока он нашел обходной путь из пирамиды, жрец как будто понял что-то о них двоих.
- Идем, Анк-су-намун. Он не убьет ни тебя, ни меня, - глубоким убедительным голосом проговорил Имхотеп.
Меила медленно покачала головой.
- Нет, - сказала она звенящим голосом. - Я не пойду с тобой назад.
Имхотеп уже шагнул к своей подруге; и звук английской речи из ее уст остановил его, точно он натолкнулся на невидимое препятствие.
- Не пойдешь?..
Изумление, боль отразились в его глазах.
- Я вернула тебя к жизни, а ты убил меня, - сказала Меила. - Я не та, которую ты любил!
Аббас оторопел: даже он подобного не ждал. Казалось, встретив его и поняв, что он может помочь, эта женщина полностью переменила свои намерения.
Имхотеп сделал еще шаг. Казалось, он все понял, и, несмотря на слова возлюбленной, верил, что сможет исправить случившееся с Анк-су-намун.
- Пойдем, - настойчиво повторил жрец. - Ведь ты знаешь, что принадлежишь мне и не сможешь уйти от меня!
Меила дрогнула, словно бы заколебалась… и вдруг, повернувшись, очертя голову бросилась по направлению к оазису, полукругом окаймлявшему пирамиду. Двое мужчин ринулись следом. Меила бежала хорошо, но от них ей было не уйти: Аббас схватил Меилу за локоть, когда она была уже под деревьями.
- Отпусти ее! - приказал Имхотеп; и хотел уже оттолкнуть Аббаса и отобрать у него добычу, как вдруг земля под ними затряслась. Со стороны пирамиды стала стремительно наползать огромная тень, которая все ширилась.
Аббас тут же припал к песку, и Меила тоже бросилась наземь, как под обстрелом. Со всех сторон стали возникать крутящиеся черные вихри, которые складывались в страшных шакалоголовых воинов, вооруженных боевыми серпами.
- Воины Анубиса! - крикнул Аббас.
Вскочив, он сгреб за руку Меилу и в несколько прыжков затащил ее под деревья. Они отбежали на несколько шагов и обернулись: Анубисова рать заполонила всю равнину, издавая боевой клич, похожий на рев, и сам воздух почернел. Имхотеп пропал.
Меила простонала и молча рванулась назад, в самые когтистые лапы. Аббас схватил женщину и удержал, сжимая ее плечи.
- Ты ему уже не поможешь, и нам надо уходить сейчас, мы оставили за деревьями верблюдов! Здесь О’Коннеллы и меджаи! Когда Царь-Скорпион будет убит, все это место превратится в пустыню!..
Меила несколько мгновений смотрела на него, бледная, открыв рот… а потом бросилась в чащу, прокладывая дорогу между пальмами и кустами тамариска, хватавшими ее за длинные одежды. Аббас догнал женщину, и дальше они побежали вдвоем. Они не успели углубиться в лес, как их настигли лязг и вой, шум битвы.
* Грубое арабское ругательство, примерно соответствующее нашему “сукин сын”.
========== Глава 27 ==========
Меила снова стала как вкопанная. Аббас тоже замер. Они оставили меджаев драться за себя!..
- Я не могу уйти, он там, - прошептала женщина, которую неодолимо притягивало это судьбоносное сражение.
Чья возьмет? Воина Анубиса можно убить, только срубив ему голову: только тогда он рассыплется черным прахом…
Аббас схватил ее за руку, хотя его тоже разрывали сомнения.
- Хорошо! Сделай для Имхотепа что можешь, - ответил воин. - Нам нужно пересечь оазис и захватить верблюдов, пока не поздно.
Без верблюдов им отсюда не выбраться: если Ам-Шер вновь станет пустыней, им останется, подобно Царю-Скорпиону, только предложить свои души Анубису или иному исчадию ада в обмен на спасение. Бог не спасает людей в таком положении, Аббас это знал. Но Бог никогда и не предлагает такой дешевой цены - несколько десятков лет в обмен на вечность…
Но если меджаи победят, здесь настанет конец всему: преисподняя Анубиса увлечет и засосет каждого, кто не успеет унести ноги. Аббас откуда-то это твердо знал.
Меила все стояла, глядя, как черные воины на лошадях бьются с черными шакалоголовыми ратниками. На таком расстоянии все сливалось. Аббас уже думал, что придется волочь женщину силой… но тут она повернулась и пошла. Потом - побежала. Меила спотыкалась от истощения, но больше не останавливалась и не смотрела по сторонам.
Аббас, который скоро опять настиг Меилу и схватил за руку, осматривался за них обоих. Пигмеи все еще грозили им… и, по совести говоря, следовало бы поискать, не остался ли в лесу кто живой. Но Аббас отказался от этой мысли.
В таком положении приходилось делать жестокий выбор. Никаких звуков при свете дня египтянин не слышал… скорее всего, твари расправились со всеми людьми Хафеза. И даже если нет, он не имеет права задерживаться из-за Меилы.
Они обогнули расселину… а потом Меила опять стала спотыкаться. Прошла еще немного и села на землю.
- Я больше не могу, - сипло сказала она. - Мы здесь умрем, так же, как они.
Аббас проследил за взглядом Меилы и увидел, что в кустах лежат двое мертвецов в красном: теперь было видно все. Солнце просвечивало лес до самой земли.
- Сколько людей мы погубили, - изумленно сказала женщина: точно только сейчас осознала, что они натворили. - И зачем все это было!
Аббас молча обнял ее: Меила уткнулась ему в грудь, вся дрожа. Сейчас это объятие казалось совершенно естественным.
- Да, многие погибли, - сурово сказал Аббас. - Англичане тоже убили много своих и наших на нашей земле, и только Аллах рассудит, кто из нас прав!
Он поднял Меилу, и она молча пошла, цепляясь за его руку. Казалось, у нее больше не осталось собственной воли.
Остаток пути они преодолели молча и быстро. Еще несколько раз им попадались мертвые товарищи Аббаса, но Меила больше никак не реагировала на трупы, только ускоряла шаг. Ее рука была горячей и сухой, и Аббас слышал ее надсадное дыхание.
