— М? — детектив вопросительно глянул на неё, а потом подозрительно покосился на руку Марины, которая ощупывала его плечо так, словно хотела удостовериться, что под его майкой на руке не растут шипы.

— Да ничего... — пробормотала Марина, поспешно убирая свою руку и смущенно краснея. — Ты настоящий... мда...

Глаза Эла стали размером с пятикопеечные монеты. Катя сложилась пополам от хохота.

— То есть... ммм... ты существуешь, хм... — попыталась было исправиться Марина, злобно косясь на подругу.

Катя уже просто стонала от смеха, из глаз её катились слёзы:

— Ха-ха! Эл... ты существуешь!.. Ты... ха-ха-ха... ты знал об этом?... Ха-ха-ха! Маруся...Ой, не могу!!!

Марина лишь смущенно улыбалась, мысленно желая дать подруге хорошего тумака.

— Эл, — тихо сказала она. — Я уже рассказывала тебе, что в этом мире все считают тебя выдуманным героем.

— Да, я помню.

— Многое, о чём ты здесь узнаешь или что увидишь, может тебя, скажем так, удивить. Но ты не воспринимай всё близко к сердцу, хорошо?

До Елизово добрались без приключений. По дороге их подвёз на телеге добрый дедулька. Печенье, что дала им Зинаида Петровна, оказалось очень даже неплохим, так что от голода в пути никто не умер (даже Эл).

В общем, всё было бы в шоколаде, если бы не одно «но».

— У меня нет денег, — сказал Эл, когда они стали в очередь за билетами на вокзале в Елизово. — Они были в рюкзаке.

— У меня, кстати, тоже ни копеечки, — вставила Катя, прожигая Марусю злым взглядом. Марина знала, что в отличие от неё, подруга не получала стипендии, так как училась на «платном», поэтому всегда заявляла, что лишних денежек у неё не водится. А к её компьютеру до сих пор ещё не был подключён безлимитный Интернет, из-за чего Катя испытывала огромные душевные мучения, коротая вечера с ненавистным тормознутым Белтелекомом. Результатом всего выше перечисленного стало устройство на работу.

— Ничего, я куплю билеты, — Марина стала рыться в кошельке, в который кроме денег чего только не было напихано, начиная со старых чеков и заканчивая пробитыми талонами на автобус и проездными на предыдущие месяца. — Ой... у меня только пятнадцать тысяч рублей... Этого хватит? — с наивной надеждой спросила она.

— Может, с карточки снимешь? — хмуро предложила Катя. — Интересно, здесь есть банкомат?

— Э... У меня не осталось денег на карточке, — сказала Марина, поджимая губы.

В ответ на это Катя лишь презрительно хмыкнула. Ну вот, сейчас опять скажет, что она тратит деньги на всякую фигню (На Тетрадь Переселения, например, действительно).

— Сколько стоит билет до Минска? — спросил Эл у кассирши, так как подошла их очередь.

— Семь тысяч триста пятьдесят в общем вагоне.

— Не хватит на три билета, — как громом пораженная прошептала Марина. Она мысленно застонала. Что же делать? Не идти ведь до Минска всю дорогу пешком!

— Дайте два билета на ближайший поезд, — быстро сказал Эл и, взяв у неё деньги, протянул их кассирше.

====== Часть II. Глава 2. Поездный заяц ======

Жульничать — это нормально. Практически даже честно.

Терри Пратчетт. Ведьмы за границей

Поезд на Минск приехал поздно ночью. Катя и Маруся показали проводнице свои билеты и прошли внутрь вагона. Пока та отмечала билеты на своём листочке и не смотрела на него, Эл, бормоча «Я провожающий. Я провожающий», быстро прошмыгнул следом. Троица быстро прошла между полок, на которых спали пассажиры. Ближе к концу вагона, в четырёхместном купе, которое к счастью оказалось пустым, были места Кати и Маруси. В двухместном купе напротив, на верхней полке заходился храпом какой-то мужик. Эл поднял крышку нижнего сиденья в их купе и заглянул туда, куда обычно все пассажиры ставили свои чУмоданы.

— Мда, — задумчиво протянул он. — Тесновато будет, но думаю — продержусь.

— Что-о? — удивилась Маруся. — Рюузаки, ты что, собрался там прятаться всю дорогу?

— Не всю, — поправил сыщик. — А только во время проверки билетов и когда проводница будет поблизости.

— Э-э-э... да... — сказала Катя. Ничего себе. У себя в мире на лимузинах разъезжал, а тут полезет в багажник для сумок. Девушке стало даже немного его жаль. Они-то с Марусей поедут, как нормальные люди. И всё из-за этого недоразумения ходячего, не могла даже запись в Тетрадь сделать нормально! Иногда Кате реально хотелось придушить эту раздолбайку. Как можно так постоянно лохаться? И главное, что от этого страдают другие. Вот теперь Эл должен отдуваться. Так, Катя, стоп! Что-то последнее время ты уж слишком часто Эла жалеешь...

— По моему знаку будете приоткрывать крышку, чтобы мне было чем дышать, OK?

— Хорошо, — ответила Маруся.

— И ещё кое-что. Если кто-нибудь из вас даст мне под голову свою сумку, я буду очень благодарен, а то жестковато там, сами понимаете...

Катя задумалась, стоит ли жертвовать своим рюкзачком (она ходила в универ с маленьким черным кожаным рюкзачишкой, и всё это время он был при ней) и отдавать его под голову детективу, где он положит его в пыль и грязь. «Катя, ты хочешь, чтобы в пыль и грязь Эл положил своё лицо?! — с негодованием спросила Совесть (да-да, она имелась даже у Кати). «Не парься! Маруся даст ему свою сумку, а она большая, и в этой жизни ей уже ничто не повредит, так что забей, — ответила Катя. — И вообще, это всё из-за Маруси, пусть она и лезет, а не мучает бедного парня. Хотя, в принципе, мне похер...» — «Так уж похер?» — почему-то засомневался внутренний голос. «ЧТО?! Конечно же похер!!!»

Как Катя и предполагала, Маруся протянула Элу свою сумку.

— Держи.

— Благодарю.

В этот самый момент поезд качнулся и тронулся с места. Эл забрался в багажное отделение (А хрен его знает, как это место на самом деле называется, — автор) и кое-как в нём вместился, положив под голову сумку щедрой Маруси.

— Закрывайте крышку, как только будет идти проводница, — распорядился детектив.

Не успел он это сказать, как послышались её шаги.

— Давайте.

Крышка захлопнулась, Маруся и Катя сели на неё сверху.

— Ваши билеты, — сказала проводница.

Девушки с милыми улыбками протянули ей свои билеты.

*

Маруся вернулась из купе проводницы и протянула обожаемому Элу газету.

— Вот, держи.

Эл, измученный, весь покрытый испариной и пылью и уже пять минут как вылезший из места, не предназначенного для пассажиров, взял газету и развернул её. Удовлетворённо хмыкнув, он отложил её на стол.

— Итак, — серьёзно сказал он девушкам, сидящим напротив, — настала пора обсудить кое-что важное. Кто-нибудь из вас может одолжить мне сотовый телефон? Если вдруг что-то случится, мне нужно быть с вами на связи, сами понимаете.

— Хех, — после секундного раздумья Катя полезла в свой рюкзак, — ладно, так и быть, — снисходительно заявила она. — У меня есть второй мобильник. Он старый, я им почти не пользуюсь. Держи, — она протянула Элу телефон.

— Я сотру с него все номера. Если он попадёт не в те руки, не нужно, чтобы они там были. А теперь назовите мне свои. Я их запомню.

— Катя, что ты рассказала Лайту о себе и о Марине? — уже чуть позже спросил Эл, запихивая старый сотовик Кати в свой карман. — Я имею в виду, ты говорила ему, где вы живёте?

— Нет, конечно, — надулась якобы обиженная Катя. — Я что, глупая, что ли? — «Этот гад меня недооценивает! Но я ему ещё покажу».

— Я сказала, что мы с Марусей учимся на биофаке БГУ. И прибыли из 2010-го года, а если быть точнее, то из 12-го мая.

— Всё?

— Всё.

— А что-нибудь про своих друзей, родных, знакомых, их адреса?

— Нет. Я упоминала лишь биофак. Специально, чтобы Лайт знал... мм... места нашего постоянного пребывания в своём мире, скажем так. Ясное дело, и его теперь нужно там искать. Больше ничего не говорила. Хотя, нет, подожди... Ещё...

Мужик из противоположного купе заворчал во сне. Ребята насторожились. Но тот опять захрапел. Троица продолжила разговор ещё более тихими голосами, чем раньше.